Вехи биографии
При встрече с нашей героиней мы не задавали традиционных вопросов "Что?", "Где?", "Когда?", а просто беседовали о прошлом, настоящем и будущем её семьи, посёлка, района, страны и мира.
Любовь Григорьевна родилась, выросла и получила педагогическое образование в Минусинском районе. Её детская память запечатлела одно из ярких воспоминаний о том, как в 1940 году их детсадовскую группу водили смотреть на закладку колхозного сада. Председатель колхоза, с лопатой в руках, говорил: "Вот, детки, мы насадим сейчас сад, а вы за ним будете ухаживать и плоды собирать. А нас, когда война начнётся, на фронте побьют". Уже тогда было понятно, что войны не миновать. Позже, в начальной школе, маленькая Люба ходила смотреть, как растёт, поднимается этот сад, а в старших классах помогала собирать первые плоды. Война и последующее восстановление страны выпали на её школьные годы, когда дети с ранних лет начинали помогать взрослым в самых разнообразных работах.
О том, что станет учителем, Люба знала с детства. Часто вспоминает учёбу в Минусинском пед-училище и общежитское житьё-бытьё: "Жили небогато, но дружно, скидывались со стипендии и по очереди покупали необходимые вещи: в этом месяце – одной сапоги, в следующем – другой кофточку… так и выходили из положения. У нас не было гаджетов, был один радиоприёмник, может, мы мало знали о том, что творится в мире, но зато и жили спокойно, стремились к лучшему будущему".
После окончания педучилища молодая учительница работала в школах Даурского района, на пятый лесоучасток (будущие Черёмушки) попали с мужем из Двое-устья. На "Пятом" ещё только строили первую улицу (Октябрьскую), вокруг была тайга, но уже переселялись семьи из затопляемых деревень, приезжали строители, в немногочисленных двухквартирных домах селились по несколько семей, и, конечно, в семьях были школьники.
Первую школу открыли в половине двухквартирного дома – как раз там, где сейчас живёт семья Губичей. В небольшом зале вмещалось двадцать учеников, учились в две смены. Ко второй четверти выделили четыре комнаты в большом общежитии строителей. Вместе с Любовью Григорьевной работала Любовь Епифанова – студентка-заочница педучилища, в феврале она ушла в декретный отпуск, и Любовь Григорьевна осталась одна на восемьдесят учеников. На её счастье, из Горной Шории к мужу-строителю приехала Елизавета Анискина, опытный педагог, – вдвоём завершили первый учебный год
К следующему учебному году прибавилось и учителей и учеников – для школы в общежитии выделили ещё две комнаты. К августу 1964-го построили полноценную школу, количество учеников приблизилось к шести сотням. Двадцать педагогов днём, в две смены, учили детей, вечером – рабочую молодёжь.
Жизнь в школе и посёлке кипела. Народ собрался из разных уголков Советского Союза – сосуществовали дружно, всегда были готовы на взаимопомощь. Школа стала сосредоточением общественной, спортивной и творческой жизни.
Любовь Григорьевна отмечает, что педагоги старой советской закалки учили крепко – выпускники Черёмушкинской школы легко поступали в вузы.
У каждого – своё время
Сегодня Любови Григорьевне идёт восемьдесят четвёртый год. От вечерних бесчисленных проверок ученических тетрадей село зрение, от тяжёлого домашнего труда болят руки и ноги, ведь для того, чтобы прокормиться, держали в хозяйстве по три коровы и другой скот. Моя собеседница вспоминает, как далеко через гору бегала с покоса, чтобы забрать детей из детского сада, устроить их к соседке и потом снова бежала на покос – на всё хватало здоровья. Сейчас, конечно, силы не те, но по-прежнему пытлив и светел ум. "Я мало смотрю телевизор, политикой не интересуюсь", – говорит Любовь Григорьевна. При этом она наслышана о событиях в мире, у неё есть своё здравое суждение на многие темы. Мы поговорили о воспитании детей и пенсионной реформе, об экологии и современных гаджетах, о переписывании и извращении истории нашей страны, об изменениях в культуре и образовании, об информационном давлении и многом другом.
"Муж мой Николай Григорьевич интересуется политикой. Насмотрится передач, а потом переживает, – рассказывает Любовь Григорьевна, – я его успокаиваю, объясняю, что на любое поколение в мире выпадают свои проблемы и трудности. Вот отец мой прожил 91 год, был участником событий на Халхин Голе, воевал в Финскую войну, участник Великой Отечественной, а ещё освобождал китайские территории от японцев. Нам выпало военное лихолетье, восстановление страны, перестройка, нынешнее неспокойное время. Но в любых обстоятельствах человеку надо настроиться оптимистично, приспособиться к жизни в данной ситуации и думать не только о себе, но и о последующих поколениях".
Жизненная позиция
Однако некоторые аспекты современной жизни не дают покоя и самой Любови Григорьевне: она задаётся многими вопросами и пытается найти на них разумные ответы. Например, её возмущает, что люди, не имея работы, ещё и на усадьбах ничего не делают, не пытаются прокормить себя огородом, надеются на государство. Её удивляет не утихающая алчность людей, когда ради богатства они идут на преступления. Задумывается она и о будущем детей и внуков. В своё время Любовь Григорьевна была председателем поселкового женсовета, который не оставлял без внимания черёмушкинские семьи, на корню пресекал пьянство и тунеядство. Выйдя на пенсию, двенадцать лет занималась проблемами пенсионеров, работая в совете ветеранов.
Долгими бессонными ночами Любовь Григорьевна анализирует прожитые годы: "Я ищу в своей жизни ошибки, осознаю, что не всё делала правильно. Корю себя за то, что, когда была сильно загружена работой, маленькую дочь свою отдала маме на всю зиму. Сейчас думаю, как же я смогла пережить эту разлуку?! У сына прошу прощения за то, что воспитывала его в излишней строгости, хотя он и говорит, что иначе из него не вышло бы ничего хорошего. А успокаиваю себя тем, что жизнь сложилась неплохо, что мне повезло с мужем – прожили шестьдесят два года. Он у меня работящий, не пьяница, не скандалист, и сейчас он моя ежедневная выручка – многое у нас в доме зависит от него. Детей жизнь вынудила уехать в город, но они нас поддерживают, не бросают. В общем, всё неплохо".
Надо сказать, что и Николаю Григорьевичу тоже идёт восемьдесят четвёртый год, но он ещё крепок, на ногах, хотя в своё время, охотясь и рыбача, много походил по тайге. В доме у Губичей чистота и запах свежести, на подворье до сих пор содержат пяток курочек, во всём сами себя обслуживают – мало кому это удаётся в таком зрелом возрасте.
Любовь Григорьевна оставляет за собой большое наследство – даже не десятки, а сотни тех, кого она учила писать и читать, в чьи сердца вкладывала веру в лучшие идеалы. И хотя сегодня бывшие ученики порой упрекают её в том, что не удалось построить коммунизм, который она им обещала, всё же живут они, сохраняя в себе то, что заложено первой учительницей – порядочность, веру в людей и надежду на лучшее будущее.