Поэтому в качестве примера алано-осетинской преемственности исследователями приводится наличие в осетинском устном народном творчестве и обрядах слова аллон. В.И. Абаев пишет: "В числе вопросов, которые могут возникнуть у читателя, мы предвидим такой: если от алан к современным осетинам идет тесная и непрерывная преемственность, то почему у осетин не сохранилось старое самоназвание "алан"? <…> Почему же не удержалось название "алан?" На этот вопрос можно ответить.., что такая смена племенных названий – обычная вещь в истории. Современное название французов français происходит от названия германского племени франков, между тем как французы по языку продолжают латинскую традицию, а по психофизическому типу – кельтскую. Но, кроме того, неверно, что термин "алан" исчез из осетинского. Он сохранился. Сохранился в фольклоре, в сказках. Там, где в русских сказках людоед говорит о "русском духе", в осетинских неизменно фигурирует "аллонский (=аланский) дух", или "дух аллона–биллона" ("аллон–биллоны смаг"). Здесь "аллон" может означать только "осетин", ибо героев своих, осетинских, сказок народ, естественно, мыслит осетинами. Если эти герои в сказках зовутся "allon", то очевидно, что это allon было в прошлом самоназванием осетин. Исчезнувшее из обихода, оно удержалось, как это часто бывает, в фольклоре".
В волшебных сказках и других народов, например, башкирских, используется указанная формула, но дух обозначается определением "человеческий".
Кроме сказок слово аллон встречается в "Обряде по поводу первого весеннего грома", зафиксированном М.К. Гардановым (Нравы и обычаи дигорцев // НА СОИГСИ В. И. Абаева ВНЦ РАН.П. 51, Д. 163–1). Описание обряда имеет характер рекомендации по его исполнению с объяснением, почему нужно производить именно такие действия: "Небо – отец человека, Земля – мать. Человек – сын Земли и Неба. Небо всегда недовольно Землей, угрожает и пугает ее. Земля любит нашего отца и всегда ждет его с распростертыми руками. Мы, люди, не допускаем оскорбления нашей матери. Каждую весну мы даем ей слово: "Мы не позволим тебя оскорблять нашему жесткосердному отцу. Если он будет говорить с тобой сурово, мы будем готовы к борьбе с ним. Наш отец-Небо очень злится на нашу мать-Землю ранней весной и начинает на нее кричать. Наша мать-Земля каждой ранней весной болеет, простирает к нему руки, открывает грудь, обнимает его шею. Небо топчет ее ногами, меча искры из глаз, и Земля беременеет. Поведение наших родителей (весенние игры Неба и Земли) не нравится нам, и когда Небо начинает кричать на Землю, мы грозим ему оружием, взятым из чрева матери нашей: кинжалом, стальной саблей. Каждой весной, при первых ударах грома, люди Земли должны взять стальные предметы: женщина – ножницы, мужчина – нож, кинжал, саблю и, перепрыгивая через них, клясться словами "цæндон – уæндон". Первый весенний гром застает человека работающим в поле или идущим по дороге, пешим или на коне, в доме на пиру, или сидящим на поминках, или вообще что-нибудь делая. При первом громе в начале года ранней весной ты быстрей берись за оружие и будь готов к бою. Если ты на коне, тогда вмиг спешись; выхвати кинжал свой из ножен, положи на землю плашмя, его острие – откуда Небо гремит, в эту сторону направлено пусть будет. Свою саблю вонзи около острия кинжала в землю, свое ружье на палочки обопри, его ствол в сторону направь. Сам встань перед острием кинжала, и через кинжал туда-сюда прыгая, себя покажи разверзшемуся (т. е. Небу) готовым и говори вот эти клятвенные слова:
"Цæндон, уæндон,
Æндон, баллон (перепрыгнув через кинжал вперед).
(Вернувшись прыжком назад без разворота корпуса).
Цæндон, уæндон,
Æндон, баллон,
Цæндон, уæндон,
Æндон биллон,
(Прыгни в третий раз вперед и подойди к сабле).
Æндоналлон,
Æндонбаллон,
Æндонбиллон.
После этого свой кинжал убери в ножны (свой меч/саблю вытащи из земли) и им покажи Хуыцау/Небу, что рубить и колоть ты готов, это глазам его покажи. Хуыцау, если кричит, то ты тоже возьми свое ружье, и ты тоже по Небу несколько раз выстрели, откуда гремит, потом сядь на своего коня и отправляйся своей дорогой.
Женщина проделывает "цæндон – уæндон" с ножницами, иглой, лесник – с топором, крестьянин с острой частью плуга или простым куском железа, гвоздем, металлическим блеском, со всем стальным, извлеченным из недр Земли. Женщины, находящиеся в селе, начинают торопливо стучать по стене амбара тылом топора, говоря при этом: "Не бойся, сейчас ты полный, а осенью ты будешь еще полней и богаче зерном". Другие женщины быстро идут на кладбище, несут кувшин, полный воды, желтое зерно и стальные предметы покойникам. Одна из женщин, подойдя к склепу, стучит по стене и говорит: "Не бойтесь, мы здесь, мы не позволим оскорблять нашу мать. Вот вам стальные предметы, радостная живительная пища, вода для произрастания. Да постарается ваше доброе сердце и обеспечит нам богатый урожай". Женщина, произнося эти слова, рассыпает желтое зерно на склепе, рассеивает его метлой и говорит: "Да приживется посеянное зерно, и да поможете вы нам затем в сборе урожая".
Центральная часть "Обряда по поводу первого весеннего грома", как справедливо отмечает А.Р. Чочиев, включает в себя атрибуты скифо-аланского культа Ареса – в частности, вонзенного в землю меч (саблю), военную пляску. Несмотря на военизацию мотива брака Неба и Земли, обрамление – как начало, повествующее о брачных играх Неба и Земли, происходящих ранней весной (в период сева), так и конец, сообщающий об отношении с предками с целью воздействия на будущий урожай, имеют определенно аграрный характер. При слиянии земледельческой и военной версий осмысления древнего индоевропейского космогонического мифа о Небе и Земле, по всей видимости, встал вопрос о мотивировке средней, агрессивной части обряда. Он был решен с помощью акцента на чуткое отношение людей к своей матери-Земле.
Мы также согласны с переводом формульных строк А.А. Туаллагова: "В первых строках каждого из трех первых двустрочий мы имеем примеры стяжения слов. В целом они дают значение: "Какая сталь, ваша сталь". Во вторых строках двустрочий и в последнем трехстрочии представлены определения этой стали (ændon): allon, ballon и billon".
Важная деталь о культе меча по следам исследований Б. Бахраха о том, что Бог войны, почитавшийся аланами в виде меча, был также повелителем загробного мира, отмечается А.В. Дарчиевым. Исследователь приводит примеры из осетинского фольклора и обрядов: нартовский Батраз, который считается эпической ипостасью Бога войны, выступает и как владыка загробного мира; в поминальной обрядности есть элемент прикосновения ножом к поминальной пище. Часть "Обряда по поводу первого весеннего грома" также посвящена умершим: на кладбище несут стальные предметы, пищу и воду.
А.О. Наглер, Л.А. Чипирова, рассматривая термин алан как социальный, анализируют сочетание слов аllon-ballon и предлагают перевод второй части, исходя из слова bal – "группа, партия, отряд": "военная партия", balcon – "вожак такой партии", bælccon – "путник", ambal – "товарищ по походу", balc – "отлучка из дому" (в эпосе – "военная экспедиция". А.А. Туаллагов поясняет: "В. И. Абаев возводил эти слова к древнеиранской основе *bār, что отражает значение "конная военная партия", – и замечает, что, несмотря на то что такое сочетание указывало бы на связь термина алан с определенной группой воинов-всадников, источник неизвестен с такой формой, а известна форма allon-billon, где вторая часть – billon – рассматривается как искусственный ассонирующий вариант к первой части -allon (восходит непосредственно к названию исторических аланов: alan< *al(y)ana< *āryāna (āryānām) < *ārya). А.А. Туаллагов солидаризируется с А.О. Наглером и Л.А. Чипировой, приводя примеры из дигорского фольклора, в котором составные элементы термина allon–billon, используемые в осетинском языке, имеют также "раздельное употребление в одном тексте, что свидетельствует об изначальной самодостаточности первого элемента". В дигорских фольклорных материалах, как отмечает А.А. Туаллагов, фиксируется и форма allon–bеllon с последующим раздельным употреблением allon и bеllon. Кроме того, им приводятся примеры употребления определения allon–billon по отношению к живым родственникам умершего в осетинском (дигорском) обряде посвящения коня "Бæхфæлдисын" и указывается, что по представлениям дигорцев "их эпические предки нарты происходили от altantæ ("алтаны"), пришедших в места нынешнего проживания народа из района Бештау и земель к северу от него".
Анализируя "Обряд по поводу первого весеннего грома", бросается в глаза сосредоточенность сакральных элементов в одном месте, а именно – два острия холодного оружия (ножа и сабли) состыковываются. Причем они расположены под прямым углом, и сабля задает сакральную вертикаль, обязательную при обращении к Высшим Силам, Хуыцау. Слова, произносимые в такой сакральной ситуации, действительно несут магическую информацию и имеют характер клятвы. Неудивительно, что слово аллон сохранилось в формулах осетинского фольклора и обрядов (ритмизованных и простых), так как именно они проживают в духовной культуре любого народа особенно долгую жизнь.