Рушник для горницы
Этому рушнику больше века. Ему дивились на выставке в Суздале, им любовались в Калуге, Кирове, Юхнове. А в редакцию его принесла Татьяна Морозова. В числе фамильных ценностей в ее доме не только это старинное полотенце, но и подзоры, выполненные в технике ришелье, салфетки, занавески, гардины. Мы просто раскинули их на столах, шкафах – и кабинет на глазах волшебным образом преобразился. Напомнил о нарядных горницах наших бабушек и прабабушек. Перед Рождеством, Пасхой, Троицей, престольными праздниками в каждом доме всё скребли, чистили, намывали, а потом начинали украшать. Доставали из сундуков заветное богатство. Красный угол с иконами и лампадкой обрамляли самым красивым рушником. Кровать (тогда они были латунные или железные) накрывали тканым покрывалом. А под него – подзоры. Иногда в два ряда (это чтобы скрыть спрятанные под кровать бельевые ящики, коробки с детскими игрушками). Нижний декорировали кружевом. Верхний – ришелье или вышивкой. Тумбочки, этажерки, комоды, украшали кружевными или вышитыми салфетками, двери и окна – гардинами, а последние еще и задергушками. Всё обвязанное, вышитое, а у кого-то и с рюшами, сборками, складками… У Татьяны Борисовны – всё это в кружевах-ришелье… Пол застилали домоткаными дорожками, вязаными кружками.
Вот так простая комната обычной избы превращалась в горницу. В нее и войти-то было боязно. Вовсе не случайно появились летние кухни с дощатыми столом и спальным местом, полками для посуды. Просто, удобно, практично. У кого таких летних комнат-кухонь не было, ютились с весны до поздней осени, пока дела в поле да на огороде, в сенцах или на веранде.
Рушник достался Татьяне Борисовне от свекрови Веры Петровны Мартыновой, которая родом из Олоньих Гор. А той в свою очередь от ее мамы. Таких в доме было несколько. Считалось, что рушник – главный оберег человека от рождения до смерти. Те, что попроще, утиральники, украшали скромной вышивкой. Отдельно висел главный оберег семьи – от потолка до пола. Один конец к Богу устремлялся, другой к матушке-земле.
Без рушника ни венчание, ни крестины не обходились. На свадьбе их повязывали через плечо друзьям жениха и невесты. Молодая дарила их сватам.
У Татьяны Борисовны рушник из домотканого отбеленного льна, виртуозно (стежки не разглядишь) вышитый крестиком. А крест, где бы и какой он ни был, – всегда оберег. Орнамент наш смоленско-калужский. Перво наперво бросаются в глаза петухи. Они, считалось, охраняют дом от пожаров, воров и нечистой силы. Проглядываются и растения, звери. А это всё символы жизни.
Вряд ли стали бы наши предки так трепетно беречь и повторять эти узоры, которые избирались веками, хранились и передавались из поколения в поколение. Видно, сокрыто в них что-то заветное, что обречен человек разгадывать всю жизнь.
Девочки с малых лет, вооружившись иголкой и ниткой, учились вышивать. Какое приданое без нескольких десятков полотенец: обрядовых утиральников, для праздничной посуды…
Татьяна Борисовна своим старинным рушником всех детей на свадьбах благословляла. На них обычно хлеб-соль молодым подают, а во время венчания под ноги стелют. На счастье. На долгую жизнь…
Подзоры от мамы
Целая стопка салфеток, занавесок, кружевных ришелье у Татьяны Борисовны от мамы – Елены Арсентьевны Азаровой. Она была из тех, кому пришлось до и после войны пройти через огонь и воду, потерять троих детей, помыкаться по стране. Из Ленинграда, где работала на обувной фабрике, эвакуировали в Омск. Туда же после ранения приехал муж. По доносу (был начальником тюрьмы) его в 1949 году осудили и сразу же расстреляли (реабилитировали в 1966-м). А ей, жене "врага народа", пришлось жить то в Архангельской области, то в Коме АССР, то на Урале. Друг отца уговорил приехать в Юхновский район (сам был родом из Олоньих Гор). Так в 1957 году и оказались на этой земле. Несмотря на все невзгоды и лишения, Елена Арсентьевна живой интерес к жизни не потеряла. Как и тягу к творчеству. Работала в ПМК-80 в бригаде каменщиков. А по вечерам рукодельничала. Вязала, плела кружева, вышивала. Особенно любила ришелье. Это, кто не знает, ажурная вышивка. Контур рисунка обметывается специальным швом. А промежутки узора вырезаются. Работа необычайнокропотливая, тонкая. Требует усидчивости, терпения. Зато и кружево получается очень красивое, нарядное. Вышивают на хлопке, льне, батисте.
Почему
ришелье?
Эта техника вошла в моду в эпоху правления династии Медичи. Сам знаменитый Ришелье (вспомните прототип по фильму "Три мушкетера") увлекался. Кстати, раньше это было исключительно аристократическим занятием. Вышивали всё: воротники костюмов, детали платьев, сорочки, украшали мебель, постельное белье, носовые платочки.
В Россию эта мода дошла где-то к 50-м годам прошлого столетия. Расшивали салфетки для этажерок, накидушки на подушки, а потом и салфетки на телевизоры.
Из поколения
в поколение
– Мама на все руки была мастерица. А я вот ни вязать, ни вышивать не люблю. Вот лоскутное шитье, куклы – это мое. Это, наверное, от послевоенной нищиты. Хотелось, чтобы дома было красиво, а игрушки детей радовали. Вот и начала шить лоскутные одеяла, а потом и куклы. И какие, надо заметить, эти одеяла и куклы! Мастерит Татьяна Борисовна их профессионально. Словно всю жизнь не дома и фермы строила, а на фабрике игрушек работала. Еще одна рукодельница в роду. В кого они с мамой такие?
– Было в кого, – рассказывает моя собеседница. – Корни у нас питерские. Мои предки при Петре Первом работали на строительстве кораблей. Дед Арсентий Евдокимович Потулин стоял в охране Зимнего дворца. А вообще был известным в округе сапожных дел мастером. Всех модниц на Лиговской наряжал. Лежит на Пискаревском кладбище. Там же два моих брата 1935 и 1940 годов рождения и сестра 1938 года. Умерли в блокаду. Я в Ленинграде была в 1964 году. Тогда еще не знала, где они обрели покой. Это потом сын нашел. Так бы никогда деда и не увидела, если бы… В год 70-летия снятия блокады показывали поздно ночью документальный фильм. А мне, как специально, как раз не спалось. Вот и включила телевизор. А там про завод им. Кирова, где у станков стояли подростки. Рассказывают, что наставником у них Арсентий Евдокимович Потулин. И показывают его, моего деда. Вот так и свиделись… Судьба плетет кружева покруче, чем моя мама. Занесла она нас на юхновскую землю. Девчонкой работала в ПМК-80 у Михаила Ивановича Чуракова. Когда комсомольцев призвали на льнозавод, где организовали третью смену, пошла туда. Отчаянная была. Как в песне поется: "Ты только позови, товарищ время". Работа была тяжелая, пыльная. Но по молодости все было по плечу. Да и коллектив хороший. Работящие, веселые. Потом после окончания техникума мастером работала. Правда, академию не закончила. А училась в Тимирязевке на отделении промышленного и гражданского строительства. Но построить успела в нашем и соседних пяти районах немало. На птицефабрике в Рыляках под моим началом работал студенческий строительный отряд университета Дружбы народов им. Патриса Лумумбы. Командиром был сын генсека компартии Румынии Николае Чаушеску. Замечательные ребятки. Так что есть что вспомнить... Троих детей на ноги подняла. У меня сейчас пятеро внуков и один правнук... Всякое в жизни бывало, но никогда не унывала. Стараюсь, чтобы всегда были заняты и голова, и руки. Уже четверть века в хоре ветеранов. Раньше и плясать была горазда, теперь только пою. Но держусь.
... А людей, духом и делом смелых, беды стороной обходят. Так что хвори с ног Татьяну Борисовну не свалили. Она хоть теперь и с помошницей палочкой, но ни одного занятия в хоре ветеранов не пропускает, ни одного заседания в клубе "Встреча", ни одного праздника. Где-то старинные рушники выставляет, а где-то свои куклы или панно. Это, считает, своего рода поклон предкам. Пусть знают, что жива их творческая жилка!..