Мы общаемся с земляком, Эдуардом Адаевым, на улице. Выкроил время для меня. Как бы ни старались уходить от политики, мы вновь к ней возвращаемся. Передо мной уверенный в себе политик, разбирающийся в вопросах религии и государственного строительства, в истории страны и ее перспективах. Начинаю строить беседу в противовес его взглядам, чтобы лучше понять собеседника, его внутренний мир, структуру мышления, но домашняя журналистская заготовка терпит крах и сыпется на глазах, и тогда полемика переходит в живую дискуссию. Мы говорили обо всем открыто. Хотелось продолжать беседу, но тут позвонил Зюганов. А ведь я еще не расспросил Эдуарда о его буднях как помощника лидера КПРФ по безопасности. Адаев извинился и торопливо зашагал в сторону офиса партии.

Прошла неделя, и мы продолжили разговор. Я спросил, что случилось тогда. "Как обычно, ответил он, – помощь социально не обустроенному человеку. Жалко всех". Я попросил его рассказать подробности. "Из Тихорецка приехала мать-одиночка в больницу им. Димы Рогачева, известный научный центр по распространенному и безжалостному диагнозу. Срочно надо было вмешаться. Ты же видишь, что происходит с малоимущими, незащищенными слоями населения. И все пишут моему шефу, выходцу из сельской глубинки, повидавшему многое на своем веку и добившемуся больших высот, в то же время, сохранившему лучшие человеческие качества. Он не позволяет себе пройти мимо таких случаев. Письма в его адрес обычно начинаются со слов: "Мы знаем, что только вы можете обратить на нас внимание…". Весь вспомогательный персонал в его администрации знает, там, где нужда, там мы – коммунисты".

Есть у меня, как у многих моих коллег-журналистов одна особенность – проверяю все. Попросил узнать телефон той женщины. На мое удивление, односельчанин открыл свой телефон и протянул его мне. Позвонил. Анна К., та самая женщина, сказала, когда вернусь домой, всем расскажу, что кроме компартии и лично Зюганова никто не отреагировал на мою беду. Ее сыну Никите скоро исполнится пять лет. Опухоль уже удалена, проходит реабилитацию в Московской области. И не сдержала слез благодарности.

Спустя более двух десятков лет, пришло понимание, что случилось со страной и ее людьми. Есть еще время и покаяться, от чего мы тогда отказались, и вновь вернуться на социально ориентированную платформу.

С Эдуардом разговор шел по совсем другому сценарию: хотел о нем рассказать, а получалось о его делах, заботах партии. Обратил внимание на феномен: память у него великолепная! Эдуард вспомнил не только родной Лескен, но и любимую учительницу по русской словесности и классного руководителя Фузу Хоцаонову, а также Артура Цамакаева, с кем сидел в школе за одной партой. Неуемный характер мальчишки проявлялся уже тогда и не раз получал "хорошие уроки" от бабушки Зурмы. Потом были техникум, армия, спорт, достижения, Цхинвал, Беслан, школа… На этом месте мы просто помолчали. Знаю, он получил там ранение в грудь. Выжил. Вопреки, но выжил. Именно тогда понял для себя цену каждой прожитой минуты.

Уже больше десяти лет Эдуард Адаев рядом с Геннадием Андреевичем Зюгановым, который тепло относится к осетинскому народу, любит, кстати, осетинские пироги. К тому же внук недавно преподнес сюрприз – женился на осетинке, которая искусно печет уалибахи. Пожелаем же нашему земляку больших удач в коридорах власти и, главное, мира на земле.

Валерий ТАКАЗОВ,

журналист,

г. Москва.