Заметки Вагнера не лишены некоторых длиннот и фантастичности, что обычно для XIX века, но при этом они очень увлекательны. Конечно, немецкий естествоиспытатель, путешествуя по Кавказу, не мог избежать встречи с осетинами. Полного перевода его труда на русский язык нет, но интересующие нас отрывки представлены в работе Б. А. Калоева и И. С. Зевакиной "Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII–XIX)".
Рассказ о наших земляках Вагнер начинает с воспоминаний о встрече с полковником Петром Нестеровым, которая случилась на 2-й день его пребывания во Владикавказе:
"Больше всего среди туземцев мне понравился высокий худощавый человек с черной бородой, орлиным носом, серьезным видом и умными глазами. Я принял его, великолепно вооруженного, за прославленного воина и был немало поражен, когда полковник Нестеров представил мне импозантного кавказца в качестве осетинского врача".
Описание внешности осетин в заметках Вагнера отличается от наблюдений Клапрота, что было упомянуто самим исследователем:
"Один из старых путешественников по Кавказу (если не ошибаюсь, Клапрот) говорит, что все осетины блондины, и темноволосых среди них совершенно нет. Это в корне неверно. Большинство осетин имеют темные, если даже не черные, как уголь, волосы; людей с каштановыми и рыжими бородами очень много, а собственно блондинов мало".
Разговаривая однажды в Тифлисе с одним осетином, Мориц Вагнер рассказал ему о распространенном среди немецких ученых мнении, согласно которому они, немцы, одной расы с осетинами, и их прадеды в прежние времена населяли Кавказские горы.
В ответ осетин – красивый молодой мужчина с орлиным профилем – крепко высмеял ученого; с ним согласился стоявший рядом образованный русский.
"Как это может быть, – воскликнул русский, – чтобы вы были таким безрассудным и признавали два народа такого различного типа, принадлежащими к одной расе? Нет, предки этих двух людей так же мало могли вылететь из одного гнезда, как сокол и индюк".
Несмотря на многочисленные исследования, вопрос религии осетин до сих пор не имеет исчерпывающего ответа. Ю. Клапрот считал, что верование осетинского народа – это "смешение христианства и старых суеверий". Иные сведения представлены в работе Вагнера. Согласно его наблюдениям, первое обращение осетин к христианству относится к периоду правления царицы Тамары. Однако после занятия Грузии русскими осетины вновь впали в язычество, и вернуть их к православной вере стоило больших трудов.
"Среди равнодушного к религии народа это удалось достигнуть путем выдачи каждому осетину, соглашавшемуся принять крещение, подарка в виде полотняной рубашки и серебряного креста. Набожное рвение вновь обращаемых этим чрезвычайно усиливалось; […]; многие осетины для того, чтобы сделаться хорошими христианами и одновременно обеспечить себя порядочными запасами домашнего полотна, совершали святой обряд по пять и даже шесть раз".
Русское правительство того периода в течение нескольких лет присылало в Осетию священников русско-греческого толка, которые с пылом проповедовали среди своих новых прихожан необходимость соблюдения постов. Однако осетины их наставления не воспринимали.
Как-то одна община близ Владикавказа решила выказать свое отношение к данному вопросу с помощью проделки. Они заперли своего пастыря, лишив его хлеба, и поставили перед ним громадный, хорошо прожаренный в масле и сале кусок говядины. Благочестивый спаситель душ воздержался в первый день. На второй день он не устоял и откусил такой ломоть мяса, будто "в этот вечер была масленица". Тогда осетины, добродушно посмеиваясь, вошли к нему и сказали: "Видишь ли, Бог хочет, чтобы мы ели в любое время те дары, которые он нам посылает".
Новыми красками в работе "Кавказ и земля казаков в 1843–1846 годах" заиграла тема кровной мести. Вагнер не пишет ничего нового и доселе не известного, но приводит в пример старому обычаю ужасающий случай. Два семейства из-за убийства сцепились в яростной вражде. Поскольку оба рода были многочисленными и сильными, этой вражде не предвиделось конца. В связи с этим другие семьи сделали попытку вмешаться в конфликт и добились следующего соглашения: подсчитали убитых с обеих сторон, и тот род, который имел больше жертв, получил в полное искупление кровной мести от другого рода определенное количество маленьких детей. Эти безвинные жертвы были задушены с холодной жестокостью, и мир был заключен.
Осетия в заметках Вагнера завоевывает внимание читателя так же, как когда-то завоевала внимание своего автора. Буйная, непокорная, суровая, она передала осетинам свой нрав, который удивлял путешественников в прошлом и продолжает удивлять нас с вами в настоящем.