Третий отряд Среднеенисейской экспедиции Института истории и материальной культуры Российской академии наук в 2007-2010 годах проводил исследования археологических памятников эпохи бронзы на северном берегу озера Иткуль. Были обнаружены и частично исследованы несколько объектов, относящихся к афанасьевской культуре.
Могильник Итколь II расположен на левом берегу безымянной протоки, вытекающей из озера Тушино, которое в своё время, видимо, было частью Иткуля. Здесь выявлено 43 кургана различных археологических культур, начиная с эпохи энеолита и заканчивая позднескифским временем.
Хронология
Для афанасьевских погребений могильника Итколь II получены три радиоуглеродные даты. Все они сделаны в Лаборатории археологических технологий Института истории и материальной культуры Российской академии наук. Для поселения Итколь III таких определений пока не делалось, так как невозможно отобрать образец, который удалось бы уверенно связать с конкретной археологической культурой.
Обращает на себя внимание практически полная идентичность дат, полученных на основании фрагментов перекрытия разных могил (Ле-8517 и Ле-8912). Это значительно увеличивает ценность результатов и свидетельствует о справедливости этих дат. К сожалению, третья дата, полученная на основании человеческих останков, имеет слишком широкие границы, и её привлечение для определения хронологии памятника не оправдано.
Даты были прокалиброваны и в результате суммарного анализа получен хронологический отрезок – 2884-2633 годы до нашей эры. Очень близкие хронологические границы имеет большинство других могильников афанасьевской культуры. Скорее всего, этот памятник относится к концу афанасьевской эпохи.
Курган 14
Это сооружение имеет сложную историю. Первоначально был возведён традиционный по внешнему облику курган афанасьевской культуры. Круглая ограда диаметром 9 метров была сложена из горизонтально лежащих плит песчаника. В восточной части она сохранилась на высоту до 11 слоёв – почти полметра. Плиты были выровнены по внешнему краю. В более позднее время, когда афанасьевская ограда уже была частично разрушена, представители окуневской культуры повторно использовали её для возведения собственного кургана. При этом вокруг афанасьевского кольца была построена квадратная ограда из вертикально вкопанных плит, а центральное погребение полностью уничтожено.
Есть ещё одно доказательство того, что курган относится к афанасьевской эпохе. Вдоль северной части, внутри кольца, было собрано несколько крупных фрагментов от одного афанасьевского сосуда.
Их размер и характер залегания исключают возможность происхождения из поселенческого комплекса. Можно уверенно утверждать, что это часть сосуда, выброшенного из центрального погребения кургана при его переустройстве.
Курган 23
Округлая ограда сложена из каменных блоков и плитняка. Её диаметр по внешнему краю 8,5-9 метров
Частично сохранился только нижний ряд блоков, позволивший проследить конструкцию ограды. Она представляла собой стенку шириной около 70 сантиметров, высота не реконструируется. Внешний и внутренний края сложены из более крупных камней, причём выравнивание производилось только по внешней стороне. Центральная часть ограды закладывалась мелким камнем. Размеры надмогильного сооружения были незначительными, и возведено оно было без использования камня. В кургане находилось две могилы.
Исследованные комплексы обладают всем набором ключевых признаков, позволяющих относить захоронения к афанасьевской культуре Среднего Енисея.
Погребение 1
Основное захоронение, расположенное в центре, представляет из себя грунтовую яму, ориентированную по линии северо-восток – юго-запад.
На уровне погребённой почвы по периметру могилы, а также в её заполнении наблюдались отдельные небольшие плохо сохранившиеся деревянные щепки, размещение которых не удалось зафиксировать. Вероятно, это остатки продольного деревянного перекрытия над могилой. На основе этой щепы и была получена радиоуглеродная дата Ле-8912.
В заполнении на разных уровнях встречались отдельные кости человека, перемещенные при ограблении. На дне могилы находились кости правой стопы и правой руки ниже локтя. На основании их размещения, можно предполагать, что погребённый был уложен головой в юго-западном направлении. Саму позу погребённого точно реконструировать не удалось. Однако, на основании положения стопы – пальцы находились один над другим, можно полагать, что эта поза была либо "на правом боку", либо, как в случае с могилой 2, "на правом боку вполоборота". Кости стопы, находившиеся на дне могилы, покрыты охрой.
Все кости, обнаруженные как на дне, так и в заполнении могилы, принадлежат одному человеку. Предположительно, это женщина в возрасте 40-55 лет. Специалистом был отмечен очень сильный артроз коленных суставов и левого локтевого. Данное явление может носить компенсационный характер и возникать, например, при использовании палки при ходьбе для снижения нагрузки на колени.
В восточном углу могилы на первоначальном месте находились два керамических сосуда, венчики которых были частично "срублены" грабителями. Более крупный имеет остродонную форму. Других артефактов в могиле обнаружено не было.
Погребение 2
Первоначально погребение было перекрыто одной тонкой плитой песчаника, почти полностью покрывавшей могилу. Только в северо-восточной части – "в ногах", она была дополнена несколькими небольшими плитами. Со временем эта большая плита раскололась на несколько частей и просела. Все разрушения носили естественный характер. Погребение не было разграблено.
Могила – прямоугольная грунтовая яма со скруглёнными углами, ориентированная по линии северовосток – юго-запад. На дне могилы непотревоженное погребение подростка 12-15 лет, возможно, мужского пола. Отдельные небольшие кости – пальцы, рёбра, позвонки были смещены мелкими грызунами. Костяк располагался вдоль длинной северозападной стенки несколько ближе к ней, головой на юго-запад.
Отдельно необходимо остановиться на положении костяка в могиле. Традиционные термины "на спине" или "на боку" здесь не уместны. Наблюдалось положение, которое можно охарактеризовать, как "на боку вполоборота". Костяк вытянут, ноги слабо согнуты и лежат коленями в правую сторону. Правая рука вытянута вдоль тела, а левая лежит кистью на костях таза. При этом с одной стороны череп и ступни лежат на правом боку, левая рука – кистью поверх таза, с другой – левые рёбра не перекрывают позвоночник, таз лежит почти горизонтально. Данное положение тела не является следствием естественных процессов, протекающих после погребения, например, завала. Оно придавалось явно намеренно, вероятно, с помощью подушек из органического материала, на которые тело опиралось. Аналогичная погребальная поза очень часто фиксируется для погребений "классического" этапа карасукской культуры, но для захоронений эпохи энеолита редка.
В могиле находился один остродонный керамический сосуд, располагавшийся напротив пояса погребённого у юго-восточной стенки могилы. Других артефактов не обнаружено.
Курган 24
Круглая ограда из вертикально вкопанных плит песчаника диаметром около семи метров. В её южной части сделана прямоугольная вставка, напоминающая пристройку. Однако специальное исследование показало, что ограда не перестроена, а была возведена с этим выступом изначально. Здесь была обнаружена неглубокая ямка, к сожалению, никаких оснований для её интерпретации нет. Это могла быть как детская могила, кости в которой полностью истлели, а инвентаря не было, так и какое-то ритуальное сооружение.
В одном месте удалось обнаружить упавшие наружу верхние края одной из плит ограды. Реконструкция позволила установить, что высота ограды над уровнем древней степи составляла около полуметра. Внутри, по периметру была зафиксирована "дорожка" шириной около одного метра из положенных в один-два слоя плит. В разрезе хорошо видно, что над могилой в центре кургана была сделана небольшая насыпь из светло-серой супеси, которая своими краями упиралась в эту "дорожку". Её можно трактовать, как обрамление надмогильного сооружения.
Ещё одно сооружение неясного назначения находилось за восточной стенкой ограды – яма, вытянутая вдоль и примыкающая к ней вплотную. Очень крупная плита ограды, к которой это сооружение примыкало, и представляла собой стенку ямы. Сверху она была перекрыта в несколько слоёв довольно крупными, но тонкими плитами песчаника. Причём, полное отсутствие их просада предполагает, что яма была намеренно засыпана. Какие-либо следы погребения отсутствуют. В заполнении ямы был обнаружен единственный артефакт – кусок рога оленя, вероятно, использовавшийся для рыхления грунта. Носит это сооружение технический или ритуальный характер, осталось неясным.
Погребение 1
В центре кургана было обнаружено погребение, оборудованное в грунтовой яме прямоугольной формы со скруглёнными углами, ориентированной по линии запад-восток.
Сверху она была перекрыта массивными плитами песчаника, опиравшимися на продольное деревянное перекрытие. Могила была ограблена. В заполнении на разных уровнях были обнаружены череп и верхняя часть скелета взрослого человека, перемещённые грабителями. Кроме того, возле северной стенки могилы была найдена очень массивная медная обкладка деревянного сосуда, орнаментированная пуансонным орнаментом и насечками по краю. Судя по гвоздикам и сохранившимся фрагментам дерева, толщина его стенок была около 1 сантиметра. В одном месте обкладка огибала приострённый край сосуда. Можно полагать, что это была деревянная чаша или миска.
На дне могилы находились ноги погребённого, судя по которым он был помещён в могилу головой на запад. Первоначальное положение тела достоверно установить невозможно. На основании определений антрополога, все кости принадлежат одному человеку, предположительно, женщине 40-50 лет. В ногах у нее, в северо-восточном и юго-восточном углах могилы, стояло по одному керамическому сосуду. Кроме того, между ними обнаружена ещё одна не менее массивная медная обкладка, тоже оформленная насечками по краю. Установить, точно ли относятся обе найденные обкладки к одному или к разным сосудам, не представляется возможным.
Большой раскоп
Учеными был заложен большой раскоп, он включал два кургана: №26 – окуневский и №27 – афанасьевский. В результате между ними было выявлено ещё два объекта. Один из них – миниатюрный афанасьевский курган, обозначенный номером 43, другой – поминальная площадка, примыкавшая с востока к кургану 26. Они перекрывали друг друга. Плиты, огораживающие поминальную площадку, были вкопаны в уже существующую насыпь афанасьевского кургана. Можно сделать вывод, что сооружались они последовательно с некоторым разрывом во времени, что совпадает с современными представлениями об относительной хронологии афанасьевской и окуневской культур.
Определённые выводы можно сделать, анализируя на примере кургана 27 взаимосвязь основного сооружения и детских могил. Погребения, находящиеся за оградой, расположены к юго-востоку от основного сооружения, причём могила 4 на довольно значительном расстоянии. Опираясь на не совсем стандартную ориентировку центральной могилы (северо-запад – юго-восток), можно предположить, что в данном случае подразумевалось положение детских могил за оградой "в ногах" по отношению к основному погребению. Если бы не отдельная ограда, то и курган 43 можно было бы отнести к их числу.
Обращает на себя внимание разнообразие конструкций. В одном могильнике представлены ограды из вертикально вкопанных плит, положенных плашмя, и стенки из блоков. В случае кургана 27 почти вся площадь сооружения в один слой вымощена камнем, в 24-м таким же образом сделана только "дорожка" вокруг грунтовой насыпи. Перекрытие могил может быть в виде продольного наката из брёвен, из тонких плит песчаника или выполненное с использованием обоих этих материалов. Подобное разнообразие характерно для большинства могильников афанасьевской культуры, которые исследованы на Среднем Енисее.
Курган 27
Круглая ограда из вертикально вкопанных плит песчаника диаметром чуть более семи метров.
В центре сплошной каменный панцирь из плит различного размера. Погребения представлены четырьмя могилами. Две из них – 1 и 2 – находились под панцирем каменного перекрытия внутри ограды, ещё две – 3 и 4 – за пределами ограды с юго-восточной стороны, "в ногах" по отношению к погребению в центральной могиле.
Погребение 1
Грунтовая яма, расположенная по центру ограды. Ориентирована по оси северо-запад – юго-восток. В заполнении были обнаружены отдельные фрагменты деревянного перекрытия. Вероятно, могила была перекрыта продольным накатом из брёвен. На основе этой щепы была получена радиоуглеродная дата Ле-8517.
В заполнении погребения на дне были найдены голени и ступни двух человек. Вероятно, они были погребены в положении на левом боку, головой в северо-западном направлении. Похороненные были примерно одного возраста – 15-18 лет. Ближе к южной стенке был положен юноша, а к северной, перед ним, девушка.
На дне могилы в восточном углу, на своём первоначальном месте обнаружен целый сосуд реповидной формы.
Погребение 2
К северу от основного погребения, внутри ограды, под выкладкой была обнаружена грунтовая яма, заполненная камнями. Никаких следов погребения в ней не сохранилось. По всей видимости, это было безинвентарное погребение младенца, кости которого полностью истлели. Можно только отметить, что оно было сооружено одновременно с основной могилой, и затем они были перекрыты единым каменным панцирем.
Погребение 3
К юго-востоку от ограды, за её пределами, при зачистке поверхности были обнаружены плиты перекрытия небольшого детского погребения. Они сильно просели, но могила не была потревожена. Никаких следов погребения не сохранилось. По всей видимости, это было безинвентарное погребение младенца, кости которого полностью истлели.
Положение тела
Крайне сложным остается вопрос о положении тела погребённого в могиле. К сожалению, в большинстве случаев он решается на основе давно сложившихся стереотипов. Для афанасьевской культуры подразумевается два возможных варианта: "на спине с поднятыми вверх коленями" или "на боку". Действительно значительная часть исследованных захоронений соответствует клише, но, как показывают раскопки могильника Итколь II, возможны и иные варианты. Два хорошо сохранившихся погребения – курган 23, вторая могила и курган 43, первая могила. Они не могут быть отнесены ни к одному из выше названных вариантов. В обоих случаях тела были размещены в промежуточном положении, сочетающем часть признаков положения "на спине", и часть "на боку". Изучение чертежей позволяет обнаружить несколько очень похожих погребений и среди других раскопанных могильников. Пока это всего лишь наблюдения, на основании которых нельзя делать далеко идущих выводов, ученым необходимо обратить более пристальное внимание на вопрос фиксации и определения положения тела в могиле.
Сосуды
В погребениях могильника обнаружено шесть целых сосудов. Пять из них имеют приострённое дно, но при этом различную степень раздутости тулова. В одном случае удалось зафиксировать интересную деталь. Сосуд первоначально был изготовлен остродонным, однако затем к его дну был прилеплен небольшой кусочек глины, который сформировал маленькое уплощённое донце.
Интересно отметить, что, несмотря на некоторые индивидуальные отличия, просматривается общая орнаментальная схема.
Особенно привлекает внимание сосуд, на тулове которого орнамент имеет горизонтальное, а не вертикальное, как принято, зонирование. На одной его половине орнамент нанесён зубчатым штампом, а на другой – резной орнамент в виде "ёлочки" вершиной вниз. Это крайне редкая композиция для керамики афанасьевской культуры Среднего Енисея.
Описанная схема орнаментации встречается нечасто.
Чистая медь
Кроме сосудов в могиле 1 кургана 24 были найдены только медные обкладки деревянных сосудов, крайне различающиеся своими размерами. Их можно уверенно считать наиболее крупными из известных медных предметов афанасьевского времени. Одна из них чуть меньше по своим размерам и была покрыта по всей поверхности пуансонным орнаментом (верхняя).
Её отличает загнутый край, вероятно, огибающий венчик или слив сосуда. На основании профиля этой обкладки можно предположить, что деревянный сосуд представлял собой сферическое блюдо или чашу. Вторая, более крупная обкладка из этой могилы, находилась на своём первоначальном месте (нижняя). Она имеет множественные вмятины и повреждения по своей поверхности, а также значительную трещину. По всей видимости, эта обкладка покрывала дно сосуда, а повреждения были нанесены в процессе его продолжительной эксплуатации. Нельзя исключать, что обе обкладки относятся к одному предмету.
Подобные изделия часто встречаются в погребениях афанасьевской культуры. Учитывая, сколько полезных инструментов могло быть сделано из использованной меди, невольно возникает вопрос о том, понимало ли население афанасьевской культуры всё значение этого металла? И правильно ли считать, что изготовление этих обкладок было вызвано необходимостью ремонта сосуда? Скорее просматриваются элементы престижности. Использование такого количества меди с целью ремонта деревянного сосуда выглядит совершенно нерациональным.
Химический анализ металла из кургана 27, проведённый в лаборатории Государственного Эрмитажа, показал, что это чистая медь с незначительными естественными примесями.
Стоянка Итколь III
Кроме курганов, на этой площадке был выявлен культурный слой, содержащий артефакты сразу нескольких археологических культур. На восточном краю могильника, возле обрыва к протоке, находится небольшая ложбинка, хорошо защищённая от северных ветров. В ней погребальные памятники отсутствуют, зато в её нижней части удалось выявить следы пребывания древнего человека. Наиболее массово представлены материалы афанасьевской и окуневской культур, однако эпизодически встречаются фрагменты керамики карасукской и тагарской эпох.
На глубине примерно 30-40 сантиметров от уровня современной поверхности залегает слой чёрной супеси незначительной толщины – всего около 20 сантиметров, но именно с ним связаны все выявленные конструкции, а также основная часть находок керамики афанасьевской и окуневской культур. В подавляющем большинстве это фрагменты керамики, однако, изредка встречаются каменные диски, скребки или другие изделия из камня и костей барана.
К сожалению, этот пласт расслоен лишь отчасти. Не удаётся выявить афанасьевский и окуневский горизонты, материалы двух культур залегают совместно в незначительном по толщине слое. Можно лишь отметить, что фрагменты афанасьевской керамики обычно залегают ниже, чем окуневские.
Всего на вскрытой площади обнаружено семь очагов различных конструкций. Однако ни один из них не удаётся однозначно связать с конкретной археологической культурой. Можно только отметить, что наиболее близки по конструкции к известным образцам афанасьевского времени очаги. Они представляют собой овалы, выложенные из среднего размера блоков. Подобная конструкция необходима, чтобы накапливать в очаге толстый слой золы, в которую устанавливаются остродонные или круглодонные сосуды. Кроме очагов, на вскрытой площади не обнаружено никаких следов других конструкций, хозяйственных или столбовых ям.
Выше располагается слой бурой супеси толщиной примерно 0,2 метра, содержащий артефакты всех четырёх культур. Наиболее вероятно, что он сформировался в результате смывания дождевыми и талыми водами части основного культурного слоя.
К афанасьевскому времени на стоянке Итколь III уверенно можно отнести только фрагменты от нескольких десятков сосудов. Это весьма характерная керамика, отличающаяся невысокой плотностью теста и низкотемпературным обжигом. По всей поверхности предметы несут следы затёртости, что позволяет легко их идентифицировать.
Сопоставление с однотипной керамикой из погребений могильника Итколь II позволяет выявить более широкий диапазон профилей венчиков и орнаментальных композиций.
***
Могильник Итколь II – один из характерных памятников афанасьевской культуры, мало выделяющийся на общем фоне. Наиболее ярким явлением следует считать обкладки деревянных сосудов, которые обладают целым набором крайне интересных признаков. Эти артефакты заслуживают подробного самостоятельного исследования.
Значительный интерес вызывает стоянка Итколь III. На сегодняшний день в Минусинских котловинах число раскопанных поселенческих памятников афанасьевской культуры минимально и любые новые данные играют крайне важную роль. Вновь не удалось обнаружить следов жилищных конструкций. Только небольшие очаги, крайне редкий каменный инвентарь и кости домашних животных.
Старший научный сотрудник Института истории и материальной культуры Российской академии наук, кандидат исторических наук Игорь Лазаретов выдвинул предположение, что стоянка связана с могильником. Возможно, это было место временного проживания строителей курганов, а в дальнейшем оно могло использоваться и теми людьми, которые приходили сюда для проведения поминальных обрядов.
Источник: "Афанасьевский сборник", Барнаул, 2010