Приходи, будем пробовать
Этих двух я всегда вижу вместе. Точнее, вижу-то я ее одну, а вот мое богатое воображение дорисовывает еще и Музу, непременно сидящую у нее на плече. Нет, ее Муза не толстая тетка с арфой, а маленькое существо женского пола, очень озорное и шкодливое, со смешными конопушками на вздернутом носике и большими, как озера, голубыми глазами. А еще блестящими прозрачными крылышками на спине и рожками на голове – маленькими и совсем невидимыми под копной кудрявых рыжих волос, но они есть – это я точно знаю!
С Татьяной Григорьевной, или с Т.Г., а именно так лаконично называют ее ассортисты, я познакомилась, когда она работала руководителем Дома культуры и смогла вывести его на новый профессиональный уровень. А потом был ее уход с поста директора, несколько месяцев творческого застоя, и вот опять в городе про нее заговорили: "А вы слышали, Елхина на ФОКе ставит спектакль?!" Удивляюсь, почему я до сих пор не в гуще этих событий. Встреча в магазине:
– Можно и мне к вам?
– Приходи, будем пробовать!
Первая репетиция спектакля "8 любящих женщин", ленивые чтения по ролям, я Сюзон. Художественного образа героини в голове еще нет, есть сухой текст, который надо знать... А потом меня закружила предсвадебная суета... Снова пришла спустя месяц, и каково же было мое удивление, когда увидела практически готовый спектакль. Актеры знали, как и где встать, как подать реплику и, главное, что говорить. Они знали текст полностью! С какой паникой я пыталась догнать их, но поздно – в своем творческом развитии они ушли от меня семимильными шагами слишком далеко. Позже были еще роли, непременно для меня дорогие и мною любимые, и каждый раз все с новой и новой стороны раскрывался мне необыкновенный образ нашего режиссера…
Обыкновенные чудеса
Звонок от Т.Г. ранним утром. Слушаю поток нескончаемой информации, льющейся автоматной очередью из телефонной трубки. Не пытаюсь связать воедино эти обрывки фраз. Знаю, что сейчас идет мыслительный процесс, главное – выслушать, дать возможность бессвязным хаотичным мыслям слиться в единое целое, родиться чему-то новому. "Вакуле нужны красные штаны… Надо узнать насчет автобуса... Меня смущает образ свахи, нет законченности, чего-то не хватает… Нам нужны звезды, настоящие… из фольги не пойдут…" Вяло перемешиваю ложечкой детское пюре, мысленно сравнивая его с содержимым своей головы, пытаюсь вставить слово, но понимаю, что меня сейчас никто не слышит. Я уже отчетливо представляю быстрые взмахи маленьких крылышек Музы над ее головой, все быстрее и быстрее. "Трещотки, свахе нужны трещотки!" Муза весело взвивается вверх и улетает их искать. Медленно вывожу свой мозг из состояния пюре и робко пытаюсь возражать: "Какие трещотки? Где же мы их найдем?" "Будут, во Вселенную запрос сделаю", – отвечает Т.Г. и кладет трубку.
Общаясь с этой удивительной женщиной, я уже ничему не удивляюсь. Самые обыкновенные чудеса происходят с ней каждый день. Она делает запрос, и Вселенная ей всякий раз отвечает…
На следующий день мы с Т.Г. вяло копаемся в реквизите, ищем то ли зеленый халат Князя, то ли свадебное платье. Вещи в театре живут отдельной жизнью от актеров и непременно находятся в самых неподходящих для них местах. Сегодня особенно тихо. Музы на плече Т.Г. нет, и, может быть, поэтому она особенно расстроена и суетлива. Молчу и перебираю тряпки, выуживаю халат из-под груды париков: "Этот?" Т.Г. с грацией дикой кошки подлетает ко мне, выхватывает его: "Ура! У Бернарда будет халат!" Взгляд ее снова светится, и она, увлеченная какой-то новой мыслью, бежит за ножницами. Рада за Бернарда и за наш театр, которому все-таки быть…
На репетицию я немного опоздала. Уже на входе увидела веселую сваху с трещотками в руках, задорно выплясывающую перед Бальзаминовым. Я изумленно перевожу взгляд на Т.Г., в моих глазах читается единственный вопрос: "Откуда?" Довольная Т.Г. уже бежит ко мне через зал: "Не поверишь, пошла сегодня на рынок, а там белорусская ярмарка. Смотрю, а среди игрушек – они, мои хорошие, лежат, меня ждут". Я ловлю эту мощную волну позитивной энергетики, царящую в репетиционной комнате и, переодевшись в кринолины, бегу играть свою сцену. На плече Т.Г., усталая, но довольная, сидит Муза и щурится от удовольствия. Все-таки нашла!
Репетиции
Как театр начинается с вешалки, так и любой спектакль – с репетиций. Репетиции… Каждый раз это рождение чего-то нового, невероятного… Как мне жаль нашего зрителя, который видит только "верхушку айсберга": готовые номер, образ, роль. Быть свидетелем рождения самого спектакля, являться неотделимой его частью, вживаться в роль, искать свой индивидуальный образ, прорабатывать каждую сцену до мелочей – вот оно, настоящее творчество, вот оно, истинное искусство!!!
В эти моменты я очень люблю наблюдать за Ней. Быстрыми движениями она передвигается от актера к актеру, накидывает им на голову шляпки, меняет парики, прикидывает на плечи отрезы ткани и, отбежав на пару шагов, долго и вдумчиво смотрит. Глаз горит, движения хаотичные и стремительные, вся она похожа на безумного художника, наносящего кистью мощные и четкие мазки на полотно. Ее маленькая Муза непременно сидит у нее на плече и весело что-то нашептывает, рождая в ее голове все новые и новые образы... Сейчас их время: Муза вдохновляет – Она творит. Каждый ее костюм – это маленький шедевр. Позднее профессиональное жюри сравнит образы актеров из спектакля "Женитьба Бальзаминова" с дымковскими игрушками, которые хочется рассматривать со всех сторон…
Впервые я поняла, как нас – ассортистов – много, когда шли репетиции к капустнику. До показа оставалось совсем немного, поэтому репетировали сразу все в одно время. Два десятка номеров различного жанра, почти сорок артистов и один режиссер! Мягко, но с тонким чутьем и понимаем дела она вносила свои коррективы, выстраивая четкую композицию каждого номера.. И постепенно эта какофония звуков, этот бессмысленный танец жестов и движений выстраивались в гармоничную, стройную мелодию, рождались маленькие творческие шедевры, обретался смысл и содержание.
Артисты!
К каждому артисту нужен свой подход; научить тому, чего раньше не умел или не знал, что умеешь, вселить веру в самого себя – эта функция целиком и полностью тоже на Ней. Удивительно, на какие творческие свершения способны мы, рядовые специалисты по кадрам, бухгалтеры, учителя, медсестры, если нам дать возможность поверить в себя. "Ты это сможешь", – уверенно и безапелляционно говорит она, и ты выходишь на сцену и делаешь…
Минус 30. Сегодня у нас выезд на гастроли в Нижний Новгород. Мороз пробирает до костей, мы молча таскаем реквизит из ДК в автобус. Водитель изумленно смотрит на нас: "Автобус дизельный! Наши городские в минус 15 на нем не ездят, салон не прогревается, а вы в Нижний собрались. Артисты!" Последнее слово произносится с особенным акцентом, с презрением, как плевок в душу.
Т.Г. виновато прячет от нас глаза: всем не объяснишь, что такой автобус дали, и вины ее здесь совсем нет. А ехать надо! Зрители ждут… Выезжаем. Говорить не хочется, у каждого в голове мысли о немытой посуде, оставленных со свекровью детях, горах грязного белья и проблемах на работе. Мерзнем и злимся. Злимся и мерзнем.
Т.Г. на переднем сиденье с водителем, не слышит, а может, не хочет слышать. "Татьяна Григорьевна, ищите мне замену, сегодня будет мое последнее выступление!" – уже громко и четко чеканит одна из нас. И снова тишина в ответ! Замена посередине сезона нереальна, спектакль к показу готовим как минимум 3 месяца, а тут почти главная роль. Образ героини слишком яркий и четко выверенный до мелочей, чтобы менять актрису. А тут уже договоренность с другими городами. Нас ждут и в следующее воскресенье, и через воскресенье, и через два!
Приезжаем. Также молча разгружаемся. "А вы тоже приходите нас посмотреть", – говорит Т.Г. водителю и выходит из автобуса…
И вот она – сцена, любовно обходим каждый ее сантиметр, примеряемся, как и где лучше встать, начинаем "обживать" ее реквизитом. Работа закипела. Устанавливаются ширмы, накрывается стол старинным сервизом, гладятся платья. Процесс пошел, загудел, забурлил. Включилась музыка, ставится свет, проходит репетиция отдельных сцен. То тут, то там слышатся отдельные смешки ассортистов, переходящие в гомерический хохот. Отогрелись! Нам хорошо и весело вместе, соскучились… Постепенно зал наполняется зрителями. Мы уже за кулисами и ждем выхода. Вспоминаем количество показов. Сегодня, кажется, шестнадцатый. Сердце где-то в горле. Волнуемся. И вот Т.Г. выходит: мощная энергетика, уверенная и непоколебимая, говорит о нас, о наших заслугах. Зал притих. Слушая ее твердый голос, понимаешь, что страх уходит, и вот ты летишь на сцену и играешь свою роль. А Она уже там – в зрительном зале. Она – наш главный Зритель. И смотреть на нее в тот момент действительно больно и страшно. Она проживает каждый наш шаг, сделанный на сцене. Именно проживает. В это время даже Муза на ее плече сидит притихшая.
А дальше овации и довольные лица зрителей, крики "Браво" и "Молодцы". Все прошло, и можно выдохнуть. Беремся за руки и идем на поклоны. Над нами весело порхает Муза и осыпает нас золотой пыльцой. Но это такое абсолютное счастье – стоять на сцене и пожинать плоды своих порой нечеловеческих трудов. Видеть, как рад и благодарен зритель, слышать громкие аплодисменты. Это что-то из детства, когда тебя маленькую подбрасывал на руках отец. Высоко, к самому солнцу, а ты визжала и смеялась от удовольствия.
Мы собираем реквизит и садимся в автобус. Все возбуждены. Градус энергетики зашкаливает, нам жарко, и даже не чувствуется 30-градусный холод, вспоминаем смешные моменты со спектакля: кто-то чуть не выскочил на сцену без парика, кто-то переврал слова. "Ой, а нам ведь даже "Браво" кричали!" – вспоминаем мы. "Это был я! Молодцы! Артисты!" – слышится голос с водительского сиденья. Все снова смеются. Пришел все-таки, посмотрел. И слово "артист" для нас уже звучит как похвала, как самая высокая награда.
"Татьяна Григорьевна, а в следующие выходные мы куда едем?" – спрашивает раскрасневшаяся от смеха ассортистка. "Так ты же говорила, что играешь сегодня в последний раз?" – отвечает ей режиссер. Снова смеемся. Все прекрасно понимают, что театр – это навсегда. Один раз попробовал, и все – не отпустит!
Мы – ансамбль
"Надо сделать заказ во Вселенную!" – каждый раз Т.Г. говорит эти слова, когда возникает новая проблема, будь то отсутствие актера или нужной ткани. И непременно, спустя совсем непродолжительное время, Вселенная ей отвечает. Удивительная сила слова, которой она обладает сполна. Заказом во Вселенную было и наше выступление на сцене Дома актера. Путеводная звезда долго испытывала нас, но так или иначе вела к заветной цели. Выступление перед союзом журналистов Нижегородской области и восторженные отзывы о нас заслуженного работника культуры, члена Союза журналистов РФ Галины Симанской. Далее – выступление на фестивале "Болдинская весна", где нас замечает заслуженный деятель культуры, режиссер Большеболдинского театра Владимир Королев. Именно по рекомендации этих людей нас приглашают на фестиваль "Весенние колокола-2019", проходящий в Доме актера им. В.В. Вихрова. И вот мы здесь! Нас оценивает профессиональное жюри: театральный критик Елена Чернова, заведующая литературно-драматической частью Нижегородского театра драмы Тамара Яровикова и заслуженный артист России Александр Мюрисеп. После отработанного спектакля сидим в приемной комнате и ждем оглашения результатов. Первая фраза, как нож, врезается в и без того плотную от волнения атмосферу: "Ваши китайские парики сильно блестят в свете софитов". Поднимается волна возмущения, и мы уже не слышим, как нас хвалят: хвалят режиссера, нашу хорошую игру и тонко продуманные образы, костюмы, а еще говорят о творческом ансамбле – художественной согласованности исполнения произведения. Немного понурые, возвращаемся в автобус, продолжаем возмущаться про парики. Т.Г. улыбается и говорит: "Ребят, вы так ничего и не поняли, мы – ансамбль, мы – единое целое!" Наша главная награда и итог пятого юбилейного сезона – диплом "За актерский ансамбль в спектакле "Женитьба Бальзаминова".
Вот такая она – наша Т.Г., удивительная и необыкновенная. Человек с горячим сердцем и добрым светом внутри. И пока горит и согревает всех нас этот свет, театру в нашем городе быть!!!
P.S. В День города Т.Г. Елхина была награждена Почетным дипломом "За заслуги перед Сергачским районом".