Анна Терентьевна Веселова из Черновского 10 февраля отметила 90-летний юбилей.
"Ох, сколько мои рученьки работушки переделали, сколько мои ноженьки дорожек исходили! Может, еще бы ходили, да случилось со мною несчастье (упала и сломала шейку бедра). "Приковало" оно меня ко кровати. Вот лежу сейчас да житье – бытье вспоминаю свое. Много прожито-пережито, многое уж из памяти ушло…
Татьяна, ты в печку подкинь дров-то, а то зябнуть я уж стала, к утру-то подтянуло тепло. Сын-от забежал, включил обогреватель да в больницу пошел, тоже хворый. Дочь в пермскую больницу поехала. Беда, одним словом.
Это соседка моя, Татьяна Викторовна Пирожкова. Молоко нам носит. Проведывает часто. Я ей очень благодарна, хорошая женщина… Ну садись, спрашивай, коли что интересно. У меня теперя уж секретов-то нету, расскажу че помню".
В суховатой старушке легко просматривалась красота настоящей русской женщины. Светлокожая, с тонкими чертами лица. Большие глаза сохранили глубокую, чистую синь, излучающую доброту.
Восставшие из пепла
В деревянном храме тепло. Подрагивая огоньками, словно подмигивая, горят потрескивая, восковые свечи. Пение монашек на клиросе перемежается со звучным возгласом батюшки.
– Смотри, дитя-то как молится, – толкнула тихонько в бок рядом стоящую женщину тетка в черном. Мать девочки, Анна Степановна, перехватив взгляд соседок, наставляет дочку: "Нюрка, ты что все время-то крестишься? Молись, как все!".
Нюре около четырех лет. Она любит ходить с матерью на воскресные службы. А еще ей нравится бывать на посиделках у Иосипа Ивановича. У него есть Библия. Большой пятистенный дом кажется девочке сказочным дворцом, а рассказы о будущей жизни, конце света – страшной сказкой для взрослых: по воздуху полетят стальные птицы, все города обтянут проводами… Бывало, послушать Библию приходило полдеревни Трошата. Они усаживались на лавках, на полу и молча вникали в живые слова.
Вскоре началось раскулачивание людей побогаче. Пришли черные дни и в церковь. Батюшку забрали раньше, а затем какие-то люди из района устроили обыск у Иосипа Ивановича. Все знали, что он помогает служить священнику. Нашли Библию, объявили врагом народа, затолкали в машину, и больше его никто не видел.
Пострадала и красавица церковь. Ее решили разобрать, стереть с лица земли. Нюра с подругой тайком наблюдали, как чужие мужики небрежно срывали со стен иконы с ликами святых и бросали в одну кучу церковную утварь, книги – в другую. Девочки решили взять на игрушки по красивой блестящей штучке, но один из разрушителей увидел и гаркнул на них так, что, бросив подсвечники, они улепетывали из церкви без оглядки.
Вскоре церковь перевезли в Юрково и построили из нее клуб, но простоял он недолго – сгорел. Говорят, его подожгли специально, чтобы не осквернялись освященные стены. Страшный пожар выкосил половину домов и в Трошатах. Семья Анны лишилась всего. Купили маленький домик в Петрушатах. Наживать хозяйство вновь было чрезвычайно трудно. Нюра только месяц ходила в школу –наступали холода, а одежды не было. На этом и закончились ее "университеты". Читать училась по букварю, который подарил старший брат.
В восемь лет сноха увезла Нюру в Пермь в няньки. Брата забрали в армию, а его жена работала кондуктором. Брат так и не вернулся домой, сначала остался служить сверхсрочно, а потом началась война.
В деревне тяжело заболела мать. Слегла. Весной девочку привезли домой. Нужно было ухаживать за больной матерью, управляться по хозяйству. Корова с новотелу, ручки слабые, доить силы нет. Соседки горемык не бросили. Помогали и воды наносить, и сено, и дрова заготовить. Корову – кормилицу сохранили. Нюра крепла и расцветала. Успевала и в доме, и в огороде, и на колхозные работы ходила. Вырастили телку, корову и свинью свезли на базар, удачно продав, накупили обновок и … снова пожар. Страшно и беспощадно горели дома. У Нюры с мамой повторно сгорело все. Пришлось снова восставать из пепла. Купили домик за 160 рублей. Не до выбора, была бы крыша над головой.
Русы косы до пояса…
Картошки мешок, еды на месяц и на лесозаготовки за Посад в д. Лукины. В подручные Нюре дали девушку Анну. В свои четырнадцать лет от недоедания она была худенькой и бледной. Какой с нее спрос. А норму – пять елок, спилить, раскряжевать, скатать в стопку – никто не отменял. Две зимы непосильной работы вымотали девушек. Ожидалась и третья, но в жизни Нюры произошли перемены.
В их деревне появилась семья из Костромы, муж с женой и два сына. Когда началась война, они переходили из деревни в деревню и нанимались катать валенки. Таким образом зарабатывали себе на пропитание. Младшему Николаю Нюра очень нравилась, а его мать была категорически против:
– У ней изба-то собачья конура, одна беднота. Поче она такая сыну?! Вон рядом в деревне девка, есть приданое и дом у них пятистенный, хозяйство крепкое. Отец не соглашался:
–Кому такая "кобыла" нужна (девушка была крупного телосложения). Я же вижу, Кольке Нюра нравится, глаз с нее не сводит. Не порти жизнь парню. Да и не мудрено засмотреться-то: русые волосы в две тугие косы заплетет, лентами атласными украсит. Глаза голубущие. Всегда чистенькая, опрятная. В доме все у нее прибрано, работящая. Косить пойдет – иголку за ней найдешь. Она Кольке пара!
– Нет! Мы поедем сватать Евдокию! Никола, собирайся!
Матери в этом деле пособничала одна молодая вдова из деревни, имевшая на Николая свои виды.
– Тьфу! – Отец выругался. – Езжайте, никуда я с вами не поеду!
В доме невесты к сватам все было готово. Дышали паром пироги. Посередине стола стоял самовар. Тут и Николай сказал свое слово, которое в его судьбе стало решающим: "Ну, если хотите, ешьте, пейте, да поедем домой. Я жениться не собираюсь…". И уселся на табурет у порога.
Очень на ту выходку Николая мать рассердилась. Заставила жениха снять всю выходную одежду, хромовые сапоги и закрыла в сундук под замок, ключ повесила себе на шею и даже спала с ним.
Николай решил во что бы то ни стало расположить к себе любимую. В выходной день пошел к Нюре в гости. Только начал произносить речи ласковые, а она его ухватом по плечу х-а-ась: "Твоя мать меня покрошить не оставила, порочит на всю деревню, а ты сватать пришел?!".
Но день за днем ухаживания становились настойчивее, и сердце девичье таяло. Парень он видный, мастеровой. Да и ей уже двадцать первый годок шел. Мама давно уже умерла. Отец был ее намного старше, поэтому вдовий век у Анны Степановны был долгим. Решились создать семью. Но как получить благословение Колиной матери?
Договорились пойти вместе. Купили сладостей к чаю, четушку крепкого. Нюра осталась в сенях. Николай решительно заявил родителям, что он женится только на Нюре или никогда не женится вообще.
– Ладно, женись. Посмотрим, как жить-то станете…
Молодые сразу стали жить отдельно от родителей. Купили сначала в Трошатах домик под соломенной крышей за 250 рублей. Постепенно разжились, построились. Жили в согласии 45 лет. Воспитали четырех сыновей и дочь. Долгое время жили в Юркове. Когда умер муж, Анна Терентьевна переехала к дочери в Пермь. Но очень хотелось в деревню. Присмотрели квартиру в Черновском, где по сей день и живет Анна Терентьевна Веселова.
Ветеран труда, труженик тыла. Сколько ей пришлось перетерпеть, пережить, а нет в её словах обиды, злости, недовольства. Закаленная трудом, она сохранила в своем сердце доброту и благодарность.
– Всю жизнь я прожила с Богом. Всегда ходила, пока могла, в церковь на службы. Где бы ни жила, находила на это время. Всю жизнь соблюдаю посты. И сейчас, хоть и болею, все одно – пусть готовят мне постную еду. На дворе Великий пост. А не станут, буду есть хлеб и пить воду, а поста не нарушу. Скоро перед Богом представать, отчет по жизни давать…
Учителя у меня хорошие были. Всю жизнь им благодарна. Жила у мамы на квартире грамотная Тамара Киприяновна, много мне ума вложила. Монашки в деревне были, о жизни святых рассказывали. К маме молиться приходили. Без Бога мне бы не преодолеть все трудности. Он первый помощник.