Росла численность населения. А в узких горных ущельях – земли скудные, их катастрофически не хватало, хотя единственной надеждой на спасение от голодной смерти были эти неплодородные, каменистые клочки земли и дары Афсати – покровителя диких животных. Горные ущелья сжимались, как тиски. Нехватка пахотной земли была первой и основной причиной междоусобиц осетинского народа. Все чаще и чаще происходили межфамильные столкновения.
История и легенды помнят множество таких случаев и фактов. Как правило, более сильные фамилии отвоевывали наиболее выгодные пахотные и сенокосные земли, а более слабым доставались малопригодные и каменистые, болотистые участки. Из-за такой социальной несправедливости часто вспыхивали ссоры, появлялись кровники.
Надо было искать какие-то выходы из этой ситуации. Многие понимали, что есть только один выход: вырваться на плоскость и обосноваться на ранее принадлежащих им самим же, то есть их предкам, плодородных землях. А такую возможность не давали окружающие их другие народы, более мощные, жизнеспособные, менее пострадавшие от татаро-монгольского нашествия. Это с южной стороны – грузины, а с севера – осевшие на землях алан кабардинцы. Аланы-осетины в войне с татаро-монголами очень ослабли, были почти истреблены. Поэтому им нужен был более сильный покровитель, который бы защитил их от внешних врагов как с юга, так и с севера.
Прошли века. Лучшие представители осетинского народа четко понимали, что внутренние раздоры приведут народ к гибели, самоуничтожению. Начали искать дорогу к этому, пока неизвестному "спасательному кругу" и нашли его в ХVIII веке в лице великой России. Мудрые старейшины из всех ущелий собрались и вынесли общее, самое правильное решение: связать свою судьбу с Россией и быть под ее покровительством. Выбрали самых знатных и надежных во главе с Зурабом Магкаевым и отправили в Петербург. Это была первая осетинская делегация 1749–1953 г. Встречи были плодотворными. Обе стороны были едины во мнениях. Но подписать официальный документ о добровольном присоединении Осетии к России не могли из-за напряженных отношений между Россией и Турцией, а Турция тоже претендовала на Северный Кавказ, и был подписан Акт о нейтралитете.
Лишь только через двадцать с лишним лет, в 1774 г. была организована очередная делегация. В ее состав входило около 40 представителей от всех ущелий. По поручению императрицы Екатерины II, в Моздоке состоялась встреча с губернатором Астраханской губернии Кречетниковым. Переговоры проходили в нужном русле, и официальный документ в строгой секретности наконец-то был подписан. К сожалению, Российская империя открыто не могла действовать, поэтому Северный Кавказ в какой-то степени, на короткий срок оставался в забвении.
Турция тем не менее разузнала о тайном "вторжении" России на Северный Кавказ и начала готовиться к очередной войне с ней. Основной причиной новой войны было нарушение договора о нейтралитете на Северном Кавказе.
А к этому времени императрица Екатерина II завладела уже и Крымским полуостровом и решила объездить, проверить свои вновь отвоеванные земли и узнать об отношении и состоянии проживающих там людей. Пригласила нескольких иностранных дипломатов, чтобы наглядно показать и доказать всем зарубежным государствам, что эти новые земли Россия никому не намерена уступать а народы, проживающие там, преданы ей. Через некоторое время историки назовут эту поездку "дерзким походом Екатерины Великой по южным границам своей империи".
Умная и дальновидная императрица одновременно отправила пригласительные письма народам Северного Кавказа. Хотела узнать их мнение о своем новом хозяине. Такое пригласительное письмо получил и осетинский народ, а конкретно – Куртатинское общество, потому что горные дороги до него были более доступными. Но, к сожалению, в то время образованных людей было очень мало, и в Куртатинском обществе не нашлось ни одного грамотного человека, кто бы смог прочитать письмо императрицы. Тогда куртатинцы, наслышанные о грамотности Карадзау Мамиева, решили поехать к нему – в Нарское общество, ущелье Фаллагком, аул Сауыбын. Он прочитал письмо, перевел содержание. В письме было сказано, что императрица приглашает своих подданных на встречу в Крым. Куртатинцы, так как не владели русской грамотой, стали просить Карадзау возглавить их делегацию.
Так кто же такой был Карадзау Мамиев? Какие такие благие дела он сделал для своего народа и заслужил такое большое уважение, что, спустя несколько веков, его доброе имя хранится в сердцах благодарных потомков? Кроме легенд, в архивных материалах сведений про Карадзау Мамиева, конечно, маловато, но если покопаться поглубже, то можно кое-что раздобыть. В 1994 году 14 октября газета "Рёстдзинад" ("Правда") писала про него.
Карадзау родился в Нарском приходе ущелья Фаллагком в ауле Сауыбын. Отец его был известной личностью не только в Нарском приходе, но во всей Туалетии и за ее пределами. Сын Карадзау унаследовал от отца положительные мужские качества: ум и мужество. Одним словом, Бог ничем не обделил Карадзау. Он получил образование как в Грузии, так и в России. В совершенстве владел и осетинским, и грузинским, и русским языками.
Как известно, часть осетинского народа обитала в то далекое время в Туалетии. Из-за труднодоступности, особенно проход через Касарское ущелье считался смертельно опасным, они более близкую связь держали с Грузией и с сородичами из южной части Осетии. Естественно, Карадзау тоже не мог не воспользоваться этими более удобными и благоприятными условиями, созданными природой.
Листая архивы, я обнаружил весьма удивительный документ. Суть его такова: грузинский царь Ираклий назначил жалование 20 марчили парчи (грузинские деньги того времени) в год сыну Еба Кесаева – Бадиле. Выписали специальную бумагу-грамоту. По этой грамоте он мог получить свое жалованье в любое время года. Это было в 470 году 16 февраля (по грузинской летописи). Этот документ сообщает о том, что Еба Кесаев в свое время занимал достаточно высокий государственный пост в Грузии, и его сын Бадила, при поддержке отца, вероятно, тоже был на высоком посту. Видимо, Еба, сам уже в преклонном возрасте, готовил себе на замену именно сына.
Листая далее архивные документы, обнаружил не менее важную и интересную бумагу-грамоту. Ее пишет на этот раз не царь Ираклий, а его сын, царевич Вахтанг. А пишет на этот раз не сыну Еба Бадиле, а Карадзау Мамиеву.
Обе грамоты были написаны по-грузински, но переводы на русский тоже сохранились. Письмо, адресованное Карадзау Мамиеву, передаю без комментариев, как есть: "Царевич Вахтангъ повелевает тебе, Мамиев Карадзау, такъ какъ документъ на жалование Бадилову у тебя, то документъ этотъ передай ему, если любишь меня. Госперъ Мдивани (придворный секретаръ) уверяет, что он видел этот документ у тебя где-то, если же нет документа этого у тебя, то вероятно у дяди твоего, потому истребуй таковый, – в противном случае подвергнешься неудовольствию Царевича. Феврал 16 дня 473 года".
Если эти два письма-грамоты рассмотреть внимательно, сравнить, можно сделать несколько конкретных выводов. Во-первых, царь Ираклий пишет письмо сыну Еба Кесаева–Бадиле в 470 году, а царевич Вахтанг пишет письмо-грамоту Мамиеву Карадзау в 473 году (по грузинской летописи того времени). Здесь напрашивается вопрос: в течение трех лет Бадила по какой-такой причине не смог получить положенное жалование? Эту причину уже навряд ли кто-то сможет уточнить, хотя это и не столь важно.
Второе и не менее значимое: Вахтанг пишет Карадзау Мамиеву, как своему лучшему, близкому другу, как бы просит его – "если любишь меня", если документ Бадилы не у тебя, то, вероятно, у дяди твоего". Здесь вывод ясен: раз его дядя имел такой свободный доступ к государственным документам, значит, должность тоже была соответствующей – высокой. Пользуясь своим высоким положением в госструктуре Грузии, дядя постарался устроить своего племянника Карадзау на учебу.
Карадзау получил образование в Грузии. Пока он обучался грузинской грамоте, дядя, пользуясь своим высоким положением и теплыми отношениями Грузии и России, пробил дорогу для Карадзау на учебу в России. Он также получил образование в России и стал в совершенстве владеть грузинским и русским языками. Знание двух языков дало ему возможность стать "связным" между двумя государствами.
А теперь коротко о походе Карадзау с куртатинцами в Российскую империю и о встрече с императрицей Екатериной II.
После того как письмо-приглашение было прочитано, стали собираться в далекий и опасный путь. Отбор делегатов был жестким, строгим, но справедливым. Отобрали 40 всадников – лучших из лучших. Возглавил делегацию Карадзау Бидеевич Мамиев, который взял с собой сына –12-летнего подростка Бега. То, что поход этой делегации закончился трагически, известно из истории, и было это в 1787 году.
По пути из-за предателя-переводчика завязался жестокий бой. Сына Карадзау – Бега тяжело ранили, но он в своем предсмертном состоянии еще смог обратиться к отцу: "Баба, пить хочу". Карадзау, будучи тяжело раненным, подполз к сыну, прижал его губы к своей окровавленной груди и прошептал: "Пей, сынок, из неиссякаемого источника". Так на его руках погиб сын. Карадзау из последних сил вскричал: "О, Господи! Медведь с медвежонком погибают!", прижал Бега к груди и ушел в вечный покой.
По легендам, у Карадзау была сабля, изготовленная из особой стали (фёринк кард), ее можно было согнуть в кольцо или в полукольцо. Когда он почувствовал свой последний час, чтобы сабля не досталась врагам, он воткнул ее в землю, согнул в полукольцо и резко отпустил. Сабля пружиной взлетела в воздух и упала куда-то в бурьян. Потом много легенд ходило про саблю Карадзау. Якобы какой-то кабардинец нашел ее, и, переходя по наследству, она дошла до наших дней. Но уточнить что-либо достоверное, так и не удалось.
Народ помнит своих сыновей-героев и старается сохранить их светлые образы в народных песнях. Про Карадзау и куртатинцев сложили песню, но, к сожалению, записать ее никто не сообразил, и она бесследно исчезла. Были слухи, что эту песню про Карадзау пел Петко Мамиев из с. Коста в 60-е годы прошлого столетия. Долгие поиски тоже никакого результата не дали. Тогда я решил создать новую песню. Написал стихи, музыку сочинил композитор Юрий Моргоев. Исполнила и записала хоровая группа "Фыдёлты намыс" ("Честь предков") под руководством самого Моргоева, солист – Шалико Тедеев.
Несколько строк в буквальном переводе из этой песни:
Ой! Ой! От императрицы России
В Куртат письмо пришло
Не нашлось ни одного человека,
Кто бы прочитал его…
Песня вроде получилась, звучит нормально, но мне самому как автору чего-то не хватало. Хотелось, чтобы слова были написаны профессиональным поэтом и тогда я обратился к народному поэту республики Тотразу Кокаеву. Он написал стихи, а музыку сочинил Владимир Туаев – тогда руководитель мужского хора героической национальной песни сельхозинститута.
Эту песню исполнил и записал самодеятельный коллектив им. Барту Дзугаева из г. Ардона, солист – Заур Плиев.
Третью песню написал известный поэт Альберт Баллаев из с. Кирова, музыку к ней сочинил композитор Абоев.
Песню взяла для исполнения художественный руководитель мужского хора героической песни Северо-Осетинской госфилармонии Ольга Джанаева. Работа пока идет. Надеемся, что в скором будущем мы все ее услышим.
Все перечисленные песни замечательны, спасибо авторам и исполнителям, но кроме хорошей песни, хотелось бы увидеть запечатленые художниками образы Карадзау Мамиева, его сына Бега и сорока представителей Куртатинского общества.