...В те военные годы я была ребенком. Когда в Осетию пришли немцы, мне было 6 лет, моему брату 3 года, он был очень болезненным и не слезал с маминых рук. Жили мы до войны хорошо, по моим понятиям. Мама, папа, детский сад, большой двор с такими же детьми, как и я. Взрослые все – работники завода "Электроцинк". Потом вдруг папа куда-то пропал. Во дворе стало скучно, не слышно было смеха детей. Происходило что-то непонятное для меня, ребенка. Потом и мама куда-то засобиралась. К нам переехала ее сестра, которая в то время была в положении… Ее муж, как и мой папа, ушел на фронт.

И вот мы такой большой компанией переехали жить в мамино родное село Кадгарон. А все из-за войны, враг уже рвался к Северной Осетии. Думали сбегаем от немцев, а оказались у них в тылу. Все вещи у нас конфисковали, в доме нашего родственника поселились немцы.

Я очень смутно помню то время, но некоторые эпизоды врезались в память. Помню, после того, как мы покинули дом маминого брата (а все мужчины, мамины братья – двоюродные и другие были на фронте), мы жили в какой-то норе, очевидно, недалеко от Кадгарона. Это была отвесная земляная стена, и в ней вырыты отверстия, похожие на норы, где жили такие же бездомные люди, которые прятались от фашистов. Были среди них и дети, но в основном женщины и старики. А наверху проходила дорога и по ней часто проезжали немецкие танки. Под их тяжестью норы просели и обвалились, и люди оказались погребенными заживо. А те, кого смогли откопать, уже были мертвыми. После этого все, кто остался жив, ушли из этого места куда-то в лес.

Уже став взрослой, я часто представляла картину: по дороге идет молодая женщина с ребенком на руках. За ее подол держится маленькая девочка, это я. За нами, еле передвигая ногами, бредет женщина на сносях.

Время родов приближалось, и мы опять очутились в том же доме в Кадгароне. На этот раз это был глубокий окоп в огороде, а в доме жили фашисты-румыны.

Там, в окопе, и родилась моя двоюродная сестра. Через 3 года родилась другая ее сестра, но уже в городе, в нормальных условиях. Сейчас они, слава богу, живы. Старшая в свое время окончила Гнессинский институт, проработала в музыкальном училище. Ее сестра окончила ГМИ, работала в НИИЭМ, на радио, на телевидении. Сейчас они обе на пенсии.

Брат мой, тот, который был у мамы на руках, умер в 2017 году. А моя сестра, на 12 лет младше меня – жива.

Я уже разменяла девятый десяток, были в моей жизни и счастливые, и пасмурные дни, но что бы ни случилось, всегда вспоминаю свою маму и тетю, их жизненную стойкость и то, как они смогли сберечь нас, детей, свое будущее.