Основную тяжесть Великой Отечественной войны вынес на своих плечах простой солдат, который проявил огромное мужество, храбрость и беспредельное терпение. Многие шли в бой, произнося как заклинание: "За Родину! За Сталина!", свято веря, что только Сталин, только Коммунистическая партия приведут их к победе. Вот почему многие из рядовых бойцов, уходя в разведку или опасный бой, писали заявление: "Прошу считать меня коммунистом". Звание коммуниста ко многому обязывало и давало право первыми идти в бой. Поэтому на самых трудных участках, там, где грозила опасность, там, где была смертельная угроза, звучали слова: "Коммунисты, вперёд!".
Среди тех, кто шагнул вперёд, откликнувшись на этот призыв, был и мой прадед - Тиванов Филипп Иванович.
С ранних лет я помню рассказы бабушки Раи о нём. Нелегкая доля выпала этому человеку. Он был родом из Белоруссии. Оттуда многие крестьяне перебирались в поисках лучшей жизни в Россию. Но лучшей жизни для крестьян не было нигде по стране. Ни в Непокоихе, где он сначала поселился, ни в Москве, куда Филипп со своей семьей отправился в 1936 году. Вскоре Тивановы вынуждены были вернуться назад. В то время в Рукополе строилось знаменитое водохранилище, туда и устроился работать Филипп. Работящего труженика, честного и справедливого, заметили сразу. И вот уже в 1937 году он вступает в Коммунистическую партию.
Когда началась Великая Отечественная война, его в числе первых забирают на фронт. Дома осталась жена Феодосия с четырьмя детьми, которые были мал - мала меньше. И одна из них - моя бабушка Рая. "Когда отец уходил на фронт, я была тогда совсем маленькой. Я помню, как он обнимал и целовал нас, как будто чувствовал, что делает это в последний раз, - вспоминает бабушка. - Он пытался обнять нас всех четверых сразу, а мы липли к нему: "Папка! Папка!", радуясь этой ласке, потому что за работой и хозяйственными делами у него не всегда находилось время обнимать нас. Мы, глупенькие, тогда не сразу поняли, что такое война. Поняли это только потом, когда мать уходила на работу в колхоз на целый день, а мы оставались дома одни, и нам постоянно хотелось есть".
Бабушка смахивает слезу, а потом, немного успокоившись, продолжает рассказ. "Помню день, когда нам принесли извещение о смерти отца. Мама, сильная была духом. Не вскрикнула, только нижнюю губу крепко сжала зубами, а верхняя - предательски тонко задрожала. Мамочка старалась держаться при нас, плакать уходила в сарай, мы иногда слышали её рыдания. А иногда, забравшись на печь, она плакала, уткнувшись лицом в подушку. Мы не сразу догадались, почему наша подушка бывает мокрая по вечерам. Сколько же слез, она выплакала тогда, бедная моя мамочка!"
Бабушка Рая вновь замолкает, а я подсчитываю: ведь тогда было Фросе (как звали её родные) всего 30 лет!
В 1945 году с фронта вернулся Павел Галкин, однополчанин Филиппа. Он-то и рассказал бабушке о последних днях жизни её мужа: "Шли тяжелые оборонительные бои под Ленинградом. Однажды нашу роту построили, и прибывший командир сказал, что ищет добровольцев подвозить снаряды к орудиям. Все понимали, что если в окопе можно ещё укрыться, то возить снаряды - это верная смерть. Добровольцев не нашлось... Тогда политрук произносит слова: "Коммунисты, вперёд!" Я шепчу потихоньку Филиппу: "Не выходи, ведь никто не знает пока, что ты - коммунист. Подумай о своей семье, о своих детях, ведь у тебя их четверо!" А он мне в ответ: "Вот о них я и думаю больше всего" - и шагнул вперед. Через несколько дней - 11 октября он был смертельно ранен".
"Он такой был у меня, не умел врать и скрываться" - ответила Феодосия.
Прабабушка Фрося всегда была верна памяти мужа и всё мечтала попасть к нему на могилу. Уже в 70-ые годы она получила извещение о том, что её муж похоронен на одном из солдатских кладбищ города Волхова, а вот попасть ей туда так и не довелось.
Незадолго до смерти она, вспоминая его, тужила, что будет похоронена далёко от мужа. И каждый год на Пасху, убираясь у неё на могиле, родные испытывали чувство вины, что не выполнили её последнее желание.
В Ленинграде жил родственник бабушки Раисы, вот к нему -то и обратилась она с просьбой отыскать могилу своего отца в Волхове. Поскольку военная судьба города трагична - там погибло много наших солдат и много помирало в госпиталях - там имеется несколько воинских кладбищ. И вот в прошлом году летом мы поучили долгожданное письмо от дедушки Вити. Он писал, что ему удалось найти братскую могилу в Волхове, на плите которой указано имя Тиванова Ф.И.
Это письмо подтолкнуло нас к поездке в Ленинград, ныне пышно именуемый Санкт - Петербург. Мы - это моя мама - Любовь Васильевна, моя тетя - Ольга Васильевна (она работает учителем в одной из школ города Балаково), её дочки Василиса и Полина. Но мы ехали не только знакомиться с достопримечательностями Санкт-Петербурга: мы ехали, чтобы исполнить заветную мечту бабушки Фроси-воссоединиться с мужем. Мы взяли горсть земли с могилы бабушки Фроси . С большим трудом добрались до Волхова. Действительно, солдатское мемориальное кладбище в Волхове огромное, и неизвестно, нашли бы мы могилу дедушки, если бы не помощь родных. С волнением мы подошли к могиле. И вот оно - заветное имя, высеченное на плите - Тиванов Ф.И...
Мы зажгли свои свечи, помолчали, мама прочитала поминальную молитву ( какая теперь разница - коммунист или нет), а потом достали платочек с заветной землицей и высыпали её рядом с могильной плитой. Оттуда мама взяла горсточку земли, чтобы отвезти на могилу бабушки Фроси. Так исполнилась её мечта, хоть горстью земли, но быть рядом с мужем.
И вот там, на кладбище Волхова, держа в руках свечку, я понял, что такое историческая память. Я понял, почему мама и тетя Оля взяли с собой нас, своих детей. Ведь говоря словами академика Д.С. Лихачева: "Память - преодоление смерти. Преодоление времени.. Вот почему так важно воспитываться в моральном климате памяти: памяти семейной, памяти народной, памяти культурной.... Хранить память, беречь память- это наш нравственный долг перед самими собой и перед потомками..."
Пройдет время, и я привезу в Волхов своих детей, а, может, и внуков, чтобы не рвалась нить памяти, чтобы помнить...