В этом пространстве со стеклянным куполом в виде алмазных граней, как в сокровищнице, сохраняются шедевры – творческие скрижали, скрижали свидетельства древнего народа, который может оказаться на грани исчезновения.
И жители Владикавказа, сами того не осознавая, живут в удивительном настоящем, но жизнь их проходит в присутствии еще более удивительного прошлого. Нам бы очень хотелось, чтобы, размышляя об этом, вы обратили внимание на…
Коллекцию произведений именитых художников открывает близкое к фресковой живописи монументальное полотно ныне здравствующего патриарха осетинского изобразительного искусства, народного художника РФ, лауреата Государственной премии, орденоносца Магреза Ильича Келехсаева, обладателя золотых и серебряных медалей крупнейших международных выставок. Холст размером 1,2 х 1,3 м является по своей сути художественным реквиемом признанного мастера современности, изображающим последние часы и минуты автора строк: "Весь мир – мой храм, Любовь – моя святыня, Вселенная – Отечество мое!" – Коста Хетагурова, многогранность дарований которого исчерпывающе охарактеризована писателем А. Фадеевым: "Это Леонардо да Винчи осетинского народа".
На картине детально вырисованы четырнадцать фигур, на одну больше, чем в "Тайной вечере" да Винчи. И это не случайно. Магрез Келехсаев как бы выделяет третье состояние тела и души: переходное между земной жизнью и вечностью, прорисовывая в своих образах на полотне все три ипостаси.
В центре – полулежит с книгой на кровати вдохновленный своими последними стихами Коста Леванович Хетагуров. Лицо уходящего лишено страданий и страха, оно спокойно и сосредоточенно. Коста до последнего остается творцом, и изображение полностью соответствует окончательному варианту названия картины – "Последние стихи".
Коста Хетагуров окружен тринадцатью фигурами с безупречно выписанными ликами. Кто же они?
Сзади над изголовьем Коста стоят два великих русских поэта: А.С. Пушкин и М.Ю. Лермонтов, учителя и собратья его по перу. Перекликались не только их поэтические думы и мотивы, но и пересекались жизненные пути, а в творчестве нашли отражение как Петербург, так и Кавказ. Коста ощущал духовную связь с русскими поэтами, именно поэтому он присутствовал на церемонии открытия памятника М.Ю. Лермонтову в Пятигорске, где возложил венок с надписью "От сынов Кавказа" и произнес трогательную речь.
Рядом с классиками русской словесности изображен горец в папахе – герой картины самого Коста Хетагурова. На холсте Магреза Келехсаева это собирательный образ, в котором угадываются черты не только близкого друга Коста Хусина Баева, но и отца поэта, поручика Левана Хетагурова, о котором сын писал:"Отца я не только любил, но и обоготворял…Таких самородков, гуманнейших, честнейших и бескорыстных, я больше никогда и нигде не встречал".
Слева от них, вверху, также фрагмент картины Хетагурова "Перевал Зикара", на котором группа скал похожа на вздыбившуюся морскую пучину. На холсте Келехсаева этот фрагмент открывается в арочном проеме в виде небес обетованных, создавая особую реальность и передавая духовное величие свершающегося события.
У ног Коста стоит благородный сельский юноша, держащий корзину с фруктами, словно принесший ее в дар поэту. И хотя Коста Хетагуров скончался 1 апреля (19 марта по старому стилю), тем не менее, эта корзина с осенними плодами не кажется здесь неуместной. Можно понять, что этим олицетворяется мысль: в осетинском народе бережно сохраняются плоды творчества Хетагурова.
Ближе к зрителю, рядом с поэтом, изображена отрешенная в своей горести единственная, сводная, сестра Ольга, которая в скором будущем не перенесет разлуки с горячо любимым братом. Перед ней трехногий круглый стол с печатным словом Коста, символизирующим мир с наследием брата. У ног поэта застыли в скорби две плакальщицы. Стоящая спиной фигура женщины как бы прикрывает собой немощное тело Коста, словно оберегая и защищая его от суетности земного мира.
А над ними пять святых праведниц. Вероятно, одна из них – мать поэта, земная жизнь которой оборвалась в раннем детском возрасте Коста.
В центре картины видна сакральная для осетин надочажная цепь, отличающаяся весьма интересной эстетикой в виде восьмеричной формы, символизирующая Дом. И эта форма очень похожа на введенный в 1655 году английским математиком Валлисом символ бесконечности (вечности) в математическом смысле в трактате "О конических сечениях" (лат. De sectionibusconicis). Символ бесконечности является популярным элементом графического дизайна, а современные крупные компании используют его в корпоративных логотипах.
Второе (и не последнее) название картины – "Перед вечностью". Одна из святых держит догорающую свечу в виде креста равноапостольной Нины, по преданиям, крестившей и осетинский народ.
И, наконец, третье название – "Коста среди своих". Действительно, с этим трудно не согласиться: он уходит в вечность, к своим близким, в то же время оставаясь со своим народом…
Несмотря на сложную и многоплановую тематику, явственно ощущаешь исходящие от картины умиротворение и благодать…
Возможно, композиция картины имеет некую театральность, искусственность в духе Леонардо, однако автор имеет на это полное право, так как на протяжении нескольких десятилетий он зарекомендовал себя непревзойденным сценографом и российским театральным художником. Магрез Келехсаев как будто раздвигает пространство, создавая эффект масштабности и монументальности.
– Магрез Ильич, хочется узнать, почему вы обратились именно к этой теме – теме Коста? Что это – следование культурным традициям или были обстоятельства, вдохновившие вас на создание этой замечательной картины?
– Когда я был маленьким, мне в руки попалась книга Коста об Илье Репине и художественной академии. С тех пор во мне загорелось желание обязательно стать художником и закончить именно эту академию. Думаю, у меня получилось это сделать благодаря вспыхнувшему в душе огню, зажженному Коста. Его книга и сама личность поэта стали той путеводной звездой, которая вела меня по жизни и определила мою судьбу.
К этим словам хочется добавить, что Магрез Келехсаев и Коста Хетагуров прошли одну школу мастерства – школу Репина, Маковского, Сурикова, Серова и Врубеля, что их объединило, несмотря на значительный временной разрыв. Магрез Ильич вошел в мир искусства с Коста и на склоне лет завершает творчество с ним. А его монументальное полотно, выполненное в стиле театрального реализма, над которым Маэстро работал свыше двух лет, занимает достойное место в сокровищнице СОГМА в созвездии произведений отечественного искусства.