Все двадцать шесть стихотворений адресованы именно им. А если вспомнить, что при жизни Коста еще и проиллюстрировал каждое из этих произведений, то сразу понимаешь, как дороги были ему "будущие граждане свободной земли" – ребятишки дошкольного и младшего школьного возраста, которым и было предназначено написанное. Помните, у Н. А. Некрасова есть цикл стихотворений, посвященный русским детям? Вот только Николай Алексеевич, проявивший удивительное мастерство, великолепно создал образы крестьянских ребятишек, а Коста в своем "сюрпризе" преследовал другие, учебные цели.
Прекрасно знавший и бесконечно любивший русскую литературу, он, конечно же, читал то лучшее, что было к тому времени накоплено в ней о детях. Часто цитировал "Казачью колыбельную песню" и "Мцыри" Лермонтова, неповторимые сказки Пушкина, Ершова, Гаршина, очень ценил прозу Л. Толстого ("Детство", "Отрочество"), Короленко ("В дурном обществе"), Чехова ("Ванька", "Детвора"), книги Горького, Тургенева. А над "Очерками бурсы" Помяловского и "Униженными и оскорбленными" Достоевского даже откровенно плакал, нисколько не стыдясь своих эмоций. Ему всегда была небезразлична "участь детей, участь близких к ним лиц, в особенности – любящей матери и преданных своему делу педагогов, – отмечал профессор Л. П. Семенов, – все, что посвящено им детям посредством слова или кисти, проникнуто революционно-демократическим духом, высоким гуманизмом и интернационализмом". Леонид Петрович недаром считал, что художественные произведения Коста, связанные с этой тематикой, представляют громадную ценность и в общественном, и в художественном отношении. Им созданы прекрасные образы крестьянских пастухов, школьников, матери, сестры, учителей не только в поэзии, но и в прозе. Так, в 1893 году в популярном журнале "Детское чтение" Коста опубликовал замечательный рассказ "Охота за турами", в котором поведал, как нелегко жить ребятишкам в семье, где отец вынужден заниматься очень опасным охотничьим промыслом, а мать, молодая горянка, после трагической гибели мужа сама должна ставить на ноги детей.
Произведения Коста о детях всегда отличались особой любовью и проникновенной грустью. В них прослеживается много автобиографического, выстраданного, пережитого. Коста вырос сиротой, "не знал священной радости ликующего детства". И никогда не забывал об этом, умел по-настоящему сочувствовать другим. Это особенно заметно в поэмах "Фатима", "Плачущая скала". А как прекрасно его стихотворение "Детям В. И. Смирнова"!
Однако стихи в "Ирон фандыре" совсем другие. Они написаны, как уже было сказано, не столько о самих детях, сколько для детей. Коста всегда всерьез интересовался народным просвещением, внимательно читал книги великих педагогов, и прежде всего таковым был для него К. Д. Ушинский. Вот почему на этот раз поэт обратился не просто к передовой русской учебной литературе, а к лучшему в ней – "Родному слову" Константина Дмитриевича. Он выбрал оттуда "Два ворона" Пушкина, "Летний дождь" Майкова, "Петушок", "Пойманную птичку" и перевел их. А затем сам написал еще ряд оригинальных стихотворений для детей ("Шалун", "Школьник", "Всякому свое" и т.д.) и создал из них книгу для чтения на осетинском языке. В этих произведениях Коста дает детям определенные советы. А действительно, как нужно жить?
Не бояться тяжести труда, не гнушаться бедности, быть бодрым, проявлять прилежание в учебе и труде, непременно стремиться к знаниям. Разве этого мало? Будет сложно? Конечно. Зато сможешь пробить себе дорогу к жизни, которая достойна человека. А следовательно, добьешься цели. Такова была первая часть "сюрприза".
Во второй его части ("Кубады", "Мать сирот", "А-лол-лай", "В пастухах" и т.д.) Коста пишет о несправедливости жизни, окружающей детей. Поэту совсем не хочется, чтобы ребятишки росли "слепыми котятами". Нет, пусть что-то замечают, видят, размышляют... Ведь характер человека формируется с детства. И нужно учиться мечтать о лучшем, о такой жизни, где все будут счастливыми, где станут трудиться, "не ведая горя, нужды и князей". Так рассуждает Коста в стихотворениях "Ласточка" и "Синица".
А в третьей части – стихи о временах года, о наших "братьях меньших" ("Петушок", "Киска", "Ласточка", "Весна" и т.д.). Но поэт рисует не только своеобразие и неповторимость каждого сезона. Нет, на фоне этого чудесного пейзажа так нелегка жизнь горцев, которым приходится преодолевать капризы суровой природы, которым сложно уцелеть холодной зимой, ведь их, "как предков... губит обвал". Да, истинно "и голод, и холод, и труд – беднякам". А рядом с этими стихами совсем другие, такие добрые, такие ласковые. Вот котик, который "возле печки спит, сказки говорит, песенки заводит"; вот быстролетная синица, ласточка-певунья... И как это удивительно: при всей своей мягкости по отношению к детям Коста в стихах для них все же остается реалистом, хочет, чтобы ребятишки смотрели на происходящее с надеждой, но видели мир без прикрас, чтобы они знали, чем живет их народ, чтобы никогда не отрывались от него, чтобы стали "бодрыми и сознательными тружениками, не потерявшими желания свободы и просвещения" (Нафи Джусойты).
Говорят, что все детские произведения Коста воспринимались горцами, не умевшими читать и писать, как естественное продолжение "Нартских сказаний": столько здесь было народных образов, мыслей, понятий. И почти каждый малыш начинал свое знакомство с поэзией со "Школьника" Коста, запоминал его сердцем, чтобы пронести через всю жизнь такой страстный призыв поэта – нужно учиться! А сколько чисто народной педагогики в детских стихотворениях Коста. Не надоедливых назиданий, нравоучений, а именно мудрых наставлений, добрых советов, данных младшим. Для поэта отвратительны обман и жадность, трусость и лень. Он совсем не хотел бы видеть все это в осетинских детях. Зато как прекрасны, по его мнению, остроумие, смекалка, мудрость, трудолюбие.
Удивляет форма "детских" произведений Коста. Чаще всего стихотворение – разговор поэта с ребенком, взрослого, дающего напутствие, с малышом, который еще нуждается в добрых советах. Например, за кем идти? Кому подражать? Все это обычно очень интересует маленького человека. И Коста отвечает детям, опираясь на осетинскую народную педагогику, которая всегда громко славит легендарных борцов за народное счастье. Такова "Походная песня", проникнутая оптимизмом, верой в торжество правды и разума.
Дети Осетии,
Братьями станем
В нашем едином
И дружеском стане...
К правде сверкающей
Смело шагайте!
Трусы, бездельники,
Прочь! Не мешайте!
Мне очень запомнились строки А. X. Галазова, который, поражаясь пронзительной чистотой "детских" произведений Коста, писал: "Рано лишившийся матери, не познавший счастья семейной жизни и радости отцовства, поэт с глубокой нежностью относился к детям, находил счастье в общении с ними".
А кто из читателей "Ирон фандыра" не был в свое время ранен балладой "Мать сирот"? И правы считающие, что вряд ли кто в поэзии так горестно и страстно сумел рассказать о нищете, о страданиях матери. Произведение завораживает с самого начала, мрачного, сурового:
Коченеет ворон...
Страшен бури вой...
Спит на круче черной
Нар, аул глухой.
Мать сидит у очага в бедной осетинской сакле. Рядом детишки, страдающие от чудовищного голода. Как же им уснуть? У матери сердце разрывается на части от беспомощности. Но кому пожаловаться? Кто поможет? Услышит ли ее упреки мертвый муж, оставивший по воле судьбы семью один на один с большой нуждой?.. Постепенно, убаюканные пением матери, засыпают дети. А она...
Детям говорила:
"Вот бобы вскипят!"
А сама варила
Камни для ребят.
Да, так проникновенно мог рассказать о народном горе только Коста. Может, именно поэтому его и боготворил народ?!
Сергей Владимирович Михалков так отзывался о "детских" стихотворениях Коста: "Я высоко ценю эти произведения К. Хетагурова. Их немного, но они выделяются глубоким постижением детской души, его неповторимым восприятием окружающего мира... К детям он относился, как к будущему Осетии, и придавал особенно большое значение этико-эстетическому воспитанию... И в поэзии, и в прозе он с любовью и нежностью посвящал им свое перо".
Коста-живописец тоже не мог пройти мимо "детской" темы. Собственно, и здесь она интересовала его всегда. В Ставрополе он постоянно писал декорации для гимназических постановок. Позже, уже работая художником во владикавказском театре, он оформлял феерию "Дети капитана Гранта". А его полотна "За водой" и "Дети-каменщики" западают в душу каждого зрителя. На первой картине изображена горянка, несущая тяжелый сосуд с водой, она бережно придерживает за плечо маленького сына, чтобы он не сорвался с крутой горной тропы. А на второй – на переднем плане двое детей-каменотесов, работающих на Военно-Грузинской дороге. Дети в жалком рубище, их лица полны озабоченности, задумчивости. Возле них собака – их верный друг. И все это на фоне величественного горного пейзажа. "Эта картина имеет большое значение не только для национальной, но и для европейской живописи. Все мы хорошо знаем, – писал критик М. Горбунков, – "Каменщиков" французского художника XIX века Курбе, но каменщиков-детей нам впервые показал Коста". А Махарбек Туганов, очень верно оценивая дар Коста-живописца, так отзывался о его труде: "Если бы Хетагуров не написал ни одной картины, кроме "Школы жизни" или "Мальчиков-камнеломов", то и этого было бы вполне достаточно, для того чтобы поставить его наряду с лучшими художниками-передвижниками того времени..." Чудесно сказано, не правда ли?
И, конечно же, "Ирон фандыр" (его "детская" часть) убеждает нас в том, как бережно, с какой любовью, отеческой опекой относился Коста к детям. Поэт видел в них будущих честных граждан – тружеников, борцов за свободу народа и за расцвет его культуры. Быть готовыми к подвигу, к лишениям, накапливать знания... Не к этому ли беспрестанно призывал своих юных читателей наш Коста, мечтавший воспитать в детях лучшие чувства – любовь к Родине, к народу, к труду, к настоящей культуре.
Давно заметила, что, когда сам не касаешься чего-то конкретного, многое видишь в радужном свете. Так и я. Мне все время казалось, будто что-что, а уж книги Коста изданы у нас в Осетии многими тысячами экземпляров и ими буквально забиты наши библиотеки. Но все, к сожалению, оказалось иначе. Побывала в одной, второй, третьей, поинтересовалась наличием "детских" книг Коста в Республиканской детской библиотеке. И поняла, что издаются произведения "основоположника детской литературы" не так-то и часто – преимущественно к очередному юбилею. А, наверное, вряд ли это справедливо по отношению к нашему поэту...
Помню, еще в детстве я прочитала рассказ Д. Джиоева "Осетинская лира". Он о том, как мальчик-подросток, попавший с мамой в город, просил ее осуществить его мечту – купить "Ирон фандыр" Коста. Не сразу восприняла мать его странную просьбу: слишком много нужды было в семье. Да и сын вот уже столько времени ходил без теплой шапки. И все же она не устояла – желание ребенка исполнилось. И эта заветная книга прошла через всю жизнь мальчика, осталась самым дорогим подарком. Как часто по вечерам при свете лучины раскрывал он ее, эту книгу, и читал домашним стихи и песни великого Коста. Мелкие блестящие слезинки бежали по усталому маминому лицу, когда она слушала эти строки. Сын замолкал. Но вот добрая улыбка снова освещала мамино лицо, она кивала мальчику, и он продолжал чтение... Впечатляет...
Да, подарки действительно бывают разными – их обычно любят и ждут. Их ценят и берегут. Их помнят. Их подносят... Всякое случается. Но в одном я уверена абсолютно: такого щедрого подарка детям Осетии НИКТО НИКОГДА не делал. И, конечно же, эта книга непременно должна быть в каждом доме в самом лучшем издании. Потому что так хотел Коста. Потому что это жемчужина его творчества.