Казаки с самого раннего возраста – уже с пяти-шести лет сажали юных сыновей на молодых лошадей, обучали верховой езде, джигитовке... Молодежь росла вместе с конями, постепенно парни овладевали искусством "работать" шашкой, копьем, а позже и карабином. Всадники учились преодолевать искусственные и естественные препятствия в пешем и особенно в конном строю. По-видимому, в ту пору и родилась пословица: "Казак без коня не проживет и дня".
Помню свои впечатления от впервые увиденного в Куртатинском ущелье памятника "скорбящему" коню, посвященного памяти о земляках, которые не вернулись домой с фронтов Великой Отечественной войны. В годы войны ушли на фронт около 90 тысяч жителей Северной Осетии, из которых половина бойцов навсегда остались на передовой. В их числе и более двухсот куртатинцев, чьи имена высечены на мемориальных плитах памятника. Красавец-конь низко склонил голову у могильного камня, оплакивая своего погибшего в бою наездника. Он прошел вместе с седоком через жестокие сражения Великой Отечественной войны, исходил сотни километров дорог, преодолел множество преград и невзгод. Но возвратиться им двоим было не суждено…
В истории данного памятника рассказывалось о женщине, которая на протяжении нескольких лет ждала с фронта своего сына, ежедневно выходила на сельскую дорогу в надежде, что он скоро придет домой. Однако к родному порогу вернулся лишь его боевой конь, после чего мать все поняла...
Правдива эта история, легенда или же нет, но истина одна – уроженцы Северной Осетии внесли огромный вклад в Победу. Семьдесят два воина стали Героями Советского Союза, более шестидесяти тысяч человек награждены орденами и медалями.
Женщины Северной Осетии работали в госпиталях, колхозах и санитарных поездах. Сама республика еще до оккупации отправила на фронт несколько тысяч минометов, гранат, снарядов, кавалерийских седел и сабель, и это, не считая различных подарков бойцам и теплых вещей.
А недавно я столкнулась с военной историей про то, как хозяину дали в военкомате "бронь", а коня призвали на войну. Заинтересовалась историей вопроса и узнала много любопытного, чем хочу поделиться с читателями "СО".
Вначале цитата из одного архивного документа: "1. Мобилизации подлежат повсеместно лошади верхового и артиллерийского сортов, находящиеся в распоряжении всех без исключения советских учреждений и их служащих, а равно всех общественных и частных предприятий, при оставлении лишь безусловно необходимого их числа, не превышающего ни в коем случае 50% наличного в каждом отдельном учреждении...
4. Никакие передачи или замены... лошадей советских учреждений и их служащих вплоть до окончания настоящей мобилизации недопустимы, и виновные в неисполнении сего отвечают как за неисполнение боевого приказа...
7. Оплата за мобилизованных лошадей не производится и заменяется выдачей удостоверений в том, что лошадь взята бесплатно по распоряжению Комитета обороны".
Несмотря на то, что Вторую мировую войну называли войной моторов, кони играли в ней немаловажную роль. И в Красной Армии, и в вермахте лошадей применяли и как транспортную силу, особенно в артиллерии. Именно упряжки в шесть лошадей всю войну без всяких жалоб и капризов тянули орудия, меняя огневые позиции батарей.
Так и встают перед глазами кадры фронтовой кинохроники: красноармейцы изо всех сил выталкивают застрявшую телегу со снарядами, запряженную лошадьми. Причина такого широкого использования лошадей весьма проста – по бездорожью (особенно весной и осенью), там, где застревали автомобили, могли пройти только эти выносливые животные.
Особенно любили артиллеристы лошадей-тяжеловозов – эти без проблем буксировали даже огромные гаубицы! И здесь, без сомнений, особенно отличались владимирские тяжеловозы – гордость отечественного коневодства. Примечательно, что когда во время Великой Отечественной войны наши артиллеристы использовали трофейных упряжных лошадей, то постоянно удивлялись: вроде здоровые кони, а через несколько дней работы почему-то падают. Неужели это и есть хваленое немецкое качество? А ларчик на самом деле открывался просто: немецкая лошадь привыкла к тому, чтобы ее регулярно и сытно кормили, а владимирец пол-Европы пройдет, питаясь соломой с крыш.
Однако не только пушки и снаряды были заботой лошадей. Без коня солдата не накормишь – ведь обозы с продовольствием и полевые кухни доставляли на позиции в основном лошади. Кстати, именно для этих (и некоторых других целей) даже в стрелковом полку по штату полагалось иметь триста пятьдесят лошадей. Невозможно представить себе командиров батальонов и полков без их верных четвероногих помощников. Бойцы, назначенные связными, также часто предпочитали коня мотоциклу. А сколько раненых обязано своей жизнью этим скромным труженикам войны! Ведь большинство лазаретов и медсанбатов также были "на конной тяге". Нередко бывало и так, что пехота выезжала на позиции не на грузовиках, а на конных подводах. Ну, а перемещения и рейды партизанских отрядов без подобного вида транспорта вообще невозможно представить.
Да и кавалерию, как оказалось, рановато было отправлять в архив. Лошади стали незаменимы для стремительных рейдов по тылам противника, для налетов и диверсий. А все потому, что хотя конь бежит со средней скоростью около 20 км в час и может преодолеть не более 100 км за сутки, но он пройдет там, где не под силу никакой технике – и сделает это незаметно.
Только один конный корпус советского генерала Льва Михайловича Доватора во время битвы за Москву сковывал тылы целой армии. И противник не мог ничего поделать с отважными и неуловимыми кавалеристами. Вот что писал в своей докладной записке начальник генерального штаба
войск вермахта генерал Гальдер: "Мы постоянно сталкиваемся с конными соединениями. Они так маневренны, что применить против них мощь немецкой техники не представляется возможным. Сознание, что ни один командир не может быть спокоен за свои тылы, угнетающе действует на моральный дух войск".
А что уж говорить про "конно-механизированные группы" или кратко КМГ, это название в истории Великой Отечественной войны встречается довольно часто. Сразу вспоминается фамилия легендарного генерала Иссы Александровича Плиева. Из наиболее известных эпизодов деятельности КМГ – Маньчжурская операция.
Сколько было создано КМГ за войну, сказать сложно по той простой причине, что это не штатная структура, а временная. Хотя КМГ Плиева была "узаконена" и даже стала гвардейской, но это как раз то исключение, которое правило подтверждает. А что касается временного соединения под единым командованием кавалерийских и танковых (или механизированных) соединений, то этот процесс происходил регулярно, всю войну на всех участках фронта. Собственно, под определение конно-механизированных подпадали все кавалерийские соединения РККА, за исключением второй половины 1941-го и всего 1942-го годов. Поскольку все остальное время танки кавалерийским дивизиям полагались по штату.
Какие же породы лошадей преобладали в кавалерии во время Великой Отечественной войны? Самые разные. Любая кавалерийская часть располагала в первую очередь породами лошадей, которые были популярны в местах формирования подразделения. Донские казаки отдавали предпочтение донской породе. Лихие джигиты с Кавказа больше всего ценили кабардинских.
Следует заметить, что у противника в начале войны лошадей было меньше, хотя кавалерийские части были и в вермахте. Однако, попав из Западной Европы на российское бездорожье, немцы быстро осознали преимущества "четвероногой" тяги, и количество лошадей в немецкой армии сильно возросло, в основном за счет оккупированных территорий. Сохранилось множество свидетельств, что немецкие кавалеристы и ездовые высоко ценили наши отечественные породы лошадей.
Сколько же лошадей "проходили службу" в рядах Красной Армии в годы войны? Сложно сказать. По официальным данным штатная численность этих животных в войсках составляла 1,9 миллиона голов. Однако немало из них в "списках не значились".
Кого-то просто не успевали записать на довольствие, ведь жизнь лошади на войне была непредсказуемой. Считается, что за время Великой Отечественной войны на полях сражений их было потеряно более миллиона. Впрочем, жертв среди конского состава было бы несравненно больше, если бы не четко организованная ветеринарная служба, действовавшая на фронте. Огромное количество раненых и заболевших лошадей после лечения возвращались в строй.
Четкость работы ветеринарной службы в годы войны вызывала искреннее восхищение. Раненых лошадей отправляли в специальные ветеринарные лазареты, где были хирургическое, терапевтическое и инфекционное отделения, которые возглавлялись квалифицированными специалистами. Тяжелораненым животным здесь делали операции, а потом месяцами лечили их и выхаживали до полного выздоровления.