Великая Отечественная война драматической страницей вошла в историю нашей страны. Она отозвалась глубокой болью в сердцах многострадального народа и отняла тысячи молодых жизней, опустошила души оставшихся в живых, осиротила матерей, жён, детей. Боль тех, чьи родные и близкие, павшие в боях, уже никогда не вернутся домой, не утихнет никогда.
Коснулась война и нашего села. С началом Великой Отечественной войны более тысячи салазгорьцев добровольно ушли на фронт. Назад не вернулось 454 человека, имена их по сей день помнят местные жители. К сожалению, в нашем селе в настоящее время не осталось в живых ни одного участника ВОВ. Но есть человек, малой родиной которого является село Салазгорь. Имя его - Иван Леонтьевич Житаев, который по семейным обстоятельствам 22 года назад выехал жить в Подмосковье, где проживает до сегодняшнего дня, но при этом не забывает свою родную землю, на которой он вырос и провел большую часть жизни.
Каждый его приезд с особым нетерпением ждут юные жители села. Ведь Иван Леонтьевич проводит уроки мужества для школьников, которые всегда оставляют огромное количество ярких впечатлений, вызывают чувства гордости за то, что Иван Леонтьевич является нашим земляком.
В прошлом году, после празднования Дня Победы, этот замечательный человек вновь посетил стены Салазгорьской школы. Рассказывал о том, как проходил митинг на Красной Площади, посвященный Великой Победе. Вспомнил ветеран и многие моменты фронтовой жизни. Вот что он нам поведал при личной встрече:
- На фронт я был призван в 1943 году. Нас хотели отправить на Запад, но в итоге мы попали на Дальний Восток. Ехали восемнадцать дней. Зачислили меня в минометный полк, а через полгода присвоили звание ефрейтора.
Как-то, уже во время боевых действий, после отбоя мы заснули прямо на земле, мокрой от дождя. Ночью снова шел дождь, и на рассвете мы проснулись, лежа по грудь в воде. Но даже это не могло разбудить бойцов.
Бывали и забавные случаи. Я стоял в карауле у старой церкви, внутри был оружейный склад. Команда была - охранять, надо было обходить его кругом. И менее, чем через пять метров от стены. Японцы ни перед чем не останавливались, бывали случаи, что ночью пробирались незамеченными, кидали с крыши петлю на шею часовому - и готово. И вот я на часах, смотрю - кто-то идет впереди и курит. Я кричу: "Кто идет?" Молчат. Кричу, как положено, предупреждение: "Стой, стрелять буду!". Не останавливаются. Я давай из карабина палить. Ко мне мгновенно бегут из караульной. Оказывается, то, что я принял за огоньки сигарет, были вспышки светлячков, которые водятся на Дальнем Востоке, а я таких раньше не видел нигде.
Среди японцев было множество смертников. Внушили им смерть за императора, и бог им там какой-то на том свете награду за это должен дать, совсем как современные шахиды. До объявления капитуляции они вообще не сдавались. Либо харакири делали, либо взрывали себя. Если все-таки в плен брали и даже руки связали, все равно, чуть зазеваешься, он головой бросается на угол кузова машины, например, - и убивает себя.
Японцы были мастерами маскировки. Обвязывали себя гранатами и закапывались прямо в ямы на дороге, да так незаметно, что машина едет, в метре перед ней никого нет, и вдруг раз - на воздух!
В августе 1945 года наш политрук сообщил нам о бомбардировке японских городов Хиросимы и Нагасаки. Говорил, что Трумэн предупреждал о ней Сталина. Но о чем речь, мы до конца не понимали. Рассказывали, что сверхмощная бомба, а что это на самом деле, я узнал только потом. Нам говорили: "Не бойтесь ничего, по Курилам пойдем на танках. Победа будет за нами! Ни шагу назад!". Отступление - у нас даже такого понятия не было. Мы шли лавиной, танки у них были старенькие, давили их, как коробки. И только вперед! Так нас воспитали. Я в те дни думал: "Война, значит война, а погибну, значит, судьба такая. И все".
В бою за Мураньцзян товарищ старший сержант Совков спас меня. Слышу, снаряд свистит, а я что - навожу себе, чтобы точно. Товарищ прыгнул на меня, столкнул в окоп и прикрыл своим телом. Взрыв - и нас завалило! Но оба остались живы. А 19 августа был ранен японцами: в ногу сквозное, два осколка в бок и один в голову. Санитары нашли меня, погрузили раненых на паром. А японцы давай по нему стрелять. Так водитель грузовика, едва с палубы парома на землю съехал, как ударит по газам! Там дорога вся в кочках, подпрыгиваю до потолка. Война для меня закончилась в госпитале 4 сентября 1945 года.
По словам Ивана Леонтьевича, война оставила глубокий след в его душе, подорвала здоровье, но научила его по-настоящему ценить жизнь, дружбу, сделала волевым человеком, серьезным и ответственным.
Виктория СЕТЯЕВА,
ученица Салазгорьской СОШ.