Подпись к фото: В Музее-усадьбе В.И. Сурикова хранятся редкие фотографии семьи Иваницких. Иван Матвеевич Иваницкий – двоюродный брат и управляющий Захария Михайловича Цибульского, золотопромышленника, который был инициатором организации курорта на озере Шира в Хакасии, где часто бывал В.И. Суриков, лечившийся от болезни лёгких. Снизу надпись: "Варшавская Фотографiя. Ю. Ержинскiй въ Томскъ". С обратной стороны помещён фирменный логотип фотосалона и дарственная надпись чёрного цвета: "Илiе Акиндиевичу Суслонову Иван Матвеевич Иваницкий 1876 Чебаки"

(Окончание. Начало в № 160-162 (14121-14123) от 21.10.2021 г., № 163-166 (14124-14127) от 28.10.2021 г., № 167-170 (14128-14131) от 11.11.2021 г.)

Покровская усадьба и золото – в наследство

Мы продолжаем серию материалов о загадочной и трагичной судьбе усадьбы в Чебаках золотопромышленников Цибульских-Иваницких, что до сих пор сохранилась в Ширинском районе. Она, как и ее хозяева, пережила все перипетии российской истории XIX и XX веков. Человек, построивший усадьбу, Захарий Михайлович Цибульский, ушел в мир иной 15 декабря 1882 года. "Томские губернские ведомости" писали: "Печальную колесницу провожал буквально весь город…". Он прожил интересную, яркую, осмысленную и наполненную добрыми поступками жизнь, но сравнительно недолгую – умер, когда ему было 65 лет, а супруга Федосья Емельяновна переживет мужа только на три года.

Наследство Захария Цибульского – семье многодетного брата

Иван Матвеевич Иваницкий станет достойным наследником и добросовестным исполнителем завещания Цибульских. Так, "Сибирская газета" в 1886 году сообщала: "3 апреля исполнитель завещания Ф.Е. Цибульской И.М. Иваницкий внёс в Томскую городскую думу облигациями восточного займа 150 000 рублей, пожертвованных покойной на постройку нового в Томске кафедрального собора".

Поскольку детей у супругов Цибульских не было, богатое наследство Захарий Михайлович оставил И.М. Иваницкому, близкому родственнику – своему двоюродному брату. Мать Захария Михайловича Мария Иваницкая была родной теткой Ивана Матвеевича. Цибульские, видимо, были уверены в том, что наследство их этот человек не прогуляет, не прокутит, а пустит в развитие их дела, на образование своих детей, коих у Иваницких было восемь!

Иван Матвеевич, действительно, выполнил все обязательства покойных и наследовал капиталы Цибульских по праву и заслуженно, ведь долгие годы он был не только умелым управляющим приисками родственника и своих собственных, но и преданным соратником, компаньоном и другом Захария Цибульского.

Итак, Иван Матвеевич Иваницкий унаследовал недвижимость и золотоносные сибирские рудники. Хозяйствовал умело, несуетно, успешно и со временем стал одним из самых крупных домовладельцев в Томске и, продолжая дело Захария Цибульского, вкладывал немалые средства в развитие теперь уже своей резиденции в Чебаках. Усадьба при нем хорошела и разрасталась.

Иваницкий – крупный бизнесмен

Занимаясь золотодобычей, Иван Матвеевич продолжил развивать свой собственный бизнес – заготовку и переработку леса. Он содержал в Томске кирпичный завод, который начинал строить его брат, завод-склад лесных материалов, и торговал не только круглым и пиленым лесом, тесом, но и деревянными изделиями – панелями, карнизами и другим. Возможно, во многом томская деревянная архитектура обязана его деревообрабатывающему производству. С большой долей вероятности и резные украшения усадьбы в Чебаках – тоже с его томского деревообрабатывающего завода. В энциклопедии "Всемирная история" и Краткой энциклопедии по истории купечества и коммерции Сибири (Новосибирск, 1994 год) находим некоторые детали: "…На берегу р. Томи им (И.М. Иваницким – прим. автора) был сооружен лесопильный завод с паровым двигателем и мукомольная мельница. Занялся торговлей, продавал муку собственного производства. Был известным домовладельцем. В его собственности находились каменный дом с двумя деревянными флигелями, пять деревянных домов с земельными участками…".

В книге Г.Х. Рабиновича "Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибири конца XIX – начала ХХ в. в Томске" встречаем упоминание о нем: "…с 1872 – золотопромышленник владел 60 приисками в Томской и Енисейской губерниях с добычей до 12 пудов золота в год". Здесь еще о том, что И.М. Иваницкий занимался не только торговлей, но и ростовщичеством, то есть ссуживал деньги под проценты. Через несколько десятилетий его единственный сын Константин "прогорит" в эмиграции именно на этом. Но это будет уже после Октябрьской революции 1917 года.

О ранних годах жизни Ивана Матвеевича сохранилось немного сведений. Точная дата и место его рождения не установлены. Известно, что он происходил из мещан. В договорных книгах числился в качестве колыванского купца 2-й гильдии. С 1870-х годов, еще при жизни брата-миллионера – владелец золотых приисков в Южно-Енисейском, Томском и Алтайском горных округах. Если у кого-то складывается ошибочное мнение, что И.М. Иваницкий баснословно обогатился в одночасье от наследства, то это не так. Золотыми приисками он начал заниматься примерно в то же время, что и его успешный двоюродный брат Захарий, причем часть из них достались из приданного супруги Евлампии.

Как и его известный двоюродный брат Захарий Цибульский, Иван Матвеевич занимался общественной деятельностью и благотворительностью, но, конечно, с меньшим размахом. Так, в 1894 – 1897 годах он был гласным Томской городской думы. С 1894 года – член Томского отдела Императорского православного палестинского общества. Член Общества взаимного вспоможения приказчиков. Был человеком верующим, постоянно помогал средствами православным храмам. На его средства два раза ремонтировалась Спасская церковь при арестантских ротах, которую построил еще З.М. Цибульский.

Большая семья

Многодетная семья Иваницких представляла полную противоположность бездетным Цибульским: у супружеской пары было семь дочерей, среди них – Ольга и Александра, и один сын – Константин. Его супруга Евлампия Матвеевна (В ряде источников встречается другое отчество – Федоровна, – прим. автора) была с хорошим приданым – домовладелица, собственница золотых приисков в Алтайском горном округе. Они проживали в Томске, но пока дети были маленькими, часто подолгу жили в усадьбе в Чебаках. А уж лето проводили именно здесь, в "сибирской Швейцарии", любимом уютном "покровском" доме.

Вот как вспоминает старшего Иваницкого его современник Иван Васильевич Кулаев в своих мемуарах:

"Главным управляющим приисками Цибульского состоял его двоюродный брат Иван Матвеевич Иваницкий, высокого роста человек, очень мужественного вида, с длинными бакенбардами, похожий по всей своей военной выправке скорее на какого-нибудь военного командира.

Иваницкий имел большую семью: семь дочерей и одного сына. И содержал он такую семью, получая жалованья всего только 400 рублей в год. Дочерей же своих воспитывал в лучших и дорогих городских школах.

Цибульский заведомо предоставлял своим управляющим возможность наживаться, но так, чтобы это не затрагивало его интересов. <…> Главноуправляющий Иваницкий со своей семьёй жил в Чебаках, при резиденции Цибульского, в отдельном домике. Патрон держал его на почтительном расстоянии от себя, соблюдая строгий этикет. Иваницкий, приходя в "палаццо" своего хозяина, всегда держал руки по швам и стоял навытяжку, пока Цибульский не скажет ему:

– Ну, Иван, садись.

Бывало, я с чувством изумления смотрел на подобное зрелище: ведь и приятели были, и был Иваницкий в семье Цибульского принят, как свой человек, а все же, когда это требовалось, стоял перед своим хозяином навытяжку…".

Очень характеризующая деталь: на охоте, на конной прогулке, за столом – добродушные друзья, на работе – строгая субординация.

Все исследователи усадьбы пишут о том, что главный дом строился, пристраивался, увеличивался в несколько этапов. Видимо, это началось как раз тогда, когда большая семья Иваницкого начала использовать усадьбу, как фамильную дачную резиденцию для летнего отдыха.

"Можно предположить версию этапов строительства: первоначально был построен одноэтажный объем южной части дома, который впоследствии был дополнен северным объемом в один-три этажа, с башней и лестничным блоком", – пишут в своем исследовании "Сибирское купечество и архитектура городов" Валерий Геннадьевич Залесов и Татьяна Николаевна Манонина.

Константин Иваницкий: как фамильное богатство приумножил, так и потерял…

После смерти И.М. Иваницкого усадьба совместно с золотыми приисками перешла в наследство его сыну Константину (1863–1937). На тот период ему было 44 года. До Октябрьской революции оставалось 10 лет.

"Он владел богатейшим рудником "Богомдарованный", который был основан в 1899 году. Разработка месторождения золота здесь велась с применением самой передовой, новейшей техники. Была построена первая в Сибири гидроэлектростанция, которая подавала электроэнергию и воду в здания и сооружения рудника.

Константин, имея хорошее образование и практику хозяйствования от отца, успешно продолжил семейное дело. Был купцом 2-й гильдии. Со временем стал одним из богатейших людей края и России. Владелец золотых приисков, лесопильного завода, соучредитель и член совета золотопромышленного банка (1916 год), соучредитель акционерного общества "Томский сахар" (1919 год).

Еще в одном из источников читаем:

"В основном имя Иваницкого связывают с известным рудником "Богомдарованный". Первооткрывателем золотоносного месторождения был рабочий Алексей Ульчугачев, который затем продал его купцу Дмитрию Федулову. Тот в сентябре 1897 передал рудник на правах долгосрочной аренды К. И. Иваницкому".

Осенью 1910 года по просьбе "Российского золотопромышленного общества" на рудник, с целью выяснения ценности месторождения приезжал Владимир Афанасьевич Обручев, русский геолог, палеонтолог, географ и писатель-фантаст.

Существует забавная байка о том, что Иваницкий продавал обществу рудник, почувствовав его обеднение, и перед приездом комиссии приказал своим подручным пройти по штольне паля по стенам из ружей, заряженных золотым песком.

Как бы там ни было, но в марте 1911 года был окончательно оформлен договор на приобретение "Золотороссом" всего дела Иваницких, по которому было приобретено 67 отводов в Мариинском и Ачинском округах и 37 в Минусинском округе. За все эти прииски К.И. Иваницкому было уплачено 2 миллиона 200 тысяч рублей. Впоследствии "Российское золотопромышленное общество" приобрело еще четыре рудника общей площадью 364 десятины, принадлежавшие ранее Иваницким (Ивановский, Полтавский, Российский и Сибирский).

За 18 лет, с 1899 по 1917 год, на руднике "Богомдарованный" было добыто 4 576 килограммов золотого металла.

Вот как описывает писатель-сибиряк Владимир Топилин в историческом романе "Серебряный пояс" встречу и покупку Иваницким очередной золотой жилы-месторождения:

"…Золотой осенью, в пору обильного листопада, на Казанцевский прииск прибыл караван верховых всадников. <…> Очередной караван не предвещал добрых отношений. Выстроившись перед путниками в защиту своего прииска с топорами и дубинами, мужики преградили гостям дорогу.

– Куда прете? – заученно закричал на всадников дед Павел издалека. – Тута-ка частная земля! Щас стрелять будем!.. <…>

– Константин Иванович Иваницкий! – добродушно протянул крепкую, жилистую руку Григорию Феоктистовичу здоровенный, около двух метров ростом детина и открыто улыбнулся. – Местный золотопромышленник. Слыхали о таком?

– Как не слыхивать!.. – с волнением в голосе отвечал каждый, с кем Иваницкий имел честь здороваться. – Земля слухом полнится! К тому же через людей сами жаловать в гости обещали.

– Обещал – прибыл! – не упуская возможности обратить свое внимание даже на маленьких детей, густым, добрым голосом отвечал промышленник. – Наслышался о ваших залежах, решил посмотреть, – и подручному: – Мурташка! Где у нас торбы с подарками? <…>

– Что же, дорогие хозяева! Так сказать, в честь встречи и знакомства разрешите мне предложить вам некоторые угощения!

– Завсегда пожалуйста! – убирая со стола лишнюю посуду, суетилась тетка Соломея.

Женщины и дети смотрели на богатый стол горящими глазами. Мало кто видел подобные вкусности в своей жизни. В заключение расположения к себе хозяев богатый золотопромышленник выставил несколько бутылок дорогого, закрепленного временем коньяка. Мужики прищурились, поняли: не зря Иваницкий в такую даль ехал. Разговор будет серьезный!

Широкое застолье было долгим и шумным. <…> А Иваницкий ударил второй волной. <…> Для подарков Иваницкий специально пригнал с собой две лошади, которые доставили вещи в тайгу.

Нарочито привлекая внимание, золотопромышленник неторопливо полез в хорошо упакованные тюки, стал доставать подарки. Мужикам, каждому, по паре яловых сапог, косоворотки. На головы картузы с лакированными козырьками. Каждой женщине – золотые часы, сережки, кольца. Из одежды – байковые платья, сапожки, туфли, разноцветные платки. Досталось и детям. <…> В добавление ко всему на всю артель Иваницкий подарил разный рабочий инструмент, кое-какую посуду, а для охоты – два новых, заряжающихся с казны курковых, двуствольных ружья шестнадцатого калибра.

Славен подарками Костя Иваницкий! Не описать радость старательскую. Да только в хмельных глазах все одно печаль светится: не зря все. Никак золотопромышленник будет просить прииск выкупить.

Не ошиблись старатели. За делом хваткий золотарь приехал. Только в тот день под пьяную лавочку свое предложение не выставил. Дождался утра, когда у мужиков трезвые головы будут. Собрал всех за общий стол на улице, заговорил о главном:

– Продайте, ребята, мне это место. Раз все о нем узнали, покоя вам не дадут. А дальше и вовсе житья не будет! Здесь охрана нужна добрая. Да и капиталу у вас нет, а тут большие горные работы нужны. Я фабрику построю, рудник будет. А что по цене определиться, так не обижу, будьте уверены! Знаю, дело серьезное, не орех продаете. Такое месторождение в жизни далеко не у каждого находится. А потому времени вам на думу два дня даю. Как свое слово скажете – так и будет!

Сказал свое предложение ненастойчивый золотопромышленник, а сам тут же сел на оседланных лошадей и поехал с Мурташкой в тайгу, на дудку марала кликать.

Остались мужики наедине с серыми мыслями. Куда ни кинь – всюду клин. <…>

Долго думали старатели, разговоры вели, в трубках табак дорогой курили. А только все мысли к единому мнению сводятся: не удержать участок одним, как бы этого ни хотелось. Согласились мужики на предложение предприимчивого золотопромышленника продать ему прииск. Уговорил Иваницкий хитростью и нажимом подписать документ на земельный отвод. Однако в договоре все было по чести. Заплатил Иваницкий первооткрывателям по две тысячи рублей каждой семье – сразу. А потом, как договорились, исправно выплачивал достойные проценты с каждого добытого пуда золота".

В 1913 году Иваницкий приобрел уже Ольховские золотые рудники, которые находились по притоку реки Джеби. В первый год он получил 17,5 пудов золота. В последние годы добыча золота была доведена до 30 пудов в год. В 1914 Иваницкий основал АО "Ольховские золотые рудники" с основным капиталом в 2 миллиона рублей для разработки Ольховской группы золотых рудников. Из 20 тысяч акций общества 15 принадлежали Конастантину Иваницкому. На рудниках была построена золотоизвлекательная бегунная фабрика, которая дала 120 пудов золота. Началось строительство завода для извлечения золота из руды химическим путем. АО "Ольховские золотые рудники" начало действовать в июле 1915. Но обогатить своего хозяина не успело: революция-национализация-бегство в 1920 году за границу.

Так ему, богатому наследнику, золотопромышленнику, всю жизнь балансировавшему на грани банкротства и роскошной жизни, в одночасье пришлось оставить всё, в том числе и свою любимую летнюю резиденцию в Чебаках.

В исследовании В.Г. Залесова и Т.Н. Манониной "Сибирская Швейцария" томских купцов: дачная усадьба в хакасском селе Чебаки" читаем:

"К.И. Иваницкий так же, как и его предшественники, вкладывал свои капиталы в обустройство и благоустройство усадьбы, способствовал развитию села. Вероятнее всего, что именно он привел дом-дачу в тот вид, который мы имеем сейчас".

На широкую ногу

Ряд источников следующим образом характеризует обустройство дачи и усадьбы. По данным историка О.Н. Разумова, в доме располагались бильярдная комната, просторный танцевальный зал, куда для торжеств приглашался оркестр музыкантов. По воспоминаниям красноярского купца-золотопромышленника И.В. Кулаева, на дачной усадьбе находился прекрасный сад с оранжереями.

Приведем и другие свидетельства, раскрывающие дачную жизнь в этом доме: "Двухэтажный красавец-дом с резьбой окружали оранжерея и сад! Росли вишня, абрикос, инжир и винная ягода, цвела акация. У владельца дома была жена француженка, она выписывала книги из Парижа (Супругу Константина Ивановича звали, судя по одним источникам, Таисья Алексеевна, по другим – Ольга Евгеньевна. Возможно, он был женат дважды? Или обычная путаница? Вряд ли она была француженкой, – прим. автора). Супруги собрали уникальную библиотеку. Их дочери (У Константина Иваницкого была одна дочь, которая после революции эмигрировала за границу. Возможно, здесь речь все же идет о семье старшего Иваницкого, у которого было 7 дочерей, – прим. автора) музицировали, играли в фанты, шашки, сочиняли домашние стихи и весёлые сценки. Особенно в семье почитали Пасху – на специальных досочках во дворе катали расписные яйца, развешивали их в вязаных мешочках на деревьях – для местной детворы, куличи же выпекались по росту. Царствовала возле крыльца дюжина самоваров: ворчащих, шипящих, свистящих, ухающих…". Так пишет Вероника Ануфриева в красноярской газете от 15 октября 2010 года.

Константин Иваницкий так же, как и его дядя и отец, вкладывал свои средства в строительство и благоустройство усадьбы, которая хорошела и разрасталась.

Приведем отрывок из воспоминаний И. В. Кулаева (1857-1941), опубликованных в книге "Под счастливой звездой. Записки русского предпринимателя". Этот человек лично знал и Цибульского, и Иваницких, поэтому его информации можно доверять более всего:

"Иван Матвеевич Иваницкий передал свою страсть к охоте и сыну своему Константину. Вспоминаю, как однажды летом я приехал к Иваницким. Иван Матвеевич, встретив меня, первым делом с восторгом сообщил мне новость о том, что его сын Костя убил на днях марала, то есть изюбря. Это был крупный самец, в котором было 10 пудов мяса.

Костя в это время был четырнадцатилетним реалистом, он приехал к родителям на каникулы. С этой юной своей поры он стал страстным охотником, получив впоследствии в этом отношении даже большую известность.

Прошли года, и Костя превратился в Константина Ивановича и стал затем также одним из крупных золотопромышленных деятелей в Сибири. Разумеется, это был деятель совершенно другого типа, чем <…> Цибульский. Он был к тому же большим счастливцем и удачником.

После смерти З.М. Цибульского его дела и имущество перешли к И.М. Иваницкому, а после смерти последнего – к его сыну Константину Ивановичу, который и стал, таким образом, обладателем крупного наследственного имущества. Это имущество заключалось в хорошо оборудованных золотых промыслах и небольшом наличном капитале.

К.И. Иваницкий был человек неглупый и мог хорошо вести свои дела. Во время его хозяйничанья на его наследственных золотых приисках ему всегда везло. Золота добывалось там по 20 пудов в лето, на 400 тысяч рублей; это означало, что, самое малое, Константину Ивановичу оставалось до 100 тысяч рублей чистой прибыли. Но благодаря широкому размаху жизни ему этих денег не хватало. Держал он для себя два дома в обеих столицах: в Москве и Петербурге. В обоих этих городах он имел и свои скаковые конюшни.

В результате такого широкого образа жизни К.И. Иваницкий задолжал изрядную сумму денег Государственному банку. В это время ему удалось продать в Петербурге часть своих более благонадежных приисков Российскому золотопромышленному обществу, за миллион 800 тысяч рублей. Это обстоятельство дало Иваницкому возможность рассчитаться с банком и в то же время удержать за собою марку крупного золотопромышленника.

Сначала казалось, что с продажей его лучших приисков дело Иваницкого, как золотопромышленника, было похоронено, но счастье вновь вывезло его и сторицей вернуло ему потерянное.

Это случилось так. Какие-то охотники-крестьяне в Минусинском округе, охотясь на глухарей, наткнулись на рудное золото. Крестьяне, открывшие руду, мало что понимали в этом деле, но все же поехали к ближайшему известному им золотопромышленнику Иваницкому. Они указали ему местонахождение руды и получили за это от него 3 тысячи рублей вознаграждения.

При обследовании оказалось, что рудное нахождение представляло собой какое-то неслыханное до сих пор в золотопромышленной практике напластование – это была не жила, не россыпь, а в несколько сажен земляная трещина в мягких породах, наполненная разрушенной колчеданистой золотой рудой. На вид эта руда напоминала собой железную охру. Ее легко было добывать с помощью кайлы. Руда имела богатое содержание золота. Открытие ее вновь сказочно обогатило Иваницкого. Свой новый золотой промысел он назвал Ольгинским прииском. На этом прииске он без особых усилий и крупных затрат производил добычу руды, из коей извлекал по 20 и более пудов золота в лето. И так продолжалась эта добыча лет шесть или семь, вплоть до революции 1917 года.

При оставлении им своей золотопромышленной резиденции в Чебаках им было закопано в землю около 6 пудов золота (С 1899 года один пуд равен 16,3804964 кг, значит более 98 кг 200 грамм золота – прим. автора)"

А в Чебаках поговаривали, что Иваницкий припрятал в нескольких укромных местах сотни килограммов золота в слитках и песке. Это золото искали и "красные", и "белые", и жители Покровки-Чебаков и близлежащих деревень. Так же, как искали клад возле и в самой абазинской старинной усадьбе купца Василия Кипреева, в котором сейчас располагается городской музей.

***

Что стало с золотым кладом Константина Иваницкого, кто, когда и как его нашел, а также что произошло с усадьбой после революции и гражданской войны, как сложилась судьба ее наследников, читайте в продолжени.

Фото из открытых источников