…Яркий солнечный день. Во двор их дома в Хумалаге входит соседка Мадина Гугкаева. В руках у нее письмо. Мама читает его вслух. "Марсель, Казбек…", – слышит маленький Виктор. Мама громко плачет. И пятилетний ребенок осознает: он никогда не увидит отца, который ушел на фронт вскоре после его рождения.
Казбек Азиев родился в селе Хумалаг. Учился в церковно-приходской школе. После революции здесь открылась средняя школа, и, окончив ее, Казбек уехал в Ярославль, где поступил на рабфак.
В республике завершилось строительство гиганта индустрии – Бесланского маисового комбината. Предприятие нуждалось в инженерных кадрах. И вскоре Казбек возглавил одно из его подразделений – завод сырого крахмала.
В стране шла коллективизация, и партия призвала рабочих взять шефство над селом. 25 тысяч политически зрелых рабочих-организаторов, имевших опыт работы на крупных промышленных предприятиях, были направлена на помощь колхозам. Среди двадцатипятитысячников, как их называли, был и Казбек. Он возглавил партийную организацию колхоза "Хумалаг".
В начале войны у него была бронь. Но он ушел на фронт добровольцем. Дома осталась жена с тремя детьми. Младшему, Виктору, было 8 месяцев.
После сообщения о смерти Казбека семья все еще ждала его. Ведь многие возвращались после того, как их семьи получали похоронки, и своими руками убирали на кладбищах деревянные надгробия своих пустых могил.
Отца никогда не поминали. А вдруг он жив и остался на Западе или уехал в Америку? Ведь и таких случаев было немало.
…Много лет спустя, когда Виктор уже работал в стоматологической клинике Беслана, в его кабинет вошел мужчина. "Ты сын Казбека Азиева? – спросил он. – Я жив сегодня благодаря твоему отцу". И он рассказал о том, что в одном из лагерей на территории Франции, недалеко от Марселя, где содержали военнопленных из разных стран, было четверо осетин. Пленных иногда отпускали на сельскохозяйственные работы по просьбе местных жителей. Чаще других французы просили дать им Казбека. Он приносил за пазухой своим товарищам немного еды, молодую крапиву, иногда – сигаретные окурки.
Потом их перевели в разные лагеря, и пути разошлись.
Виктор отправлял запросы в архив Министерства обороны. Ответ был один и тот же: "Умер 11 февраля 1945 года. Точных сведений о месте захоронения нет".
У осетин есть проклятие – "Чтобы осталась безвестной твоя могила". И есть неписаный закон: где бы ни завершил свой земной путь осетин, тело его непременно должно вернуться в Осетию и упокоиться в родной земле.
"У моего отца даже могилы нет", – часто думал Виктор. И когда в 1991 году не стало матери, он организовал двойные поминки по родителям и на памятнике рядом с матерью попросил выбить портрет отца.
Так внуки обрели могилу деда, а Виктор прекратил свои поиски.
Но их не прекращал сын Виктора – Таймураз. В конце девяностых ему удалось разыскать осетинку, которая жила в Париже. Женщина пыталась помочь ему, но – безрезультатно.
Снова многочисленные запросы в различные инстанции в России, Германии, Франции. Удалось узнать, что Казбек умер в небольшом городке Альби во Франции. Но о том, где похоронен, сведений не было.
Десять лет назад через одну из социальных сетей Таймураз вышел на Сергея Дыбова, который тоже жил в Париже и оказывал помощь российским поисковикам. Сергей прислал снимки нескольких надгробных плит с высеченными на них фамилиями советских солдат. Среди них оказалась даже фамилия дальнего родственника Азиевых, но имени Казбека Азиева не было.
В начале 2020 года, уже потеряв всякую надежду отыскать могилу деда, Таймураз обратился за помощью к Алине Акоефф, автору проекта "След войны". Она в течение нескольких лет занималась персонификацией имен участников Битвы за Кавказ. Благодаря осетинским поисковикам обрели имена более тысячи бойцов, похороненных в братских могилах в местах боев в районе сел Рассвет, Мичурино, Кадгарон.
Алина с интересом выслушала рассказ Таймураза и дала ссылку на того же Сергея Дыбова из Парижа. На этот раз на одной из присланных Сергеем фотографий Таймураз увидел высеченное латиницей на надгробной плите имя своего деда: Kasbec Asyenw. Кладбище, на котором он похоронен, расположено в окрестностях Лиона, сообщил Сергей.
И тогда Таймураз запланировал поездку во Францию. Но через месяц случилась пандемия, и границу закрыли.
Спустя год, в 2021-м Таймураз, известный во Владикавказе врач-стоматолог, получил приглашение на выставку стоматологического оборудования, которая ежегодно проходила в немецком Кельне. Это был шанс.
На границе, узнав о том, что он привит российским "Спутником", его едва не развернули обратно. Но сотрудника пограничной службы заинтересовал его хороший немецкий. "Ты жил в Германии?". "Нет, бывал по работе". Они поговорили, и немец, подумав, сказал: "Ладно, проходи".
В Кельне Таймураз побывал на выставке, а на следующий день, в 4 часа утра с двоюродным братом Владимиром Бугаевым и другом Русланом Дзусовым, которые живут в Германии, выехал во Францию.
В час дня они были в Лионе.
Немец – смотритель кладбища, который сопровождал их, рассказал, что в 1952 году здесь были перезахоронены все жертвы Второй мировой войны, погибшие на территории Франции. На одном кладбище нашли вечный покой и немцы, и советские солдаты, и те, кто сражался в рядах Сопротивления. За могилами, а их около двух тысяч, ухаживают немцы. Почти на всех надгробиях – по две-три фамилии. Таймураз вчитывался в них – много русских, грузинских, армянских, среднеазиатских. На кладбище – идеальный порядок.
Таймураз долго стоял у могилы своего деда, который теперь уже был на 12 лет младше его. Высыпал на могилу целлофановый пакетик хумалагской земли.
Покойся с миром, солдат. Твои потомки помнят тебя.