После публикации в "Северной Осетии" очерка о епископе Иосифе Чепиговском – редакторе-издателе первой осетиноязычной церковной газеты "Катихизагтаурагьта" 1878 года, многие читатели "СО" просили меня рассказать кратко об истории осетинской журналистики в целом.
Выполняю их просьбу. Но прежде считаю уместным сказать несколько слов о роли представителей творческой интеллигенции Осетии начала ХХ века и их первых опытах по созданию печатного органа на родном языке. Ниже приведу славные имена осетинской интеллигенции, большинство из которых оказались репрессированы в тридцатые годы ХХ столетия. Пусть эта публикация будет данью их памяти. В 2018 году в Москве, на доме 7, по улице Доватора, где проживал редактор "Ирон газет" Асланбек Бутаев в тридцатые годы, Фондом "Последний адрес" установлен знак памяти (на фото).
Рассеять тьму незнания
Долог и тернист был путь, который прошла осетинская интеллигенция, прежде чем вышел первый номер светской газеты на осетинском языке. Ее появлению предшествовало множество попыток передовой части интеллигенции Осетии создать свой печатный орган на родном языке. Идея выпуска такой газеты относится к 1891 г., когда священник А. Гатуев испрашивал у архиерея позволения выпускать прибавочный листок на осетинском языке. К сожалению, сохранилось лишь упоминание об этой попытке издать на родном языке приложение к официальной газете.
В том же году, 18 января, Общество востоковедов, образованное во Владикавказе в конце 80-х годов XIX в., обсуждало вопрос об издании национальной газеты. Было предложено выпускать ее вместе с переводом на русский язык. Это начинание продолжения не имело, однако, возникло другое. Один из членов общества A. Кубалов задумал подготовить "Руководство к изучению русского языка". По этому поводу он писал В. Миллеру: "Как вы находите? Я намереваюсь... ввести картины с двоякою целью как наглядное обучение, да и к тому же осетинский язык беден для выражений тех понятий, которые возможны на русском языке, и потом – для того чтобы учащийся на русском языке передавал содержание". Другой член того же общества – А. Кануков – в 1890 г. подготовил к печати осетинскую азбуку, которую посвятил В. Миллеру. Книга вышла с некоторыми техническими погрешностями, тем не менее она сразу же разошлась по всем школам Осетии, хотя в большинстве из них осетинский язык не изучался.
Передовая интеллигенция ясно сознавала большую потребность малограмотного населения как в учебной литературе, так и в периодическом печатном органе. Несмотря на то, что А. Гатуев не смог получить разрешение на выпуск листка при "Терских ведомостях", Общество востоковедов продолжало добиваться создания в Осетии периодического издания на осетинском языке. Вторую попытку А. Кануков предпринял уже вместе с А. Кубаловым в 1897 г., когда они задумали основать издательское общество. Об этом свидетельствует одно из писем А. Кубалова: "Летом мы выработали устав Осетинского издательского общества, но пока боимся представлять его начальству. Смотрит здешнее казачье начальство крайне враждебно на осетин и на горцев вообще". Данный вопрос был поставлен перед Терской администрацией и в 1899 г. был уже назначен секретарь – Гаппо Баев. "Ты там на своем месте, как никто, – писал по этому поводу К. Хетагуров. – Надо издательское общество оформить официально – тогда многое делать легче".
Г. М. Цаголов одним из первых заострил внимание на необходимости печатного слова на родном языке. Когда в январе 1901 г. Владикавказское сельскохозяйственное общество приступило к изданию своего журнала – приложения к "Терским ведомостям", – Цаголов призвал это общество во главе с редактором приложения И.И. Тускаевым выпускать журнал не раз в месяц, а раз в неделю и "время от времени делать особые приложения на туземных языках". В том же году Г. Цаголов в газете "Терские ведомости" опубликовал статью "Осетинское издательское общество", в которой подробно остановился на проблемах, определявших, по его мнению, цели и задачи общества. Во-первых, автор считал целесообразным издавать кроме газеты на родном языке научно-популярную литературу. Он объяснял это тем, что неграмотная часть населения Осетии крайне невежественна, и ее надо учить грамоте и просвещать: "Тьма незнания здесь царит издревле. Нужна усиленная работа, чтобы рассеять эту тьму".
Публицист указывал также, что просвещению народа в данное время служит школа, которая "должна быть путеводной звездой и для издательского общества. Какой сильный удар в этом отношении может нанести тьме издательское общество, выпустив ряд научно- популярных сочинений по разным отраслям знаний, ...внести в дымную и убогую саклю осетина эти маленькие брошюрки стоимостью в 3-5 копеек". При этом Г. Цаголов считал обязательным обращение к русской научно-популярной литературе, переводу ее на осетинский язык и "создать осетинского читателя". Если среди русского населения в начале XX в. было только 27% грамотных, то еще более печальную картину в этом отношении представляли собой народы окраин царской России. Среди осетин число грамотных в тот же период не превышало 8%.
Несмотря на все усилия осетинской интеллигенции, основать общество по изданию осетинской литературы не удалось. Однако неудачные попытки не сломили дух осетинских просветителей. Г.Баев в письме к И. Шанаеву, в частности, писал: "Одним из насущных вопросов в современной жизни Осетии является вопрос о родной письменности. От рационального решения этого вопроса зависит все дальнейшее поступательное движение осетин по пути культурного развития... Книг на родном языке нет, а потому по выходе из школы прекращается дальнейшее развитие и воспитание народа. Кругозор его остается одним и тем же, ...только родная книга может разнести свет новой жизни в глубину народной массы. Почва готова. Материалы имеются. Изданная в 1897 г. поэма А. Кубалова "Афхардты Хасана" в 1000 экземпляров – разошлась в два месяца. Цензурою разрешена к печати недавно новая книга Коста, "Ирон фандыр", к ее изданию уже приступили ("Ирон фандыр" – "Осетинская лира", вышла во Владикавказе в 1899 г.)".
Между тем и среди широких слоев населения рос интерес к культуре родного народа, его истории и языку. Это видно, например, из письма Т. Габуева, писавшего Г.В.Баеву в 1905 г.: "Было бы очень хорошо, если бы наши известные ученые обратили внимание на наш язык, обогатили его, внесли в язык архаичные слова, забытые нами. Мы очень встревожены, что молодежь, оканчивающая Ардонскую духовную семинарию, неважно владеет родным языком. Нет книг, нет газет. Как тогда учиться языку? Молодежь семинарии очень хочет учиться, но нет книг. Был "Ирон фандыр" Коста, да и тот стал редкостью. Как же нам быть?"
В это время, после событий первой русской революции, формально была снята предварительная цензура, расширился круг вопросов, по которым можно было высказываться в прессе, стало возможно несколько глубже проникать в суть обсуждаемых проблем. И хотя одновременно расширились права местной администрации, которая по своему усмотрению могла закрыть в любое время тот или иной орган печати, выслать в административном порядке журналистов как лиц неблагонадежных в политическом отношении, общая атмосфера изменилась. Первым из осетин в 1905 г. ходатайство перед наместником Кавказа о разрешении издавать во Владикавказе еженедельную газету на осетинском языке возбудил Г. Баев. Но его попытка не увенчалась успехом. Тогда группа местных интеллигентов, уже в который раз, собралась основать издательское общество, на базе которого можно было бы выпускать осетинскую газету. Первое организационное заседание общества, названного "Ир" ("Осетия"), состоялось 12 октября 1905 г. в здании городской думы, где тайной баллотировкой было избрано правление. В него вошли писатель А. Кубалов, учитель Х. Уруймагов, врач Д. Газданов, адвокаты А. Кануков, Д. Шанаев, Г. Баев и др. В состав ревизионной комиссии были избраны Ф. Коченов, А. Гассиев, М. Кануков, Ф. Голиев, Н. Кесаев. Председателем правления стал Д. Шанаев, секретарем – А. Кубалов.
Слова-обещания
По мнению историков, тогда же был выработан и устав общества, но, как явствует из архивных документов, устав был выработан только в декабре 1905 г. По словам Г. Баева, одного из учредителей общества, устав во многом "нарушал основные законы империи". И действительно, "по распоряжению начальника Терской области устав 1905 г. был изъят, и деятельность общества приостановлена". В научной библиотеке СОИГСИ им. В.И. Абаева хранится экземпляр этого документа, напечатанного во Владикавказской типографии Г.К. Турич в виде отдельной брошюры.
Тем же составом учредителей общества во главе с А. Кубаловым, А. Бутаевым и Д. Газдановым через год был принят несколько обновленный устав издательского общества "Ир".
Главной целью оно ставило обучение грамоте всего населения Осетии без сословных ограничений. Первый пункт гласил: "Осетинское издательское общество учреждается с целью просвещения осетин". Его программа включала организацию национальных типографий, выпуск на родном и других языках народов Терека периодических изданий, книг, брошюр, листков беллетристического и научного содержания, а также художественных произведений.
Общество имело далеко идущие планы, в которых особое место занимала борьба с неграмотностью. То обстоятельство, что было принято решение издавать литературу не только на осетинском языке, принимать в общество любого желающего без различия национальности и вероисповедания, сословия и пола, говорит о его демократическом характере. Казалось, все было готово, и вот-вот начнет выходить газета на осетинском языке. Однако после объявления в области военного положения "генерал-губернатор распорядился приостановить деятельность общества на неопределенное время. В том же 1906 г. Осетинское издательское общество было создано в г. Баку.
Оно также разработало план действий и утвердило на своем собрании устав. Примечательно, что необходимость издания национальной литературы, в которую включали и периодическую печать, широко обсуждалась. Один из членов Осетинского издательского общества Т. Егиков в 1908 г. в газете "Терек" писал: "Возникновению высокой идеи способствовали заявления из народной массы с просьбой издавать какую-нибудь газету, журнал, словом, какой-нибудь печатный орган на осетинском языке. Кроме того, поступали и пожертвования на издание такого органа. Таким образом, фактором возникновения идеи является потребность осетинского народа в печатном периодическом органе".
В январе 1906 г. Асланбек Саввич Бутаев, член общества "Ир", закрытого на неопределенное время, снова предпринял попытку основать газету на осетинском языке, он хлопотал об издании газеты "Фидиуаг" ("Глашатай"), которая должна была выходить два раза в неделю, но ходатайство по ней было снова отклонено Терскими властями. 21 апреля 1906 г. Газета "Терек" писала, что "правлением Общества распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области получена "бумага" из канцелярии временного генерал-губернатора, касающаяся судьбы Осетинского издательского общества "Ир". Видимо, учредители общества возбудили вновь перед терским начальством вопрос об осетинской газете и образовании общества. Поэтому канцелярия генерала предложила Горскому обществу распространения образования взять на себя "осуществление тех задач, которые поставило себе издательское общество... Вопрос этот в скором времени будет рассмотрен правлением Общества распространения образования" . Но это были лишь слова-обещания.
А. С. Бутаев, которому не разрешили в январе издание газеты "Фидиуаг", в марте подал прошение на имя начальника Терской области: "Так как типографское дело мне близко знакомо, прошу Ваше Превосходительство назначить меня заведующим областной типографией. Я два года был управляющим самой крупной типографией К. М. Федорова, контрагента Среднеазиатской дороги, в которой установлены новейшие машины донаборных машин, служащих и рабочих до 150 человек и обороты свыше 200 тыс. р. Ввиду этого обстоятельства я полагаю, что сумел бы и заведовать областной типографией".
Если бы А. Бутаев получил разрешение, несомненно, это облегчило бы издание осетинской газеты и вообще литературы на родном языке. Надо заметить, что А. Бутаев не только заведовал типографией в Туркестане, но и замещал некоторое время редактора "Закаспийского обозрения" – главной газеты округа.
Однако бороться за выпуск национальной газеты А. Бутаев не перестал. Из группы осетин-интеллигентов уже вырос своего рода редакционный коллектив, готовый в любой день приступить к ее выпуску. Один из организаторов этого коллектива М. Гадиев вспоминал об этом сложном периоде: "Первая газета! Нужен был опыт, умение подойти к еще непочатому делу, нужен был сплоченный состав сотрудников, желавших работать без оплаты. Нужны были хоть незначительные организационные средства, нужен был авторитет... Был один человек, который обладал и опытом, и авторитетом, вокруг имени которого могли бы объединиться многие и многие, имя которого могло бы, наконец, стянуть средства и силы. Этот человек был Коста Хетагуров, но он умер ранней весной этого года. Однако жизнь повелительно ставила на очередь вопрос об издании осетинской газеты".
Редакция, ожидавшая во главе с А. Бутаевым разрешения местных властей на выпуск газеты, включала, по существу, две группы. Одна состояла из работников, которых историки привыкли называть "старшим поколением", она намеревалась с помощью газеты "учить грамоте, распространять знания, сообщать о том, что происходит вокруг, как живут другие народы, искоренять вредные обычаи, поднимать культурный уровень осетинского населения". Так характеризовал задачи еще не появившегося органа печати один из участников подготовки к выпуску газеты И. Собиев. О "младших" тот же И. Собиев вспоминал, что "они в первую очередь стремились к освобождению народа от ига самодержавия, буквально дышали великими лозунгами момента, лозунгами политической свободы, национализации и социализации земли, борьбы за народное дело, и симпатии этой группы всецело и безраздельно были на стороне поднявшегося народа".
В апреле 1906 г. Асланбек Бутаев наконец добился разрешения на издание осетинской газеты "Фидиуаг". Официальным цензором осетиноязычных периодических изданий был назначен коллежский секретарь Д. Газданов. Вскоре газета "Терек" сообщала, что газета будет называться не "Фидиуаг", а "Ирон газет". Творческой группой "Ирон газет" было решено множество материально-технических проблем. Необходимо было найти наборщика, умеющего набирать по-осетински. Он оказался один на всю Осетию и уже работал в типографии З. Шувалова. По словам Ц. Гадиева, только благодаря находчивости А. Бутаева наборщика сняли с "общей ежедневной работы" и привлекли к набору "Ирон газет" Перед редакцией возникла другая, не менее сложная задача – обеспечить типографию бумагой. И вновь проявил себя А. Бутаев: он уговорил С. Казарова дать национальной газете необходимую бумагу.
Перед тем как приступить к выпуску газеты, в редколлегии обсуждался вопрос о ее названии. Было предложено несколько вариантов: "Рухс" ("Свет"), "Хур" ("Солнце"), "Хурзарин" ("Радуга"), "Райсом" ("Утро"), "Фадис" ("Набат") и т.д. Наконец прозвучало просто "Ирон газет" ("Осетинская газета"), и редакционной группой было принято это скромное и всем понятное название. Редактором стал А.С. Бутаев.
20 июля 1906 г. все статьи, корреспонденции и заметки были сданы в набор и через два дня набраны. Сотрудникам газеты самим пришлось принимать участие в наборе и процессе печатания. И это понятно, группа ощущала не только финансовые, но и материально-технические затруднения. Позже, в своих воспоминаниях Ц. Гадиев упоминал о том, как один из сотрудников редакции Цоцко Амбалов крутил колесо старой типографской машины.
"Газету, свою газету!" –
все чаще и явственнее раздавалось в осетинских селах и аулах, – вспоминал Ц. Гадиев. – Это осознавалось большинством интеллигенции и частью служащих и рабочих-осетин... Поздно вечером в субботу 22 июля набор уже был закончен и сверстан... Перед типографией собралась изрядная группа людей, ожидающих выхода газеты... К полуночи был готов первый номер осетинской газеты" . 23 июля 1906 г. – знаменательная дата в истории осетинской журналистики. Это день, когда вышла "Ирон газет" – первая светская осетинская газета, появления которой давно ждали.
Передовая статья "Ирон газет" от 23 июля содержала программу дальнейших действий. В ней характеризовалось социально- экономическое состояние области, говорилось о необходимости улучшить существующее положение. В статье, в частности, отмечалось: "Дзауджикау. Июль. 23 дня. Вышла осетинская газета... Счастливого пути! Издавать газету нелегко, но, чувствуя ее острую необходимость для непросвещенного народа, для которого она может стать лекарством жизни, мы будем ее издавать по мере своих возможностей. И мы не должны отставать от развитых ученых народностей. Наш народ любит книгу, любит школу. Осетинская газета для нашего народа должна стать настоящей школой для всех: мужчин, женщин, детей и стариков, для тех, кто умеет читать и не умеет. В любом селении найдутся люди, которые прочтут каждый номер газеты всему селению, а понимать – понимают все. В этом деле нам помогут и сельские учителя".
Так определила газета свои культурно-просветительские задачи. Но печатный орган не мог ограничиться этим хотя бы потому, что в составе редакции было представлено не только старшее поколение, но и младшее, которое было готово "помещать на страницах газеты воззвания и прокламации партий". Позиция молодых сотрудников редакции также нашла отражение в передовой статье, где говорилось о том, что "Россия созрела для изменения существующего строя. Новый строй установит новые отношения между людьми". Журналисты подчеркивали: "Мы должны быть готовы к этому – вот почему сегодня, как никогда, необходима осетинская газета... Давно пора увидеть свет и осетинскому народу!"
На выход в свет первых номеров "Ирон газет" отозвались многие местные газеты. "Отклики Кавказа" сообщали читателям: "...Во Владикавказе вышел первый номер осетинской газеты "Ирон газет", ставящей целью... служение Осетии и которая берет на себя благодарный, но вместе с тем тяжелый труд. Нужно обладать весьма большой настойчивостью, умением, а главное, любовью к своему народу, чтобы с честью выполнить это трудное дело". Грузинская газета "Шрома" писала по тому же поводу: " В Северной Осетии (в Терской области) за последнее время заметно развилось просвещение. 23 июля вышла первая осетинская газета "Ирон газет", имеющая прогрессивное направление. Своей обязанностью эта газета считает в силу своих возможностей служить осетинам как Северной Осетии, так и Южной, внести в среду осетин просвещение, всесторонне осведомлять их о происходящем на Кавказе, в России и в других странах. Новая осетинская газета не стесняется разоблачать недостатки своего народа. Это первый признак, что у осетин хорошее будущее и что новая газета принесет пользу нации".
Направление газеты в первую очередь зависело от состава редакции, который был сформирован задолго до выхода издания в свет. А. Бутаев, Ц. Гадиев, Ц. Амбалов, Дз. Газданов, С. Коченов, А. Кануков и К. Уртаев были инициаторами создания газеты. Видимо, не случайно подобрался такой состав сотрудников редакции: здесь были юрист, педагог, медик, философ, агроном; они могли готовить и публиковать интересные материалы на самые разные темы, волновавшие все осетинское население.
Одним из самых жизненно важных в Осетии был аграрный вопрос. Депутат от Терской области признавал с трибуны Государственной думы, что горцы находятся в таком ужасающем положении, которое "заставляет невольно задуматься, каким образом они существуют". Вполне естественно, что цены на землю росли стремительно.
"Скалы хлеба не родят..."
С первого же номера "Ирон газет" повела открытый разговор о чрезмерно тяжелом положении горцев. Большинство публикаций на эту тему написаны А. Бутаевым в жанре полемической статьи. В первом номере он страстно критикует Государственную думу, не способную решать жизненно важные вопросы беднейших слоев населения. "Не случайно заседание Думы началось с обсуждения земельной проблемы, – писал он, – потому что люди со всех концов области только и говорят о необходимости решения земельного вопроса. Если поделить ее поровну, то хватит всем. Но нет справедливости". В конце статьи автор замечает, что "нет другого выхода из создавшегося положения, кроме как народу самому поделить землю, которая находится в руках помещиков, сдающих ее бедноте в аренду. Таким образом изо дня в день богатеют богачи, а трудовой народ становится все беднее". Возвращаясь к думским заседаниям, редактор скептически замечал: "Сколько бы Дума ни заседала и ни "решала" наш вопрос земли, на деле все останется по-старому".
Обычно материалы о бедственном положении осетинского крестьянства публиковались под рубрикой "Из ущелья". В них рассказывалось о тяжелых мытарствах людей, живущих в Осетии и во всей Терской области. Под рубриками "Из Южной Осетии" и "Из жизни в России" шел обстоятельный разговор о народе, проблемах Закавказья и России. Так, во втором номере под рубрикой "Из Южной Осетии" появился очерк Цомака Гадиева "Гудское ущелье", который по основной идее перекликается со статьей Асланбека Бутаева "Земельные дела". Автор очерка подчеркивает, что одной красотой природы и величием гор сыт не будешь, "скалы хлеба не родят, а камнями питаться нельзя". Далее публицист говорит об обездоленной массе народа, живущего в ущелье Гуд, о необходимости обратить внимание на этот уголок Осетии. Так как письменные просьбы населения ни к чему не привели, "начальство осталось начальством", народному возмущению нет предела. "Наступит ли когда-нибудь нашим мучениям конец, долго ли еще будут издеваться над нами?!" – восклицает автор и в конце очерка открыто ставит вопрос о свободе крестьян.
От номера к номеру выступления газеты по актуальным вопросам становились острее. Во втором и третьем номерах Ц. Гадиев опубликовал две статьи под одним названием "Жизнь в России", в которых бесстрашно поведал о революционном движении в России, о том, что народ только и ждет момента, чтобы излить свой гнев, чтобы получить наконец землю и волю. "Время идет... Эпоха сменяет эпоху... Жизнь стремится вперед. И люди стремятся узнать что-то новое: ищут новые дела, новое счастье... Нельзя так дальше жить, как раньше. Мы не должны терпеть дальше эти мучения. С давних пор нас угнетали, а рядом с алдарами не принимали нас за людей. Но люди поняли, что чиновничество для богачей не богом послано, и начали бороться, – кто словом, кто письмом, а кто и делом".
Анализируя публикации "Ирон газет" по аграрному вопросу, можно заключить, что он был самым актуальным. Таким же злободневным для всего горского населения Терека был и вопрос социальной несправедливости. В передовице третьего номера "Ирон газет" говорилось: "Народ начал борьбу за новые порядки в стране", но "отменить старые порядки будет совсем нелегко... Чтобы нас не застали врасплох, мы должны быть вместе. Надо держаться сплоченно, потому что если человек один – он бессилен". Автор считал, что необходимо объединение всех трудовых сил Осетии в борьбе против эксплуататоров. "Мы – один народ, цели у нас одни – это надо понять навсегда". Он подчеркивал, что "если люди Осетии будут понимать друг друга дома, то вместе с соседними народностями смогут дать отпор любому врагу. В стране во многих местах крестьяне образовывали комитеты. Так постепенно прогрессивные публицисты первой светской газеты на осетинском языке начали разговор о формах и методах политической борьбы, при этом немаловажную роль играло то, что с материалами на общественно-политические и социально- экономические темы люди могли познакомиться на родном языке.
Часто газета прибегала в своих выступлениях к жанру статьи, которым умело, со знанием его особенностей и возможностей пользовались А. Бутаев и Ц. Гадиев. Именно с их выступлений началась осетинская национальная публицистика. В "Ирон газет" впервые были представлены на суд читателей очерки на родном языке Камболата Уртаева, напечатанные в "Ирон газет": "Похищение девушки" – направленный против отдельных обычаев народа, "Крысы" – об отношении кулачества к крестьянству, "Верующий" и "Божество" – о вредных привычках горцев. Также на страницах "Ирон газет" впервые увидел свет рассказ на осетинском языке "Новая бурка" Сабана Коченова.
Всего девять номеров
В "Ирон газет" были представлены и самые разные жанры журналистики: фельетон, корреспонденция, письма, телеграммы. Газета просуществовала всего лишь 29 дней – с 23 июля по 20 августа 1906 года. Редакция успела выпустить девять номеров. За такой короткий срок она не могла дать основательный анализ сложной ситуации в Осетии, но, несмотря на это, значение ее велико. О популярности газеты может свидетельствовать тот факт, что к 20 августа редакция накопила солидную сумму – 250 руб., которую составили пожертвования читателей на ее развитие. Вместе с тем враги газеты наводнили канцелярию генерал-губернатора разными доносами, в которых писали, что с того времени, "как группа осетинских интеллигентов стала издавать газету "Ирон газет", в Осетии нет покоя... Население, читая газету, перестало платить налоги и подати, отбывать повинности, подчиняться сельским и аульным властям".
Газета "Терек" сообщала, что "закрытие первой осетинской газеты, вызвавшей у населения громадный интерес к современной культурной жизни, с ее новыми требованиями и запросами, произвело на всю Осетию удручающее впечатление. С нетерпением ожидается выход новой осетинской газеты. В осетинских селениях, где газеты расходились в большом количестве, подписная плата собиралась группами лиц в складчину, и выписывались они на имя одного грамотного человека, который по получении номера спешил на "ныхас" (место сбора осетинских старшин для решения важных вопросов – Т.В.) садился в круг лиц, уплативших за газету, и других, и громко принимался за чтение. Теперь на осетинских "ныхасах" только и слышится: "Когда же к нам придет опять наша газета?".
Несмотря на свою недолговечность, "Ирон газет" сыграла выдающуюся роль первенца осетиноязычной гражданской печати, положив начало профессиональной национальной журналистике.
Нельзя сказать, что с ее закрытием борьба творческой интеллигенции за народную трибуну прекратилась. Были предприняты усилия к тому, чтобы возобновить начатое дело, хотя послереволюционная атмосфера во Владикавказе не благоприятствовала этому. По всему городу шли обыски и облавы. Усилились "требования" к журналистам со стороны местной администрации. 18 сентября А. С. Бутаев, "бывший редактор приостановленной осетинской газеты "Ирон газет", был арестован" и приговорен "административным порядком к заключению в тюрьму на два месяца за то, что в его квартире при обыске был найден револьвер". Как свидетельствует газета "Русское слово", А. Бутаев был арестован и за "попытку похитить из типографии Шувалова осетинский шрифт". Обыск в его квартире был произведен позже, 24 сентября, когда и был обнаружен револьвер. Через месяц А. С. Бутаеву было предписано "покинуть в течение трех дней пределы Терской области".
Однако, как ни свирепствовала царская цензура, осетинская прогрессивная общественность не оставляла попыток наладить выпуск газеты на родном языке. В ноябре того же года временный генерал-губернатор утвердил устав Осетинского издательского общества "Ир", которому удастся в последующем организовать выпуск новых осетиноязычных газет и журналов.
Таким образом, именно 1906 год стал годом зарождения светской национальной журналистики Осетии. Материалы газеты отличались как острой социальной направленностью, так и высоким журналистским мастерством. Газета выступала защитницей национальных интересов осетин и в их лице всех горских народов Кавказа. Она вскрывала такие вредные явления, как кровная месть, похищение девушек, алчность. Осетинская прогрессивная интеллигенция, основав "Ирон газет", тем самым положила начало осетинской периодической печати, а значит, и осетиноязычной публицистике. Деятельность газеты стала важным этапом в развитии литературного процесса, редакционно-издательского дела.
"Ирон газет" оставила неизгладимый след в истории осетинского народа, являясь по своей сути составной частью всей прогрессивной печати страны периода первой российской революции. Она дала мощный толчок дальнейшему развитию национальной прессы в крае и стала ярким примером для последующих газет и журналов, выходивших на осетинском языке. Ее демократизм вдохновлял на смелую, острую и злободневную постановку вопросов политического и экономического значения.