Среди множества точек на карте Большесосновского района есть для меня несколько особенных. К их числу относится маленькая деревенька Верх-Соснова. Помню, когда узнала, что у этого населённого пункта именно такое название, была очень удивлена: для нас это всегда были Старики.
Там учительствовала бабушка, там звенела юность мамы, там был наш самый лучший покос, куда так здорово было отправляться, как в какое-то мини-путешествие, пешком или на велосипеде из Юрково. Самая вкусная вода – из стариковского ключика, первая съеденная ягода клубники на стариковском угоре. А ещё это грабли, жара, пауты и рассказы моих семейщиков о том, как там было раньше. Как и в тысячах других, ранее процветающих населённых пунктах, когда-то в тех краях кипела жизнь: люди обрабатывали землю и держали большие поголовья скота, воспитывали детей, вместе делили горести и радости. Согласно списку населённых мест Оханского уезда в 1909 году в деревне Верх-Соснова насчитывалось 82 двора и 424 жителя, в 1928 – 99 хозяйств и 423 жителя ("Список населённых мест Уральской области"). Сегодня всё в прошлом. Когда в середине октября мы с председателем краеведческого общества Галиной Владимировной Двойничниковой заглянули в Старики, на вопрос сколько жителей в деревне сейчас, давняя добрая знакомая нашей семьи Мария Чернышёва, много лет живущая там, ответила: "Около 40 человек". Прогулявшись по знакомым с детства местам, вспомнились мне разные деревенские были и предания. Сегодня я хочу поделиться ими с вами, уважаемые читатели.
О разбойниках,
купцах и подземном ходе
О том, что когда-то Старики были процветающим населённым пунктом, свидетельствуют даже несколько вековых домов, сохранившихся в деревне по сей день. На месте, где в Стариках был наш покос, до сих пор есть огромная домовая яма. Отчего она осталась? Вероятнее всего там стояло внушительного размера строение. Однажды Лариса Сосунова, главный редактор газеты "Очёрский край", рассказала мне, что по легенде дом, где в Стариках проживали её бабушка и дедушка, был построен двумя братьями "не то купцами, не то разбойниками". Дом был крепкий, добротный, большой, как куст сирени, который сейчас растёт на его месте. "В доме, где жили дед с бабушкой, в одной из комнат была молельня. При старых хозяевах там монашки жили, видимо их грехи замаливали. Чечкина Афанасия Николаевна, у которой мы покупали дом, - дочь Николая Антропеевича. Он был потомком одно из тех братьев." Дом Селетковых действительно был загадочным и окутанным множеством тайн. Много разного о нём рассказывали стариковцы. В частности, бытовала легенда о том, что из двора дома к речке Сосновке шёл подземный ход. "Раньше во дворе был закрытый колодец, которым не пользовались, он был завален. Может, он и был тем самым входом в подземный ход?" – рассуждает Лариса.
О стариковской пещере
Много ли пещер вы знаете в наших краях? А вот в Стариках была. То ли действительно каким-то чудом появившаяся, то ли когда-то бывшая тем самым подземным ходом. Отчаянные верхсосновские парни ещё в 1980 годах, забираясь туда, пугали девчат летучими мышами, коих там обитало большое количество. Спускались под землю не только из любопытства. Говорят, находили там золотые украшения или "разбойниками-купцами" спрятанные, или цыганами, проживавшими в деревне какое-то время, оставленные (о них речь пойдёт далее). Остаётся только предполагать и фантазировать. Моя попытка побывать в стариковской пещере была резко пресечена бабушкой в осенние каникулы 2004 года. Тогда мы навещали Старики. Купив баночку мёда у Пантелея Главатских, мы решили прогуляться до любимого ключика. А от него до входа в пещеру рукой подать. Как не выпрашивала я тогда разрешения у бабули, так я его и не получила. А в октябре 2022 вход в пещеру мы не нашли. Как будто и не было её вовсе. Крутой берег речки Сосновки скрыл все следы.
О часовне и кладбище
Однажды, оказавшись в Стариках в компании супруга и приятельницы, я стала свидетелем необъяснимого происшествия. Дело было осенним вечером. На месте нашего бывшего покоса мы с подружкой остались печь печёнки, а муж отправился прогуляться по деревне (до того дня он никогда там не был). Вернувшись с прогулки, он стал делиться с нами впечатлениями. Надо сказать, что товарищ этот мистикой не увлекается и в сверхъестественное особо не верит, но там поверил. "В одном месте на меня накатил панический ужас и как будто выгонял кто-то". Тогда мы списали всё на то, что он чужак в этих краях и лишь позже стали известны истинные причины странных ощущений. "Я поняла почему ему плохо там стало. Внизу от нашего дома, через дорогу, было старинное кладбище, ниже колодца где-то, – вспоминает моя собеседница Лариса Сосунова. На горе было овощехранилище. Когда его копали, достали много костей и когда гравий выбирали – тоже. Со слов Афанасии Николаевны, весь угор - кладбище. Там хоронили жителей деревни, в молельной отпевали. Они же староверы были". "Да моя мама и дядя ещё застали это кладбище. Они были маленькие и помнили, когда там копали гравий для дороги, потом там сделали карьер, выкапывали кости. Мне бабушка Чернышева Аполлинария Павловна показывала где стояла часовенка, рассказывала, что там рядом была похоронена девушка. Бабушка родилась в 1914 году и хорошо помнила это кладбище. Часовня стояла ближе к дороге, приблизительно напротив школы с краю холма. Впервые карьер стали разрабатывать в конце сороковых, а может и раньше. Вот тогда и разрушили кладбище. Еще в Стариках была мельница на речке Сосновка выше ферм. До нас дошло название да какие-то старые бревна - остатки построек. Место там омут называли. В прошлом году там рыбачили, вообще ничего не осталось, только сверху на крутом берегу свалку образовали", - вспоминает другая моя собеседница Надежда Бушуева, настоящий кладезь сведений о наших землях, жительница села Юрково.
О деревенских жителях
и цыганах
Всегда, когда доводилось бывать в Стариках, я старалась заглянуть в дом, где жила моя семья. Крепкий, двухэтажный, с множеством кладовок и надворных построек. Для деревенской ребятни и не только, это, в первую очередь, была школа, где одна половина была отдана под классы, вторая отведена семье учительницы. Несколько десятилетий после того, как школу в Стариках закрыли, дом пустовал. В двухтысячных его разобрали, как мы тогда думали, на дрова. Но совсем недавно стало известно, что дом до сих пор "жив" и исправно служит хозяевам в Большой Соснове! "Дом, в котором жила бабушка, строили до революции для молодой семьи Николая Николаевича и бабушки Лизы (отчество и фамилии моя память не сохранила). Это мне Афанасия Николаевна рассказала. Дом, как она говорила, забрали сразу после революции, их всех раскулачили. "Кулаки, кулаки. Какие мы были кулаки? Мы работали!". Бабушка Лиза и Николай Николаевич впоследствии жили и работали в Перми. На лето приезжали в дом, где жила Афанасия Николаевна. (Невозможно представить, какие чувства они испытывали, глядя на свой собственный дом, занятый чужими людьми – прим. авт. ) Я и сама бывала в том доме несколько раз. Какая у неё была Библия! В окладе, с застёжками!" – рассказывает моя двоюродная сестра Ирина Фёдорова. Уже много лет Ирина живёт в Кировской области, но до сих пор Старики для неё – лучшее место на земле. "Афанасия Николаевна из лоскутков шила маленькие прямоугольные сумки и потом у магазина раздавала нам, девчонкам. У меня три таких было. Я хранила в них купольные одёжки. Николай Николаевич и тётя Лиза очень хорошо пели. Иногда поздно вечером приедешь из города домой, идешь с горы, а на лугах у речки лошади пасутся. Костерок, гармошка играет и песни поют. Так здорово было! Тепло, лето, народа никого… Сядешь на бугорок около моста... Такая красота кругом! Над рекой туман и песни слышатся" – дополняет Надежда Бушуева. "А ещё я очень хорошо помню Анну Спиридоновну и её старичка Петровича, его все так звали. Она сначала не получала пенсию, жила своим огородиком, собирала в поле колоски, держала козу, кур, собирала ягоды, грибы, сдавала их в заготларек, вязала коврики и продавала. На эти денежки и жила после смерти Петровича. Сколько его помню, он всегда рыбачил. Мы, малышня, бегали к Спиридоновне, помогали колосья собирать, веники вязать козе, сучки таскали от тополя, который рядом стоял. За это она нас угощала пирожками с малиной. А потом она стала болеть. Ей помогала Анна Егоровна - соседка через огород. У Спиридоновны был племянник, он её и увез к себе в Очер. Там она доживала" - продолжила Надежда.
В 1980 годах в Стариках поселились цыгане. Заняли один из пустующих домов как раз рядом со школой и не на один год задержались в живописных стариковских местах. По-разному к ним относились односельчане. А вот с нашей семьёй завязалась дружба. Бабушку они всегда называли Нюрушка. Она по доброте душевной выручала своеобразных соседей чем могла: продуктами, хозяйственным инвентарём. Ни разу у соседки они ничего не взяли без спроса. Красавцы как на подбор, и мужчины, и женщины, прекрасно поющие и играющие на гитаре, баянах. В общем, всё как в фильме "Табор уходит в небо". "До мурашек в их исполнении звучала "Трава у дома", популярная в те годы" – вспоминает мама Маргарита Куклина. Запомнился и курьёзный случай, произошедший однажды с соседями. Наша семья на берегу речки Сосновки поставила небольшую печку, чтобы можно было готовить еду для домашнего скота. Труба на печке была асбестовая. И поскольку сильно печку никогда не "кочегарили", дымоотвод не подводил. Пользовались "уличной кухней" и цыгане. Своей жизни без открытого огня они не представляли, даже в ограде костерок горел всегда. Однажды цыгане печку перекалили, и труба начала взрываться. Ох, и натерпелись страха тогда представители кочевого народа! Ведь беды ничего не предвещало.
Однажды, вернувшись домой после отсутствия по школьным делам, бабушка в ограде обнаружила коляску от мотоцикла и ещё кое-какие вещи. Это всё, что осталось от соседей. Как выяснилось позже, милиция дала цыганской семье на сборы 24 часа. Связано такое указание было с тем, что в одном из ближайших районов произошло ограбление ювелирного магазина и в округе "шерстить" начали всех "неблагонадёжных". Куда уехали звонкоголосые соседи, мы не знали. Часто вспоминали их. Всегда, бывая на сосновском кладбище, навещали могилу цыганского барона – родственника бывших соседей. Ведя кочевой образ жизни, не имея "ни кола ни двора", как считали многие, на могиле родственника они установили шикарную кованную ограду по всему периметру которой по сей день "скачут" грациозные лошадки. Летом 1996 года, когда наша семья уже жила в Юрково, в ограду бабушки постучали. Открыв дверь, она увидела стариковских соседей. На день они остановились возле села, каким-то чудесным образом узнали, что бабушка теперь живёт здесь, и пригласили к себе в гости. Тот вечерний визит в табор стал одним из самых ярких моих детских впечатлений. Я впервые видела лошадь (в селе тогда их уже никто не держал), кролика и кошку на цепочке (по-другому никак - убегут) и молодых женщин и мужчин с какой-то незнакомой, но невероятно притягательной красотой. Как всегда горел костерок, рядом с которым на натянутой между деревьев верёвке сушилось бельё. На поляне "пестрело" несколько палаток. Папа тогда только-только купил мотоцикл. На нём мы и приехали в гости. Молодой цыган, пока мы изучали лагерь и общались, попросил у папы прокатиться и… пропал. После его долгого отсутствия, бабушка уже забыла, что у своих цыгане ничего не крадут и начала "пилить" зятя: "Зачем отдал? Не вернётся же!" Но ещё прошло какое-то время, молодой человек вернул технику в целости и сохранности. Вечер пролетел незаметно. Когда нас провожали, пожилая цыганка сказала: "Нюрушка, я так озябла! Можно у тебя кофту одолжить?" Бабушка не отказала и узнав на следующий день, что табор уехал, с вещью своей попрощалась, опять забыв, что для них она – своя. И если сказали "одолжить", значит вернут во что бы то ни стало. Кофту бабушке передали через несколько месяцев с посыльным. Больше стариковских соседей мы не видели. А очень бы хотелось…