Восстание кузнеца Каве
Обращение к персидской эпической традиции, как уже было замечено, позволяет не только без труда обнаружить искомый драконоборческий сюжет, но также и убеждает в его полном соответствии той исходной индоевропейской модели, которая была приведена выше. Сама эта задача не сопряжена с какими-либо сложностями, поскольку этот сюжет был уже многократно пересказан и изучен, так что сразу перейду от собственно эпической версии к его мифологической интерпретации.
Заслуживает особого упоминания и то, что сюжет предстает в социально-историческом ключе, когда конфликт трактуется преимущественно в терминах общественного устройства. Итак, царский трон захватывает узурпатор Заххак, который представляется в поэме в образе девятиголового змея, пожирающего сыновей кузнеца. Именно он и является воплощением хаоса.
Действие сюжета разворачивается в мифологическом центре мироздания, поскольку повествование привязано к царскому трону, расположенному, конечно же, в царском дворце, который и представляет собой именно такой центр. Можно считать мифологической константой и то, что трон представляет собой мировое древо, расположенное на мировой горе – постаменте.
Узурпатор же, захватывая царский трон, на который он не имеет никаких прав, нарушает социальный порядок, попирает правила мироустройства, внося в мир хаос. Это антисоциальное начало ясно и безоговорочно обнаруживает себя в том, что он пожирает людей, а также находит выражение в его уродстве, поскольку у него не одна, а несколько голов.
Замечу, что в осетинской Нартиаде также известны воплощающие силы природного хаоса великаны – уаиги, уродство которых находит выражение в наличие "лишних" голов, а именно семи.
В сражение с узурпатором вступает герой – кузнец, который больше не в силах переносить его бесчинства. Прежде всего, следует остановиться на его имени. Опираясь на лингвистический анализ имени кузнеца, Ю.А. Дзиццойты допустил, что его можно отнести к сословию жрецов, создателей ритуальных текстов. Знаменательно, что кузнец и священнослужитель здесь выступают в одном лице.
Кузнец Каве фактически стал родоначальником знатнейших аристократических фамилий, основавших царскую династию дозороастрийской эпохи, именуемую на греческий лад "Кейанидами". Его миссия заключается в том, чтобы победить хаос и восстановить социальный и космический порядок.
Его образ, центральный для рассматриваемого сюжета, позволяет выявить все основные элементы индоевропейского драконоборческого сюжета. Перечислю их: гора (царский трон) – герой (священнослужитель) – чудовище (узурпатор) – стихия огня (кузня). Но есть и другие важные детали, на которые пока еще не обращалось внимание и на которых следует остановиться более подробно, в частности, на оружии, которое кузнец использует в борьбе с чудовищем.
Заслуживает особого упоминания то, что, свергнув с престола узурпатора, "мирового змея", воплощающего собой силы хаоса, тьмы, кузнец Каве выковывает быкоголовую палицу, которую вручает герою Фередуну (авестийскому Траэтаоне), относящемуся к первой царской династии Пешдадидов и потому по праву занимавшему царский престол и позднее разделившему царство между тремя своими сыновьями.
В генетически родственной иранской древнеиндийской традиции эта палица является оружием громовержца Индры и играет важную роль в обрядности индуизма. По сути, она представляет собой обобщенный образ молнии, на которую указывают ее острые края.
Знаменательно, что, загибая острые края, ее можно превратить в привычный нам жезл, служащий хорошо известным символом верховной власти.
Эта палица известна и в древнеперсидской культовой традиции. В зороастризме она используется при посвящении священника в сан, во время которого он держит ее в руке в знак готовности бороться с силами тьмы. Называется она гурз (gorz-e gāvsār).
Известны также и такие ее разновидности, как буздыган. К тому же до сих пор в персидской культуре огромным почетом пользуются спортивные соревнования на булавах, происходящие в особо отведенных для этого аренах – зорхана.
Был также и второй царский атрибут, врученный Фередуну кузнецом. Это – фартук кузнеца, бывший знаменем восставших и со временем превратившийся в государственный флаг Ирана.
Согласно Фирдоуси, это "знамя Каве" во время церемонии воцарения торжественно вручали правителю. Это знамя можно по праву считать второй царской инсигнией (знаком отличия), используемой во время инвеституры. "Дирафш и Кавияни" стал знаменем Кайянидов – второй династии иранских царей.
Как видим, даже при первом приближении обращение к персидской традиции действительно становится важным источником, не только позволяющим подвести под предлагаемую реконструкцию надежную историческую базу, но и выделить два главных царских атрибута рассматриваемого сюжета: быкоголовую палицу и знамя из шкуры быка.
Одним из главных участников сюжета оказывается не просто герой, а кузнец, обладающий авторитетом священнослужителя. Кроме того, с социально-исторической точки зрения, вручение быкоголовой палицы царю можно рассматривать как акт инвеституры.
Замечу, что подобная пара, образуемая шкурой чудовища и оружием, которое изготовлено из его частей, находит надежную поддержку в индоевропейской мифологии. В этом убеждает обращение к древнегреческой традиции, где воплощением культа героя-одиночки, выходящего на бой с врагами и чудовищами, чтобы спасти людей от опасности и снискать себе славу, стал Геракл.
В. Кленкин, один из специалистов по древнему оружию, уже рассмотрел этот культ с интересующей нас точки зрения. Приведу некоторые из его наблюдений.
Так, он считает весьма показательным бой Геракла с Немейским львом, ставший первым из его двенадцати подвигов. Его победа стала своего рода инициацией героя, а в качестве знака посвящения в этот культ он носил плащ из шкуры Немейского льва, непробиваемой для стрел, а также и шлем, который представлял собой голову поверженного им животного.
Такой герой получал титул "Базилевс", что буквально значило "идущий путем льва", позднее ставший в римской империи одним из почетных титулов императора.
В ритуальной же традиции, имитировавшей бой человека и животного, стал использоваться серповидно-вогнутый клинок, символизировавший клыки животного, а изогнутое крючком навершие рукояти – его когти. Он назывался махайру. Так что человек уподоблялся льву и вступал с ним в поединок на равных, соблюдая все условия, требуемые обрядом посвящения.
Приверженцем и жрецом этого культа был, как известно, Александр Македонский (см. мозаику из Пелле, Македония, III в. до н.э.). Благодаря его походам это орудие попало в Индию, где сохранилось до наших дней в виде культового вогнутого меча, являющегося оружием для жертвоприношений. В Непале же он известен как национальный нож кхукри.
Тем самым, мы не только находим подтверждение предлагаемой интерпретации, но также становится понятна и смысловая нагрузка этих двух элементов культа.
Если вести речь о северо-восточной иранской традиции, то оба эти элемента могут быть без труда обнаружены в ней. Аналог быкоголовой палицы следует искать среди скифских зооморфных наверший эпохи поздней бронзы, в числе которых также встречается изображение головы быка.
Относительно знамени, которое было сделано кузнецом из собственного фартука, то в этом случае следует указать на хорошо известный благодаря "Тактике" Арриана и описанный в литературе аланский драконообразный штандарт.
Опираясь на эти данные, становится возможным взглянуть на осетинскую эпическую традицию под прежде не известным углом зрения. Теперь следует полагать, что главным препятствием для успешной реконструкции драконоборческого сюжета было то, что роль главного героя этого сюжета осетинской эпической традиции была безоговорочно отведена нарту Батрадзу. Согласно интерпретации Дюмезиля, он является центральным персонажем грозового мифа.
Между тем, как было показано выше, обязательным атрибутом такого героя должна быть палица, которой он лишен. С учетом сказанного, этого обстоятельства вполне достаточно, чтобы отвести его как возможного кандидата на роль победителя дракона. Тем самым, следует найти таких эпических героев, которые бы обладали этими атрибутами. Их поиск не уведет нас слишком далеко, более того, их окажется несколько.
(Продолжение следует).