Все дальше уходят в историю грозные годы самой жестокой войны, но время бессильно ослабить память о суровом величии военных лет, стойкости, мужестве и героизме нашего народа и наших солдат. И тем ценнее становятся свидетельства участников тех событий. О своих военных годах вспоминает Почетный житель Алтайского края Павел Иванович Гуков, прошедший боевой путь от Сталинграда до Берлина в качестве механика-водителя танка Т-34 240 танкового полка.

Экипаж

машины боевой

"В ходе военных действий высшим командованием было принято решение о формировании 240 танкового полка. Экипаж танка Т-34 составлял четыре человека. Командиров танков, механиков-водителей, стрелков-радистов, заряжающих башнеров готовили в саратовском училище, где проходил подготовку и я. Было назначено командование, и опытный командир сформировал 20 экипажей для танкового полка. Сразу же были подобраны командиры взводов, рот и управление полком.

Нам предстояло из Саратова отправиться в Нижний Тагил получать на завод боевые машины. Весь состав полка погрузился в вагоны и выехал к месту назначения на Урал. Прямо с вокзала мы отправились в общежитие завода. По дороге нас никто не задержал, хотя это был режимный объект. Мы сами разместились на ночлег. Утром директор завода и главный инженер встретились с командиром полка, если не ошибаюсь Коноваловым. После обсуждения они приняли решение – прежде всего усилить охрану завода за счет наших воинов, не входящих в экипаж. Договорились также, что все механики будут участвовать в сборке своих танков вместе с рабочими. И как следствие, они знали в своих машинах каждый ее винтик. Но поначалу машин на заводе выпускалось чуть более трех в сутки, что не соответствовало числу бойцов, ожидавших свои танки. Завод принимал все меры к увеличению выпуска машин. И к нашему отъезду уже выпускалось 10 машин в сутки.

Командир и комиссар полка зорко следили за его формированием. Завод еще не имел настоящего полигона для обкатки машин, преодолению препятствий, стрельб из пулеметов и пушек. Администрация завода и наш полк договорились соорудить полигон по всем правилам за две недели. Трудность была со строительством жилья, но мы вырыли котлован, накрыли крышу, утеплили ее, добыли правдами и неправдами доски – устроили нары. Полигон был готов раньше срока. Началась обкатка машин нашего полка. Первым вел машину я, командиром танка был командир полка. Полк успешно преодолел препятствия, отлично поразил цели из пулеметов и пушек. Я, не замедляя скорости, преодолел пятикилометровое расстояние от полигона и въехал во двор завода. Нас не предупредили, что в стоявшем на территории завода сарае находились платформы для погрузки машин. Неподалеку во дворе стоял танк, я решил, что за ним надо ставить свою машину, и поехал к нему, но стоявшие около него два человека вдруг что-то закричали. Я растерялся и врезался в стоящий танк. "Убрать механика", – кричали они. Из машины вылез командир полка и твердо сказал: "Такие механики нужны фронту, а не тылу".

Наш полк во многом помог заводу. Не обошлось и без происшествий. Однажды утром я стоял на посту, светало. По земле стелился легкий туман. Из него словно выплыли, не махая крыльями, гуси. Я – охотник с пятого класса, дома у меня хранилось ружье. Не выдержал и дал по ним очередь из автомата. Гусь упал, и тут же явился начальник караула. Гуся забрали, а мне объявили наказание – десять суток строгой гауптвахты по прибытии на место.

Полк прибыл на фронт. Налетели самолеты фашистов. Все танки, повернутые на платформе, сошли и скрылись вдалеке. 240 танковый полк, влившийся в наступающие части из-под Сталинграда, воевал на Курской Дуге с начала и до конца сражения. Бои не прекращались все время. Брали выгодные для наших войск в будущем высоты. Не обошлось без потерь, но в целом полк был передовым.

Замполиты,

политруки,

а по-прежнему –

комиссары

В одном из боев меня к себе пригласил комиссар. Я поставил танк в стороне и пошел к нему в траншею. Автоматчик закричал: "Убери танк, разбомбят". Но я двинулся дальше. Комиссар предложил мне вступить в партию. До этого я состоял в комсомоле, вел политическую работу, имел в то время среднее образование. Но важное для себя решение почему-то принял в бою, в окопе. Заполнив анкету, я написал заявление и был принят в члены КПСС. Шел бой. Повсюду были убитые, раненые. Автоматчик оказался прав. Самолет сбросил бомбу. Она упала там, где стоял мой танк. Воронка образовалась до воды.

С самого начала войны на передовых позициях линии фронта героически сражались замполиты или, как их называли, комиссары во всех родах войск, кроме танковых и авиации, что при разборе боев часто приводило к недоразумениям. С 1943 года, начиная со сражения на Курской Дуге, комиссары танковых войск и авиации стали включаться в экипажи, ведущие бои. Замполиты или комиссары были "отцом и матерью" в одном лице для всех воевавших солдат и офицеров, их не брали в плен, а расстреливали на местах.

На Курской Дуге также произошло событие, взбудоражившее все воинские части. И. В. Сталин по решению Политбюро отдал приказ о введении погон. В армии к ношению погонов, которые были частью атрибутов армии белогвардейцев, было неоднозначное отношение. Рядовые и офицеры восприняли этот приказ с негодованием и отказывались надевать погоны. Тогда И. В. Сталин издал приказ, где устанавливалось право выбора – надевать погоны или сохранять старую форму. Полк построят – половина в погонах, половина без них, но через год вся армия была в погонах.

Уже после войны, работая учителем в школе, я готовился к урокам. Время за полночь. Отметка на градуснике опустилась ниже 30. На окнах тогда занавесок не было. Я увидел, что мимо моего дома по улице туда и обратно ходил мужчина. Я вышел к нему. Он замерз, я предложил ему зайти в комнату. Разулись. Растерли ему ноги водкой, дал ему выпить сто грамм. Отогрелись, покушали, а он все твердит: "Комиссар, комиссар, комиссар". Он оказался передовым механизатором из Васильчуков, сам фронтовик, имел три боевых ордена. Был на совещании, затем все ужинали в столовой. Пока выходил из столовой, односельчане уехали. У него есть родные в Ключах, он знает их адрес, но сейчас не может найти их дом. Я знал его родственников, и мы пошли к ним. Прощаясь, он опять повторял: "Комиссар". Я открыл свой военный билет, в нем записано: военное звание – капитан, ВУС № 6007, состав – политический. Также имеется характеристика написанная парторгом, героем Советского Союза Василием Игнатьевичем Миляковым, заверенная командиром разведки полка, в которой сказано: "Гуков Павел Иванович за время своего пребывания в разведроте воинской части п.п. 7155 показал себя дисциплинированным, исполнительным коммунистом. Находится на должности заместителя парторга роты, активно участвует в жизни полка. Пользуется авторитетом товарищей…".

Сейчас в средствах массовой информации заговорили о том, что необходимо ввести в воинские части должности по типу политруков, которые во время войны были для солдат, как я уже говорил выше, и "отцом и матерью" в одном лице. Этот образ отпечатался в сознании бывших фронтовиков на всю жизнь, в чем я и убедился после вышеописанного случая.