Но почти все они (и живущие теперь заграницей) вспоминают время больших и трудных жизненных перемен: как было дома и как было на чужбине.

Держась друг за друга

Мои собеседники – члены народного самодеятельного коллектива немецкой культуры "Возрождение". Разного возраста, но с очень похожими воспоминаниями…

Нина Цих (Юнг) с горечью говорила о том, что пока трудармия надламывала мужчин как морально, так и физически, их семьи, не зная русского языка, держались друг за друга, чувствуя нелюбовь сибиряков. Слова "война" и "немцы" были для них "близнецами", и чтобы обидеть высланных из Поволжья побольнее, их обзывали "фашистами", недобро смотрели и могли бросить вслед подвернувшийся камешек…

Закрытыми для окружающих оставались и их дети: они, по словам Валентины Мулгачёвой (Шнайдер), старались особо не выделяться. А обходить "острые углы" взрослым и детям помогали трудолюбие и сплочение, скромность и сдержанность, а также настоящая дружба. Но справедливости ради, надо сказать, что вскоре я услышала от Виктора Фольста, что на сибирской чужбине было больше хороших и понимающих людей. Они делились с немцами выращенным в огородах, подбадривали добрым словом, помогали советом.

Особенно трудно немцам было в первый год жизни в чужом краю. Из дома взяли немного, а начало осени в Сибири уже не несло тепла. Нужно было думать о дровах, одежде и пропитании. Собирали оставленные на полях колоски зерновых, картофельные очистки, съедобные коренья, "выливали" из нор сусликов… Удачей считалось принести пшеницу в рукавице, а то и в ватнике. Одним словом, выживали.

За счёт трудолюбия и мастерства

Нина Шнайдер (Миллер) с грустью вспоминает, как их большая семья жила в единственной комнате. В ней же собирались труд-армейцы и много говорили о том, что и как было у них дома (жили-то, в основном, в Поволжье по-хозяйски крепко). Эти воспоминания согревали душу и давали надежду на будущее.

Семья Миллеров держалась за счёт трудолюбия и мастерства родителей. Отец был и столяром, и бондарем, и жестянщиком. Крепкая мебель и всегда необходимая домашняя утварь (маслобойки, вёдра, кадушки, тазы...) пользовались немалым спросом. Этим и жили.

Братья Александр и Фёдор Эбели говорили о признании и почитании детьми родительского авторитета. Из большого к ним уважения дети любого возраста обращались к отцу и матери на "вы". Дома старались говорить на немецком языке. И, что очень важно, всегда умели дружить с другими немецкими семьями и помогать друг другу в хозяйственных делах.

Старшее поколение немцев предпочитало собираться в отдельном доме, чтобы поговорить, почитать на своём языке книгу Божью, помолиться и попеть. Эти обычаи тоже помогали выживать и как-то просветлять непростую жизнь "обрусевших" немцев.

Нина Цих с болью говорила, как бережливо в семье раскалывали на всех кусок сахара, как клали в тарелку главному работнику большую часть мяса, если оно появлялось на столе. Дети запоминали эти и подобные правила с первого раза.

Несмотря на тяжёлый труд дедов и отцов, постоянную заботу женщин о том, чем накормить семью, немцы словом, делом и поступком воспитывали своих детей и внуков. В семьях старались не ругаться и не повышать голос в любых обстоятельствах, на детей не поднимали руку, поощряли их дружбу со сверстниками, следили за учёбой и дисциплиной в школе, обучали разным полезным ремёслам и приготовлению национальных блюд.

Бабушки и дедушки, а потом и молодые родители (кстати, браки немцы предпочитали заключать между собой, считая их самыми крепкими и надёжными) прививали детям пунктуальность и аккуратность, вежливость и уважение к старшим. Например, бабушка Валентины Мулгачёвой учила внучку ещё и почитать Бога, ценить настоящую и надёжную дружбу между людьми. И в доме Шнайдеров, действительно, всегда были друзья, на которых можно было положиться.

Мои собеседники с обидой говорили о том, как "задвигали" немцев-мужчин призывного возраста, не позволяя им служить в армии. Постепенно стали призывать на службу только рождённых в 1936 году…

Интересно было послушать мужа Валентины Мулгачёвой Петра.

– Когда я приехал в Балахту в 80-х годах, мне бросилось в глаза, какие здесь немцы-трудяги. Они держались друг друга, держались семьями. Вместе строили добротные дома, делились техникой в сезонные работы, умели устраивать семейные торжества и весело отдыхать в праздники. Во всём чувствовались дружба и взаимопомощь!

В домах у женщин-хозяек была абсолютная чистота, на столах – национальные блюда, в семьях поощряли требовательность друг к другу. Дети отличались воспитанностью – скромностью, вежливостью, уважением к старшим.

Все участники разговора тут же стали дополнять его рассказ своими деталями:

– Помним, как у наших женщин старшего поколения всё кругом было накрахмалено, всё дышало какой-то свежестью и нетронутостью, что ли…

– Все соблюдали порядок и следили за чистотой. Женщины были рукодельницами, мужчины – умельцами.

– Никто в течение дня не сидел и не лежал на кроватях! Их заправляли "по линейке". Это истинная правда! Такие специальные линейки-приспособления у некоторых немцев дома были!

– Немцы первыми стали строить летние кухни. Соседи-русские сначала задавали вопросы, а потом и сами стали их строить.

– А какие свадьбы играли! Обряды продумывали до мелочей. Назначали свадебного "отца" – ведущего торжества, часть обрядов совершали на улице. Жениха и невесту часто усаживали в коляску, которую везли украшенные лошади. Всё это дружно, весело, от души!

– Мы, тогда ещё дети, очень любили праздники, которые устраивали родители и родственники. Они умели и петь, и танцевать. Поэтому-то и мы до сих пор любим это делать.

Давно стёрты "острые углы"

К сожалению, так или иначе, но прежние семейные устои и обычаи по большому счёту у нынешнего молодого поколения немцев уже не сохранены. Дети и внуки не знают немецкого языка, строят брачные отношения не только с немцами, в семьях не звучит "вы" при обращении к отцу и матери, стёрлась и особая культурная составляющая немцев. Родина давно стала русской, национальность "обрусела". Но от этого никто не чувствует себя некомфортно. Давно стёрты "острые углы" между немцами и русскими, все они привыкли жить в Сибири, а те, кто не уехал в Германию, по праву называют себя патриотами суровой земли.

Все немцы уже давно отмечают две Пасхи и два Рождества. С русскими дружат, с русскими становятся родственниками… Но не заменимой ничем отдушиной для немцев всё-таки остаётся творческая работа в народном самодеятельном коллективе немецкой культуры "Возрождение", который они создали в 1991 году. Песни на родном языке дают ощущение единения с нацией, причастности к своей культуре и истории, частички счастья, памяти о родных и близких людях… Приятно коллективу бывать на Рождественских встречах в других поселениях района, приятно слышать аплодисменты и слова благодарности за талант и мастерство.

По-особому немцы раскрываются в Дни народного единства. Национальный колорит присутствует в их речи, музыке, костюмах, блюдах и хорошем настроении. Они чувствуют себя уверенно, потому что перестали быть чужаками. И пусть автономии немцам так и не вернули, они полюбили сибирскую землю и продолжают на ней жить, работать, растить детей, воспитывать внуков и правнуков.