"Начало всех начал"
"Пушкин – это лучшее, что есть в каждом из людей. Это доброта и талант, смелость и простота, верность в дружбе и бескрайность в любви, уважение к труду и людям труда... И еще мы любим и постоянно оплакиваем Пушкина, потому что он погиб за честь свою и своей поэзии, за любовь..." – наверное, трудно сказать об Александре Сергеевиче и о его гибели точнее, чем это сделал академик Д. С. Лихачев.
Я очень люблю читать все, что когда-либо было написано о Пушкине. Очевидно, потому, что обычно это бесконечно теплые строки, которые могут помочь глубже узнать того, кто заслуженно назван "началом всех начал" и "солнцем русской поэзии". Как-то, просматривая томик Владислава Хадасевича, в его "Колеблемом треножнике" я наткнулась на слова, которые вызвали самые разноречивые мысли: "Отодвинутый в "дым столетий", Пушкин восстанет там гигантским образом. Национальная гордость им выльется в несокрушимые, медные формы, – но той непосредственной близости, той задушевной нежности, с какою любили Пушкина мы, будущие поколения знать не будут... Этого счастья им не будет дано. И кто знает, что прочитают на нем грядущие люди, какие открытия они сделают в мире, созданном Пушкиным? Быть может, они разгадают то, что мы не разгадали. Но многое из того, что видели и любили мы, они уже не увидят"... Эти слова поэт Серебряного века произнес в 1921 году, на заре прошлого столетия. Так неужели в них правда?
И сегодня, в XXI веке, мы совсем иначе видим Пушкина? Но как?
Как? Неужто только обожествляем? И, собственно, кто мы? Дети века прагматиков и скептиков или все же мечтатели и оптимисты? А может, и то и другое?
Все хорошо понимают, что именно пушкинские уроки достоинства, патриотизма, любви формировали нас с детства, учили лучше видеть окружающий мир и понимать его, не уродовать душу свою угодничеством, ощущать связь времен. Сегодня, когда, к сожалению, безжалостно попраны многие нравственные идеалы, пушкинская любовь к Отечеству, такая достойная и действенная, особенно привлекает. Поэт никогда не прятался от самых сложных вопросов, мужественно смотрел правде в лицо, был максимально самокритичен (вспомните хотя бы его "Ты сам свой высший суд...") Сколько же сделал для нас этот человек за свою такую недолгую жизнь! Сколько чудесных надежд подарил, сколько пробудил светлых мыслей!
А его заслуги в области русского языка... они поистине неизмеримы. Должно быть, именно поэтому 6 июня – день рождения А. С. Пушкина – решением Правительства РФ объявлено не только Всероссийским праздником поэзии, но и Днем русского языка.
К. Г. Паустовский в своей книге "Золотая роза" назвал наш язык алмазным. Если вдуматься, как точно, лаконично, великолепно сказано! Алмазный... потому что он дорог всем нам. Ведь мы на нем думаем. А значит, живем, потому что живет он. Сколько стилей, типов речи, изобразительных, выразительных средств, сколько волшебных тропов... Так можно ли не ценить, не любить, предать его?! Ведь именно он накрепко связан с нашим Отечеством. И, конечно же, с именем человека, сумевшего не только очистить русский язык от всего устаревшего и наносного, но и создать на нем свои шедевры – "Полтаву", "Медного всадника", "Евгения Онегина", "Метель", "Капитанскую дочку"... Это бессмертное имя – Александр Сергеевич Пушкин...
Как-то в канун одного из традиционных Всероссийских пушкинских праздников, как всегда, берущих старт в нашем Владикавказе, некоторым осетинским поэтам были заданы вопросы: "Чем близок вам Пушкин? какие произведения великого поэта особенно нравятся вам?"
"Существование в мире такого поэта, как Александр Сергеевич, заставляет нас пристальней и критичней относиться ко всему, что выходит из-под нашего пера... Кавказ воспет Пушкиным... Как же много надо работать, чтоб не краснеть за написанное! "Кавказ", "Обвал", "Монастырь на Казбеке", "Эхо..." – для меня это высший пример того, как надо писать о нашем горном крае..." – так ответил широко известный в нашей республике Борис Муртазов. А Михаил Цирихов тоже был удивительно точен: "Я считаю Пушкина страстным интернационалистом... А как он писал о Кавказе, с какой влюбленностью в него истинного горца и с широтой и теплотой российского поэта... Все лучшее, что можно сказать о поэте-гуманисте, поэте-борце, все это я целиком отношу к Александру Сергеевичу Пушкину. Реалист и романтик одновременно, добрая душа и бунтарь – он вместил в себя целый мир. И все его творчество – ...победа добра над злом".
Скажите, разве кто-нибудь может с этим не согласиться? Так пусть же всегда читают Пушкина! Пусть его по-настоящему любят и ценят. Во все времена!
Своя тропа
Когда-то очень давно я услышала (сейчас уже не помню от кого) фразу, которую запомнила навсегда: "Такой гений, как А. С. Пушкин, рождается не чаще, чем единожды в 200 лет". И вот прошли эти 200. И еще почти два с половиной десятка... А равного ему по-прежнему нет.
И это прекрасно и удивительно, что Пушкин у нас ТАКОЙ один, что он есть, всеми любимый, добрый чародей, мудрый мыслитель, поэт-пророк.
У каждого к нему своя тропа. Волшебное лукоморье, "души прекрасные порывы" любимого автора... Стать настоящим читателем Пушкина – стать его другом, тем, кому доверит поэт свой душевный мир. И мне (может, потому, что я прежде всего все-таки учитель), конечно же, очень хочется, чтобы все мы по-настоящему сблизились с Александром Сергеевичем.
Знакомить с Пушкиным всегда нелегко. Да, он доступен. Так считают миллионы людей. Но богатый, одухотворенный мир этого человека... Его мечты и страдания, несбывшиеся надежды, горестные откровения, тот большой оптимизм, который так верно служил людям. Понять поэта, прикоснуться к его лире сердцем – это значит обязательно сделаться в чем-то чище и выше, убежденнее и сильнее. Другу-читателю Александр Сергеевич оставляет возможность стать сопричастным собственному творчеству. Только нужно очень-очень захотеть, чтобы было так. Сотни произведений великого автора. Мудрые, прозорливые строки, наполненные современным звучанием... Их много, афористичных, заветных, родных. И все же Пушкин – прежде всего поэт. Союз "волшебных звуков, чувств и дум" – самое дорогое, что он подарил нам. Научить пониманию этого нелегко. Ведь читая Пушкина, по-настоящему воспринимая его, человек сопереживает, волнуется, размышляет, плачет (да, да, порой и это), мужает... И слышит эти необыкновенные рифмы, то звонкие, то строгие, ощущает ритмичность, своеобразие каждой строки...
Многое может помочь нам ближе увидеть поэта, принять его мир. И не следует забывать о том, что Александр Сергеевич не только из рассказов знал наш край. Пройти тропою Пушкина по Северной Осетии... Это тоже дорого сердцу поэта. А как хочется поведать другим о том, что мы живем в Пушкинском городе, где столько связано с этим светлым именем...
Помню, много лет назад в Михайловском, на псковской земле, я видела, как светлели лица наших ребят, как гордились они, когда замечали, с каким вниманием слушают ровесники их рассказы о пребывании у нас на Кавказе великого поэта. И еще я наблюдала за тем, как радостно узнавали они знакомые по "Деревне", "Онегину" пушкинские описания, как стояли, замерев, у скамьи Татьяны, как смотрели на такой скромный домик няни, шли по аллее Керн... Я понимала: это для них навсегда. Именно та поездка и была, пожалуй, нашей самой первой встречей с родиной большой поэзии.
Мы давно готовились к этому свиданию, мы хотели прикоснуться к священным местам, мы очень ждали этих минут. Казалось, что там, на пушкинской земле, должны жить только добрые люди. И мы не ошиблись в этом.
И как символично, что конференция проходила в Пушкинских горах, на земле, где каждый метр помнит поэта. Когда автобусы въехали на территорию Пушкинского заповедника и стали видны знаменитые михайловские рощи, когда, казалось, сам Александр Сергеевич, дружески протягивая к нам руки, воскликнул: "Здравствуй, племя, младое, незнакомое", захотелось скорее обежать все полянки, обнять каждую березку, поклониться каждому уголку этой удивительной земли, напоенной ни с чем не сравнимой поэзией.
Наверное, нашей делегации повезло: нам доверили приветствовать конференцию. Это было ответственно и радостно. И вот уже слушают нас ребята, посланцы всех краев и республик, слушают писатели, композиторы, артисты, внимают нам михайловские кроны. Мы привезли им национальный танец и горскую мелодию, мы дарим им привет от синих гор Кавказа. А встреча с самим А. С. Пушкиным впереди, и не только для нас, ее ждут все: "и гордый внук славян, и финн, и ныне дикой тунгус, и друг степей калмык". Поэтому всех трогают наши строки:
Не верится, что встреча так близка,
И я, признаюсь, капельку робею,
Вот те березы, домик, вот река,
Вот старая просторная аллея.
Я там, куда он так любил ступать,
Я все здесь знаю по его роману:
Вот тут он Анну Керн любил встречать,
А здесь грустила Ларина Татьяна.
Так неужели встреча так близка?!
Волшебные михайловские кроны!
Я верю, проживете вы века,
Останетесь поэта тихим домом.
Вот сейчас, когда уже давным-давно позади дни, проведенные там, в местах, помнящих Пушкина, я пытаюсь выделить самые интересные события. И сразу представляется то утро. Все тогда было необычным: и святящиеся глаза ребят, и яркие полевые цветы, собранные участниками конференции.
Казалось, Святогорский монастырь, покоящий поэта, молчаливо ждал. И вот 12 часов дня. На сотни метров растянулась колонна. Звучит печальный "Реквием" Моцарта. Но нет, сегодня не должно быть только грустно. Ведь тот, кому в этот день было отдано все, был оптимистом. Недаром так побеждающе льется бодрая мелодия М. Глинки "Славься, славься, Русь моя..." Вот ты стоишь перед скромным постаментом, вот уже ложатся рядом с другими цветами твои синеглазые васильки, вот уже нужно идти, потому что этой минуты ждут с таким же трепетом другие люди, такие же, как ты. Отходишь в сторону, к колонне, но знаешь, что придешь сюда скоро таким же светлым днем, чтобы хоть минуту еще побыть наедине с ним, с Пушкиным.
Ты украдкой смахиваешь слезы и удивленно замечаешь, что у твоего товарища какие-то необычайные глаза, и не только у него…
А потом долгие прогулки по Тригорскому и Михайловскому. Здесь каждому хочется побыть наедине с этими тоненькими березами и старыми липами, и обязательно посидеть на скамье Онегина, и пройти по аллее Анны Керн.
И почему-то никто не удивлялся, слушая, как хранитель Пушкинского заповедника С. Гейченко говорил: "Я могу неделю в этих местах не произносить ни одного своего слова – здесь будет звучать только пушкинский стих". Да, этот человек действительно знал всего Пушкина наизусть – мы в этом убедились.
А потом был путь домой… И я везла с собой стихи, написанные там, на псковской земле. Может, еще и потому они очень дороги мне. До сих пор.
* * *
Как хорошо, что я в Тригорском, здесь,
В обители поэзии и света.
Вздыхает роща, взвенивает лес –
Товарищи кудрявого поэта.
Они ему дарили свой уют,
А издали его манили взором,
Всегда ему готовили приют
Седые, неулыбчивые горы.
Они ему вручали скакуна,
Он слышал, как поют о ветре реки,
Он видел бег громады-валуна
И шапку разудалого Казбека.
Как жаль, что не застал он наш рассвет:
Он не узнал бы по счастливым лицам,
Что это те, кого он много лет
Назад назвал "бедняги-осетинцы".
Наш край расцвел. Но нет, он не забыл
Поэта, что воспел наш бурный Терек,
Что нашу землю первым посетил,
Что не гнушался стать на мрачный берег.
Так хорошо, что я в Тригорском, здесь,
В обители поэзии, простора.
Какое счастье: в нашем мире есть
Святое место – Пушкинские горы.
Да, Пушкин остался с нами. И правильно говорят о том, что поэт реально, действенно, четко связанный со своей эпохой, столь же реален в нашей. "Он умел создавать прекрасное, а не пышное; умел радоваться от души; умел любить, был храбр. Какое счастье, что был у нас с вами Пушкин, удивительный человек на все времена, бессмертный мудрец, который вовсе не гак прост, как иным кажется.
Хотелось бы, чтобы все искали его дружбы, были на уровне его надежды на нас, любви к нам и веры в нас!" – так считал известнейший публицист В. А. Коротич; это мог бы повторить сегодня каждый, кто любит Пушкина, кто благодарен ему за тот свет, которым он озарил русский язык, Россию и, конечно же, нашу Осетию.