Трудоустройство – это не главное. Куда важнее новые дружеские связи и неформальное общение. Атмосфера товарищеской конкуренции на Конкурсе #ЛидерыРоссии помогает участникам существенно расширить круг своих социальных коммуникаций. Об этом и многом другом – в интервью генерального директора АНО "Россия — страна возможностей" Алексея Комиссарова журналу "Огонёк": www.kommersant.ru/doc/3766075

— Алексей Геннадиевич, конкурс очень напоминает лотерею...

— Жизнь вообще похожа на лотерею. И в случае с "Лидерами России" у участников конкурса гарантий, как и при любом соревновании, никаких, зато шансы на выигрыш высоки. Ведь у нас выигрывают не только победители (сотня человек), а и участники финала (300 человек), да и полуфиналисты (3 тысячи) не остались в прошлом году недооцененными, на них был высокий спрос в регионах. Губернаторы сами звонили и просили списки полуфиналистов и финалистов из их регионов. Но трудоустройство — не главный бонус от участия в конкурсе и вообще не его задача. Наш "суперприз" — в самой возможности дружить и общаться с людьми, которые показали такие результаты. Это же круг избранных! Дан старт новому конкурсу, а финалисты предыдущего никак не расстанутся: чат, в котором они ведут переписку, дает о себе знать — в мой смартфон чуть ли не ежеминутно приходят новые сообщения. Любое совместное мероприятие сплачивает, вопрос лишь в степени и длительности. Наш конкурс сделал так, что группа победителей-финалистов недавно покоряла Эльбрус, а попутно и очистила заповедник у подножья горы. Мне звонил директор этого заповедника, благодарил и честно признался, что у него бы на эту работу ушло полгода, а тут — дни.

— И все же в перечне заслуг конкурса — количество высоких постов, занятых победителями...

— Да, тут есть чем гордиться: два губернатора, три замминистра, префект одного из округов Москвы, несколько мэров городов. Всего более 70 назначений такого рода.

В мире больше нет ни одного конкурса, приводящего к таким результатам, мы проверяли. Более того, к нам уже не раз обращались представители разных стран мира с просьбой поделиться опытом, а лучше — продать франшизу.

Опережу ваш вопрос: пока ни одной не продали.

— Утверждается, что на победителей был спрос не только у государственных, но и у частных компаний. Каких?

— "Сибур", "ЛУКОЙЛ", "Русал", "Дымов" и т.д. Успешный бизнесмен Евгений Демин (компания SPLAT) стал наставником аж для троих финалистов. В этом году мы немного поменяли формат и ввели дополнительные возможности для участников. Если в 2017-м у нас не было компаний-партнеров, то сейчас они появились — целых 20. Речь о крупных компаниях — лидерах рынка, государственных и частных. Теперь они официально начинают поиск на замещение нужных им вакансий, причем не только из числа победителей конкурса, но и финалистов, полуфиналистов. Ведь не исключено, что победители им могут не подходить по набору компетенций, а, скажем, "номер 186" окажется тем, кто нужен. Но возможности трудоустройства конкурсантов для нас по-прежнему вторичны. "Лидеры России" — это не про карьерные назначения, а про саморазвитие и возможность испытать себя.

— Как же не про карьеру, когда такие назначения? Да и 20 компаний-партнеров выставят свои рекрутинговые "хотелки"...

— Это не конкурс на замещение вакансий, он не нацелен на то, чтобы подбирать людей под имеющиеся запросы. Компании-партнеры вправе искать себе специалистов из нашего списка участников, но сам этот список формируется не под них. У нас иные задачи — дать людям возможность проверить себя, понять, в чем их конкурентные преимущества, а в чем — недостатки.

— А кого вы ищете? Известно, что лучший руководитель — тот, кто прошел карьерную лестницу снизу доверху, а не некий абстрактный управленец...

— Согласен, что карьерный рост внутри компании или отрасли — это самая ценная история. Нельзя стать хорошим начальником, не зная базы в какой-то отрасли. И все же такая последовательность — это вчерашний день. Если хотите, еще пока сегодняшний, но уж точно не завтрашний. Мир стремительно меняется: исчезают профессии, отмирают производства, появляются новые виды услуг. Уже сейчас человек может минимум раз в жизни, а то и два, кардинально поменять профиль работы. Кто знает, может, уже лет через пять такие смены станут нормой и их будет пять-шесть за жизнь? Понятно, что если управленец ничего не понимает, скажем, в финансах, то никто не сделает его председателем банка. Но в каком-то смысле мы ищем профессионалов, обладающих задатками универсального лидера.

— Чтобы каждая кухарка могла управлять государством?

— Нет, мы не реализуем этот ленинский завет. Не надо управлять государством, если к этому нет стремления и необходимых знаний и компетенций. Мы не ставим целью расставить людей на руководство страной или отраслями за хорошо пройденные тесты. Компании-партнеры, конечно, могут предложить кому-то из конкурсантов трудоустройство, но только при наличии базовых компетенций в выбранной отрасли.

— А заявку на конкурс может подать человек без опыта руководящей работы, но чувствующий такой потенциал?

— Не может. Быть управленцем обязательно, и минимально необходимый управленческий опыт для участия в конкурсе — 5 лет. Но есть послабление для молодых участников — для тех, кто моложе 35 лет, им достаточно иметь всего два года управления людьми, проектами, бюджетами, чтобы принять участие в конкурсе. Есть у нас эксперты, выступающие за отмену такого управленческого ценза, но лично я против: если человек дожил до 30–35 лет и никем не руководил, какой из него управленец?

— Полстраны таких! Имя им — женщины и со времен Некрасова им приходится возиться не только с конем и избой, но и с чадами-домочадцами...

— Вот поэтому мы очень переживаем, что милые дамы не особо рвутся к нам на конкурс. Женщины-конкурсантки есть, но их мало. Убежден, что потенциал россиянок куда выше, чем мы смогли наблюдать в прошлом году.

— А какие у вас были конкурсы, при котором вам удалось заметить этот потенциал?

— Всех деталей раскрывать не будут. Буквально пара фактов. Есть, например, тест, напоминающий общепринятый во всех бизнес-школах мира GMAT (GraduateManagementAdmissionTest) — на оценку аналитических, языковых и математических способностей. Он из нескольких частей. Например, на работу с текстом, когда нужно понять главную мысль и вычленить причинно-следственную связь. Понимаю, вам как журналисту это кажется легким, но уверяю: текст сложный, запутанный, а время ограниченно. Еще нужно провести анализ цифровой информации: даются графики, таблицы, нужно вывести закономерности, данные за какой-то период времени и т.д.

— А практические конкурсы у вас есть? Выезд на производство, скажем...

— Подобрать такой бизнес-объект, чтобы подходил всем типам управленцев — и финансистам, и деятелям культуры,— сложно. Мы пошли иным путем: для участников полуфиналов и финала устроили выездные испытания... в школах. Предложили провести урок. Вы даже не представляете, какую бурю эмоций это вызвало и как понравилось всем — и "учителям", и ученикам. Финал мы проводили в Сочи, и наши конкурсанты давали уроки по всему городу и в пригородах. Кому-то достались самые простые сельские школы...

— А какие предметы они вели?

— Это был "урок лидерства". При этом наших "учителей" оценивали не внешние эксперты, а сами ученики, по-настоящему ставили оценки. Участники до сих пор вспоминают это испытание с большой теплотой и 1 сентября этого года попросили нашей помощи в организации таких уроков в Москве и других городах. Так что идея действительно стала успешной.

— Но есть что-то, что хотелось бы скорректировать в программе или организации конкурса?

— Конечно, всегда есть, что можно сделать еще лучше. Но в целом конкурс организован грамотно. Лично я горжусь тем, что у нас нет ни одного победителя, который бы пришел к пьедесталу окольными путями. Все финалисты подавали заявки, прошли все отборы. Однако проблема в том, что достаточно много сильных управленцев осталось за бортом. В этом году нам бы хотелось исправить этот недочет, сохранив при этом число финалистов (300) и число победителей (100). Но нужно сделать так, чтобы в воронку отбора попадали не только те, кто получает высшие баллы на этапе (пятерки), но и хорошисты.

— Что же плохого? Если в следующий тур проходят только отличники, вы получаете "сливки"!

— "Сливки", но не той "жирности": конкурсы ведь самые разные — и на навыки управления, и на аналитические способности, и на общую эрудицию, то есть знание истории, литературы, географии, права. Мы долго думали, прежде чем ввести часть на эрудицию, но в итоге проголосовали в пользу ее проведения. Нельзя быть хорошим управленцем, если ты не знаешь элементарных вещей, любой руководитель должен совершенствоваться не только в своей профессии. Декан экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Александр Аузан приводил нам результаты исследования, которые подтверждают связь между карьерным ростом и общим уровнем интеллекта вкупе с эрудицией человека. Проблема в том, что те, кто показал блестящую эрудицию, далеко не всегда оказывались столь же хорошими управленцами, а талантливые руководители получали "четверки" по эрудиции и не выходили в финал. Так как отказываться от испытания на эрудицию не намерены, мы возьмем в следующий тур не только отличников, но и тех, кто получит четверки, если в других тестах они проявятся на пять с плюсом. Надеемся, что это позволит получить еще более сильный состав финалистов.

— А что еще намерены исправить?

— Хотим избежать большого отсева конкурсантов в категории "от 40 и старше" из-за отсутствия мотивированности. Когда мы с этим столкнулись в прошлом году, были крайне удивлены. Мне психологи и тестологи (есть такая наука, занимающаяся тестами) потом объяснили, что такое часто встречается у руководителей высшего звена в возрасте за 40 лет. Все потому, что 25-летние мечтают о карьере, готовы зубами выгрызать свое жизненное пространство, а те, кто перешел черту сорокалетия, уже не особо рвется в бой: они уже чего-то достигли, заняли какую-то социальную ступень и ниши в жизни. Они без рывка могут достичь многого или вовремя понять, что им это не нужно. И зачем нам лишаться таких профессионалов на конкурсе? В этом году постараемся учесть этот фактор.

— Вы вообще подняли верхнюю планку возраста участников до 55 лет. В тренде с пенсионной реформой?

— Многие почему-то так думают. Нет, мы это сделали сразу, как только закончился прошлогодний конкурс, до принятия закона. Просто получили немало откликов от людей "кому слегка за 50" о том, почему отсеиваем их. А это ценная категория управленцев — состоявшихся, с опытом. Так что в этом году мы расширили возрастные рамки для участников и пригласили к участию всех, кто не старше 55. Конечно, мы ищем и ждем молодую смену (средний возраст прошлогодних победителей — около 35 лет), но и от тех, кто постарше, не отказываемся. Правда, рискуем в этом году получить обиженных из категории "56+".

— Еще бы! Есть за что бороться: премия каждому финалисту — в миллион рублей. Откуда 300 миллионов?

— Это государственная программа. Но это не деньги на руки, которые можно потратить на что угодно — они идут на оплату обучения в любом вузе страны. Дается год на то, чтобы выбрать площадку для обучения, а дальше все в их руках.

— Но бизнес-обучение, например престижные школы MBA, стоит дорого...

— Ряд институтов пошел нам навстречу и снизил для финалистов стоимость обучения. Например, совместная программа MBA РАНХиГС и KingstonUniversity предложила специальные условия для лидеров. Школа Сколково, программа МВА в которой стоит около 60 тысяч евро (больше 4,5 млн рублей), для наших финалистов сделала специальную программу MPA (MasterofPublicAdministration) за тот самый миллион. Ведь вузы и бизнес-школы заинтересованы не столько в притоке средств, сколько в наборе талантливых студентов.

— Еще одним из ваших премиальных бонусов является работа с наставником из числа топ-менеджеров страны...

— Количество наставников, кстати, в этом году выросло до 90 человек. Полный список опубликован на нашем сайте лидерыроссии.рф. Это действительно один из главных бонусов победы в конкурсе, и вы сами слышали, как финалисты признавались, что это подчас чуть ли не главный мотиватор, ради которого они сражались.

— А каков механизм определения, кто будет чьим наставником?

— Мы дали победителям список наставников, нужно было выбрать 10 фамилий. Потом передали каждому наставнику список тех участников, которые его выбрали. И уже из этих списков наставники делали свой выбор. Например, к Герману Грефу "записались" десятки, но он отобрал семерых. К Эльвире Набиуллиной тоже многие хотели попасть в подопечные, но она взяла троих, причем одного — не победителя, а человека, не выигравшего конкурс, но написавшего ей письмо.

— Но тогда должны были остаться победители без наставников... Топ-менеджеры страны обладают разной притягательностью в глазах аудитории!

— Мы этого избежали. У нас каждый победитель получил своего наставника. Более того, в числе наставников оказались такие, кто попросил полный список всех финалистов и отобрал кого-то из их числа. Было много историй, когда наставника получили те, кому это не было обещано, но не было ни одной истории, когда бы победитель остался без наставника. Хотя, если быть точным, было два-три кейса, когда отношения с наставником не сложились и одной встречей все и закончилось. Что ж, жизнь есть жизнь!

— А сколько таких встреч должно быть? И что такое "наставничество" в принципе? Избранные получали право на "день с наставником" или на пару уроков?

— Чтобы всем были понятны правила игры, мы заранее подготовили специальные разъяснения для обеих сторон о том, что собой представляет институт наставничества. Объяснили, в частности, финалистам, что наставник — это не тот, кто обязан взять их на работу или в чьей приемной они бы торчали часами. Наставникам дали понять, что их подопечные должны получить хотя бы пару встреч за год продолжительностью минимум час. Знаю, что кто-то из наставников ограничился этими рамками, но были и такие, кто, как Сергей Кириенко, например, встречался с подопечными большее число раз.

— Какие еще новации помимо перечисленных выше ожидают конкурс в этом году?

— Часть касается изменений в самих заданиях. Кроме того, сделаем обязательным очное подтверждение результатов заочных тестов, позволим участвовать в конкурсе иностранцам…

— Сам факт наличия такого конкурса и число поданных заявок говорят о том, что пресловутые социальные лифты в стране не работают, а сделать карьеру можно только случаем...

— Думаю, что практически никто сегодня не будет утверждать, что социальные лифты прекрасно работают. Именно поэтому президент выступил инициатором нашего проекта, после подведения итогов первого конкурса встретился с победителями, призвал губернаторов использовать этот механизм для решения кадровых проблем. Понятно, что один конкурс не изменит страну по щелчку, но его наличие — шаг в правильном направлении. Ведь профессиональные и талантливые управленцы — основа основ экономики и залог ее развития.