Эльман Пашаев, защитник – уже с приставкой "экс" – представлявший ранее интересы артиста Михаила Ефремова в деле о ДТП, лишен статуса адвоката на год. Такое решение было принято сегодня Советом Адвокатской палаты Северной Осетии.
Совещание адвокатского совета проходило за закрытыми дверями и длилось больше полутора часов. В итоге – пятеро проголосовали "за" лишение адвоката лицензии, трое – "против". Ранее, 15 сентября 2020 г. Главным управлением Минюста России по Москве и Управлением Минюста России по РСО–А в адвокатские палаты субъектов были внесены представления о возбуждении дисциплинарного производства в отношении адвоката А.А. Добровинского и о прекращении статуса адвоката Э.М. Пашаева.
Внесение представлений связано с их публичными высказываниями в СМИ, допущенными в ходе представления интересов сторон по уголовному делу, возбужденному по факту дорожно-транспортного происшествия с участием артиста Михаила Ефремова. "Такие высказывания содержат признаки нарушений законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвокатов, а также демонстрируют пренебрежительное отношение к правилам адвокатской профессии и указывают на игнорирование корпоративной дисциплины, этики и нравственности", – подчеркивает Минюст РФ.
Сам Эльман Пашаев считает, что, несмотря на допущенные им резкие высказывания, это не заслуживает столь радикальной меры, как прекращение статуса адвоката. При этом бывший защитник Михаила Ефремова заявил, что намерен вернуть себе адвокатский статус через год, когда истечет срок дисциплинарного взыскания. "Я из-за этого не перестану любить народ Осетии. Я гордился и горжусь. Уверяю, год пройдет, я все равно вернусь в эту палату, потому что здесь люди – достойные. Не согласен с решением, но отношусь с большим уважением". Пока же – настроение боевое и оптимистичное. А год намерен потратить с пользой: нельзя защищать обвиняемых и подозреваемых, но можно выступать адвокатом по гражданским делам и в арбитраже. "Я даже рад, что мне на год развязали язык, – пошутил Пашаев. – Ведь адвокатский статус предполагает, что не все можешь говорить. А теперь – могу!"