Его отец, Дзахо (Павел) Алексеевич Дзагуров, родился в маленьком селе Христиановском в 1888 году. Несмотря на ограниченное образование – всего четыре класса сельской школы, он преодолел все преграды и поступил во Владикавказское реальное училище. Однако в августе 1907 года его жизнь резко изменилась, когда он был арестован и сослан в Сибирь.
У Дзабо, отца Дзахо, было много детей от двух браков, и его жизнь, безусловно, не была легкой. Тем не менее он смело написал прошение о помиловании Дзахо:
"Его Превосходительство, Господинъ бывшiй временный Генералъ-Губернаторъ Терской области выслалъ 6-го ноября 1907 года, на время военнаго положенiя в области, сына моего Павла, который нынҌ находится в ссылкҌ въ деревнҌ Черепаново Чардынскаго уҌзда Пермской губернiи. Причиной высылки послужили агентурныя свҌденiя полицiи, обвинявшiя сына моего, Павла Дзагурова, въ политической неблагонадежности. Однако сынъ мой, Павелъ, ни въ чемъ предосудительном уличенъ не былъ и никакой неблагонадежной переписки или литературы у него найдено не было. ВҌроятно, сынъ мой увлекался по молодости и неопытности своей вҌянiями, охватившими молодежъ въ 1905 году, но я какъ отецъ знаю, увлеченiя эти у сына моего, Павла, какъ и у большинства молодежи, были несерьезны, и я убҌжденъ, что если милосердiе Вашего Высокопревосходительства дастъ возможность сыну моему закончить образованiе, то изъ него выйдетъ полезный и мирный гражданинъ. Ваши служебная опытность и доброта подскажутъ Вамъ, что излишне раздражать молодого, начинающаго жизнь юношу не слҌдуетъ. Сын мой, Павелъ, если онъ и был въ чемъ повиненъ, то наказанъ уже за это годовой ссылкой, и какъ я вижу из его писемъ, сталъ вполнҌ благомыслящимъ гражданиномъ.
Ко всему этому, Ваше Высокопревосходительство, я почтительнҌйше обращаю Ваше вниманiе на мое бҌдственное семейное положенiе. Сосланный сынъ мой, Павелъ, студентъ Московской коммерческой академiи, зарабатывая деньги уроками, помогалъ мнҌ воспитывать сына моего Георгiя, ученика 4-го класса реального училища, и дочь Христину, ученицу перваго класса женской гимназiи. У меня, старика-сельчанина, не хватаетъ силъ одному, безъ помощи сына, продолжать воспитанiе младшихъ дҌтей моихъ. Вамъ лучше, чҌмъ кому-либо, извҌстно, что основой нашей государственной и частной жизни является семья. Моя семья, если сынъ мой Павелъ не вернется скоро изъ ссылки, погибнетъ. Я, старикъ-отецъ, умоляю Васъ вернуть моего сына Павла изъ ссылки, обҌщая съ своей стороны своимъ влiянiемъ и изъ него, и изъ остальныхъ дҌтей сдҌлать мирныхъ и преданныхъ подданныхъ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА.
На основанiи изложеннаго прошу Ваше Высокопревосходительство освободить сына моего изъ ссылки, разрҌшивъ ему свободное проживаниiе въ Имперiи, дабы онъ могъ закончитъ свое образованiе и могъ помогать мнҌ, своему старику-отцу. Просьба моя тҌмъ болҌе удовлетворима, что наша Терская область въ настоящее время въ политическомъ отношенiи вполнҌ спокойна и благонадежна. Отнеситесь, Ваше Высокопревосходительство, сердечно къ мольбҌ старика-сельчанина".
Замечательное послание отца, обращающегося к милосердию и состраданию, нисколько не дало облегчение для Дзахо и он вскоре бежал из ссылки и нашел приют в землеустроительных комиссиях Барнаульской и Пермской губерний. Однако полиция быстро нашла его, он был возвращен на свое прежнее место. После второго побега наш герой находился на грани закона, но в 1913 году вышла амнистия, и он смог выйти из подполья, поступив в Московский коммерческий институт. Волею судьбы после успешного окончания Павел Алексеевич Дзагуров получил приглашение от Московского университета, где готовился к заслуженному профессорскому званию на кафедре политэкономии. Затем был назначен деканом промыслово-кооперативного факультета Московского кооперативного института.
В эпоху революционных перемен Дзагуров вступил в рабоче-крестьянскую партию большевиков, где и нашел свое место. Однако его земной путь был краток, – он прожил всего 36 лет, его прах покоится на Новодевичьем кладбище в Москве.
Георгию (Батразу) Дзагурову на момент смерти отца было всего шесть лет. Более известный как Базя (уменьшительное имя от осетинского Батраз), он со школьных лет занимался шахматами в Доме юных пионеров.
Его имя упоминается в газете "Правда", в заметке "Шестеро пионеров выиграли у Ласкера", в ней рассказывается о сеансе одновременной игры экс-чемпиона мира: "Вчера вечером в Центральном доме пионервожатого в Москве Э. Ласкер дал сеанс одновременной игры на 25 досках. Сеанс продолжался четыре часа. Ласкер выиграл 14 партий, 5 свел вничью и 6 проиграл.
Первым в блестящем стиле выиграл у второго чемпиона мира Эмануила Ласкера на 23-м ходу Саша Прорвич.., четвертым был Георгий Дзагуров из 37-й школы Ленинского района…
Ласкер заявил, что он приятно поражен сильной игрой пионеров и тем, что они хорошо знают теорию шахматной игры".
Годом позже про Дзагурова напишет "64. Шахматно-шашечная газета" в заметке "Юные чемпионы": "В шахматной секции Ленинского районного дома пионеров занимаются 25 юных шахматистов. Это сильнейшие из сильных в районе. Тут и известный шахматной Москве ученик 37-й школы Базя Дзагуров, выигравший в сеансах у Ласкера, Шпильмана и Лилиенталя…"
Первенство Ленинского районного дома пионеров в 1936 году завоевал самый юный из всех участников – четырнадцатилетний Василий Смыслов (50-я школа), показав прекрасное понимание сложных позиций. Из 13 возможных он набрал 10,5, Георгий – 10 очков.
В этом турнире Дзагуров и Смыслов впервые встретились между собой (победил Дзагуров). В течение следующих пяти лет они сыграли множество партий. Пять из этих партий были опубликованы в статье, посвященной Дзагурову в журнале "Шахматы в СССР" в 1979 году.
"Георгий Дзагуров был неутомимым вдохновителем всевозможных соревнований в школах, институте, парке им. Горького. Бесчисленные блицтурниры, альтернативные сеансы одновременной игры, шахматно-литературные вечера – все это рождалось экспромтом, зажигало окружающих. Трудно сказать, что больше привлекало в Дзагурове – его детская непосредственность и отзывчивость, богатая фантазия и бьющая ключом энергия или просто безграничная любовь к шахматам" ("Шахматная Москва").
Начиная с 1936 года партии Дзагурова неоднократно появлялись в шахматной печати. Наиболее известны его яркие победы черными фигурами над будущим мастером М. Бонч-Осмоловским и московским кандидатом в мастера спорта О. Богатыревым ( участником полуфинала 16-го чемпионата СССР и двух чемпионатов Москвы – 1936 и 1947 гг.) в одном и том же варианте испанской партии, опубликованные как в советских, так и в зарубежных шахматных журналах. Эти партии на протяжении многих лет входили в различные сборники и статьи по дебютной теории.
Он неоднократно встречался со Смысловым за шахматной доской. В 1940 году проводился чемпионат Московского авиационного института, где кандидат в мастера спорта Георгий Дзагуров выиграл у мастера спорта, будущего чемпиона мира Василия Смыслова в личной встрече и стал чемпионом. Смыслов через два месяца занял третье место в 12-м чемпионате СССР.
В первые дни Великой Отечественной войны Дзагуров записался добровольцем и был направлен на учебу в Московское военно-политическое училище. Последние дни его жизни описаны в книге сослуживца – заслуженного архитектора России, ветерана Великой Отечественной войны Бориса Маркуса. В октябре 1941 года Георгий получил тяжелые пулевые ранения обеих ног. Небольшая группа уцелевших бойцов пыталась выйти вместе с Дзагуровым из окружения, но через несколько дней была вынуждена оставить его в деревне Цинеево Знаменского района. Дальнейшая судьба Георгия (Батраза) Дзагурова неизвестна, он числится пропавшим без вести с января 1942 года.
В предисловии к сборнику "Шахматы сражаются" Ф.М. Малкин сетовал на то, что в его распоряжении было слишком мало материалов о таких замечательных шахматистах, как Г. Дзагуров, А. Ельцов, Б. Валксберг…
Георгий (Батраз) Дзагуров, к сожалению, не успел сыграть свою главную партию, но оставил о себе добрую память...