О нем говорили, что руки у него золотые – все умел делать по хозяйству, мог смастерить и мебель в дом, и рабочий инструмент для огорода.
Трудолюбивыми, хозяйственными росли и дети. Особенно сын Марзабега и Саниат – Сакман. Он был один из двух выживших мальчиков из шестерых сыновей Чихтисовых, чья жизнь оборвалась из-за болезней в младенческом возрасте, но судьба оказалась безжалостной и к нему…
В селении Сакмана Чихтисова называли "лицом школы". В классе он учился лучше всех, был секретарем комсомольской организации, закончил школу с отличием. Он мечтал стать врачом и сдал экзамены в Северо-Осетинский государственный медицинский институт. После первого курса о Сакмане Чихтисове заговорили как об одном из лучших студентов вуза, но учебу пришлось прервать: юноша получил повестку из военкомата.
Служить парню, выросшему в горах и никогда не видевшему моря, выпало на Черноморском флоте. В редких письмах домой он рассказывал, что служит на линейном корабле "Новороссийск", вместе с ним на линкоре есть и другие ребята из Осетии, что они в числе лучших матросов, и им не раз выносилась благодарность командования за успехи в службе. Благодарственное письмо получили и родители Сакмана. Им гордились не только родные, но и все селение. Сакман знал, что Саниат тяжело болеет, и успокаивал ее в письмах: "Я вернусь, окончу институт, стану врачом и обязательно вылечу тебя, мама!".
В последнем письме Сакман написал радостную весть: за отличную службу его поощрили отпуском на родину, и 30 октября он отправится домой. А 29 октября 1955 года произошла трагедия, которая по масштабу и жертвам входит в число самых драматических катастроф российского Военно-морского флота. О ней писали все СМИ того времени, и читать о случившемся без слез было просто невозможно.
…Вечером 28 октября линкор "Новороссийск" вернулся из боевого похода для участия в праздновании по случаю 100-летия обороны Севастополя и в 18 часов бросил якорь в северной бухте Севастополя. На тот момент это был самый сильный боевой корабль в СССР. К полуночи на корабле установилась тишина, чтобы через полтора часа прерваться грохотом неслыханной здесь с времен Великой Отечественной войны силы. Грохнуло так, что проснулись не только на соседних кораблях, проснулся почти весь 200-тысячный город. Вздрогнули и прочертили острый пик самописцы сейсмических станций Крыма. Громадный корабль перевернулся за считанные секунды и разом. Как выяснилось впоследствии, под корпусом корабля раздался взрыв, эквивалентный 1000-1200 кг тротила, насквозь пробивший корпус линкора, вырвавший часть палубы и пробивший в подводной части дыру площадью 150 квадратных метров. Сразу погибло от 150 до 175 человек. Через 30 секунд раздался второй взрыв… Всего в катастрофе погибло около 850 матросов и офицеров.
Сакман Чихтисов был в числе уцелевших в первые минуты после взрыва матросов затонувшего корабля, которые бросились спасать товарищей, оказавшихся в замурованных отсеках. Но спастись самому ему не удалось…
Семья не сразу узнала о трагедии, унесшей жизнь Сакмана. Письмо с черной вестью ошибочно попало в селение с похожим названием – в Сырх-Дыгур. Жители этого селения долго не решались передать письмо Чихтисовым, но когда все же сделать это пришлось, казалось, что над всем ущельем раздался горестный плач. Он слышался из каждого дома, Сакмана оплакивали сельчане, на чьих глазах он вырос и возмужал, в этот день школу закрыли, а на красном флаге у входа в сельсовет появилась траурная лента… Невозможно передать словами боль, которую испытали родители и сестры от трагической гибели 20-летнего Сакмана. Казалось, жизнь закончилась и для них.
Через восемнадцать дней Марзабег Чихтисов с родственником Касполатом Хамицаевым отправился в Севастополь. Отец надеялся, что ему отдадут тело сына, чтобы он мог захоронить его в родной земле. Но такой возможности ему не предоставили, по сей день осетинский парень покоится в братской могиле на мемориальном кладбище Коммунаров в центральной части Севастополя. Отец замкнулся в себе, молча переживая горе. Он скончался через два года после возвращения из Севастополя, а вскоре не стало и Саниат. Гибель сына стала для них непосильным испытанием.
– Когда погиб Сакман, я училась в пятом классе. Хорошо помню, как брата оплакивали всем селом. В наш дом приехали его однокурсники и преподаватели мединститута, чтобы разделить наше горе, – вспоминает Маруся Чихтисова. – Идут годы, но не было ни одного дня, чтобы я не вспомнила брата, не плакала о нем. Ведь даже похоронен он далеко от Осетии, у нас нет возможности прийти на его могилу, поклониться его памяти, и от этого еще больней. Когда позволяло здоровье, мы с сестрами Венерой и Леной несколько раз были в Севастополе, на могиле Сакмана. От нашей большой семьи остались три сестры, мы уже немолоды, у всех проблемы со здоровьем. Вряд ли кто-то из нас сможет еще раз побывать в городе, где похоронен наш брат.
Со дня трагедии на Черноморском флоте минуло 65 лет. До сих пор неизвестна точная причина взрыва на линкоре "Новороссийск", исследователи склоняются к версии взрыва немецкой мины. Но для семьи Чихтисовых это, наверное, не самое важное. Указом президента РФ № 971 от 5 июля 1999 года за мужество, отвагу и самоотверженность, проявленные при спасении экипажа линейного корабля "Новороссийск", матрос Чихтисов Сакман Марзабегович награжден орденом Мужества (посмертно). Сестры писали во многие инстанции, просили передать им награду брата. Но согласно Положению о государственных наградах Российской Федерации, награды погибших военнослужащих передаются для хранения как память родственникам: супруге, отцу, матери, сыну, дочери. Передать орден Сакмана Чихтисова его сестрам не представляется возможным. Их брат не вернулся домой, не успел создать семью, не увидел родителей. Он навеки остался – двадцатилетним.
Фото из семейного архива Чихтисовых.