Зефира Григорьевна покорила феноменальной памятью, рассудительностью, спокойной интеллигентностью, статностью, мудростью. Произвели впечатление и ее стихи, простые, реалистичные и проникновенные. Встречи, беседы с такими людьми откладываются в памяти надолго.
Недавно я вновь встретилась с Зефирой Григорьевной. Она уроженка Муханова и в этот раз поделилась воспоминаниями детства, юности, рассказала о военном времени. Судьба Муханова в те годы, судьба накрепко вплелась в историю ее жизни…
Остров детства моего
Слушаешь рассказ учителя, и словно живые кадры встают перед глазами: так точно, подробно она все описывает .
Зефира Григорьевна родилась в 1938 году, спустя два года после старшей сестры Маргариты, ныне живущей в Рыбине. Отца забрали на фронт, когда девочки были совсем маленькими. Мама Нина Николаевна ( в девичестве Воробьева) осталась с дочками одна. Больше отца и мужа увидеть им не довелось – пропал без вести.
"В сорок пятом отцы возвращались
Не ко всем. Мы остались сироты .
Вместе с мамой мы слезы глотали,
Вместе с нею делили заботы…"
Так напишет спустя десятки лет в своем стихотворении Зефира Григорьевна.
– С четырех лет помню свое родное Муханово, село, где прошло детство, юность… Расположено оно на холме, его западная часть более пологая, здесь разместились два порядка, далеко стоящие друг от друга, потому улица запомнилась зеленой, широкой. Деревню окружали поля, на которых росли пшеница, рожь, лен. Часами можно было смотреть, как под дуновением ветра колыхались соцветия льна, словно раскинувшееся бескрайнее море, голубое и очень красивое, – вспоминает …
Дома у мухановцев были небольшие, три окошка по лицу, но в семьях росло не по одному ребенку. На подворьях мычали коровы, блеяли овцы.
Помню, барский дом стоял в центре села. Он сохранился и до настоящего времени, конечно, не в первоначальном облике. На прежнем месте стоит и барский колодец.
Руины остались от Казанской церкви, которую в 30-годы жестоко взрывали, но крепкое основание выстояло и до сих пор напоминает о тех событиях. За церковью располагалось кладбище, за ним была артель. В послевоенные годы ее перевели в Рыбино.
Село жило своей размеренной жизнью. Трудились мухановцы в колхозе и в артели. Артель наша была построена до войны. Деревянная, просторная, внутри стояли длинные верстаки. Мужчины изготовляли ножи. Модели были разные. В военное время всех мужчин забрали на фронт, остались подростки и старики, которые работали на дому.
Помню у моего дедушки Михаила Ивановича Воробьева дома стоял верстак, на котором он делал складные, "двухлезные" ножи. В памяти и скрежет пил, и непрерывный стук, стоящий в доме.
К производству приучали и детей. Кто от масла тряпицей лезвия вытирал, кто детали подавал. Моя сестра Маргарита с 11 лет работала в артели. А в 13 лет ее, смышленую девчонку, поставили заведовать библиотекой. Библиотека была богатая, но книги выдавали только работникам артели. Рита приносила мне по одной книжечке. Благодаря ей я с пяти лет научилась читать. Позднее, когда Рите было 16 лет, ей доверили заведовать складом готовых изделий и полуфабрикатов. Такая была она серьезная и добросовестная. Готовые ножи отправляли в Павлово.
Ясли в артели
А я в артель ходила в качестве "ясельника". Артель в войну не работала, там устраивали ясли. Собиралось нас, малышей, около двадцати. Целая группа. Пока матери работали в полях, с нами были нянечки, из своих, домашних. Прямо на верстаках стелили простенькие одеяльца для сна, а столовую организовывали в коридорчике. Часто нас, "ясельников", брала к себе по вечерам Анфиса Дмитриевна Пелевина, которая всю войну была председателем колхоза. Ее дом в четыре окна был просторнее, чем у других, и мы размещались в нем кто где. Она кормила нас пышками. Ох, какими вкусными нам они казались!
Вместе с матерями мы ходили молотить зерно, на гумно. Дети чуть постарше помогал взрослым, убирали отработанную солому, формовали стога. Помню, как мы с мамой ходили на ветряную мельницу, которая располагалась между соседними селами Муханово и Рыбино.
На трудодни в колхозе давали рожь, пшеницу, картошку. Мы везли с мамой на салазках зерно, чтобы смолоть его в муку. Огромные жернова крутились, белая мука ссыпалась вниз, обдавая каким-то необъяснимым теплом и… добром.
Ходили к нам из города и с менком. Можно было обменять зерно на обувь, одежду или другой необходимый товар. Помню, однажды мама выменяла нам с Ритой мячики. Они были самые простецкие, из грубой резины, но мы были им несказанно рады.
Вынесли тяготы на себе
Рядом с колхозной конторой – домом в пять окон по лицу – висела доска, которая была поделена на две части. На одной стороне – красной – фамилии тех, кто выполнял свою норму по уборке урожая, на другой – черной – те, кто недовыполнил положенное. Учетчик скрупулезно, до сантиметра измерял все результаты. За невыполнение плана трудодень не давали. А рожь жали вручную, наделы были бескрайние. Чтобы выполнить план, женщины брали в помощники своих малолетних детей. С шести лет и я с мамой в поле жала рожь.
Женщины в колхозе были и конюхами. Помню Таисию Пелевину, Анну Силантьеву. Бригадиром была Мария Краснова. А мама моя и на быке воду возила, и свинаркой была, фермой долго заведовала, в конце трудового пути тонкорунных овец разводила.
В то время в Муханове были птичник и телятник небольшой конный двор. Сено заготавливали артельщики и те, кто работал в колхозе. Позднее ферму объединили с Давыдковским отделением совхоза "Барановский".
Женщины во время войны выполняли всю мужскую работу. Они многое вынесли на себе. Даже спать ложились в лаптях, чтобы с раннего утра не тратить время на обувание. А отработав в поле и дома положенное, по вечерам собирались у кого-то, в избе, чтобы вязать для фронта носки, варежки и… пели: "Что стоишь качаясь, тонкая рябина…". При звуках этой песни до сих пор на глаза наворачиваются слезы.
Начальная школа
В Муханове была начальная школа. Вокруг нее росли большие серебристые тополя, такие массивные, что и обхватить их было невозможно. На ветвях грачи устраивали свои многочисленные шапки-жилища, и птичий грай часто даже мешал занятиям. Школа работала и в военное время.
В первый класс я пошла в 45-м году. Учиться мне очень хотелось, тем более, что я уже умела и читать, и писать. В двух классах было по 25 человек. Учились в две смены. Занятия проходили в небольшом помещении. Протопить другое, которое побольше, было трудно. Но с наступлением тепла мы "переезжали" в класс попросторнее.
Две учительницы работали в школе – Зинаида Федоровна Фадеева и Анна Николаевна Коновалова. Поучиться довелось у обеих. Мы бесконечно любили Зинаиду Федоровну, просто души в ней не чаяли. Встречали ее из Давыдкова, где она жила и откуда ходила на работу, боролись друг с другом за то, чтобы помочь понести ее портфель. Чем она подкупала нас? Может быть тем, что играла с нами на переменах, а может быть тем, что просто любила нас по-настоящему.
Букварь был у нас один на всех, задачник тоже, но это не становилось препятствием на пути к успешной учебе. Хотя однажды и мне, круглой отличнице, попало за то, что переписала все примеры на обратной стороне большого плаката и решила их до того, как проходили эту тему в классе.
Помню, новогоднюю елку в четвертом классе. Мужчины, работающие в артели, привезли ее из Яковского, у нас негде было раздобыть хвойную красавицу. Большую, пушистую, мы украшали ее соломенными игрушками. Солому предварительно распаривали утюгом с углями, ровные полоски скрепляли нужным образом, чтобы получились корзиночки, колокольчики, фонарики, голуби. Это занятие было трудоемким, но зато какая красивая получилась елочка! А в качестве новогодних подарков у нас были маленькие кулечки с сахарным песком, по 100-150 граммов.
Не сбиться с пути
Проучившись четыре класса, школьники могли учиться дальше в Давыдкове. Мне посчастливилось окончить семилетку. Школа в Давыдкове располагалась не на том месте, где находится сейчас. Она была в центре села, двухэтажная. Два класса были на первом этаже, два помещения – на втором, включая учительскую.
Путь от Муханова до Давыдкова – два с половиной километра –мы преодолевали за тридцать минут. Но заблудиться в темное время было легко. Школу никогда не пропускали, мы были очень ответственными, да и родители нам спуску не давали.
В метель, по темноте, чтобы не сбиться с пути, мы шли с зажженными факелами, изготавливали их самым простым способом. А после школы катались с гор на самодельных ледянках, а то и вовсе на одежде. Ориентировались, что пора домой, по заводскому гудку, что доносился из Ворсмы.
Учили нас педагоги Валентина Алексеевна Клипова, участник войны Николай Иванович Семиков, но моей любимицей была Валентина Алексеевна Колотихина. Вместе с ней и с одноклассником Валерой Воробьевым мы выпускали газету. Бывало, задерживались допоздна. Много времени она уделяла всем ученикам и вне уроков. Сохранилась фотография, датирована декабрем 1949 года. На ней лучшие ученики Давыдковской школы, мы, отличники – Сережа Воронин, Дина Платонова, Сима Сидорова, Зоя Харитонова, Валя Игошина, декабрь 1949 года. С нами рядом любимая Валентина Алексеевна Колотихина.
Пионерский театр
Мы участвовали в пионерском театре. Сами ставили спектакли. Мужчины артельщики помогали нам соорудить занавес. На наши представления в школу приходило смотреть все село. Мест желающим не хватало. Зрители аплодировали от души. За зиму мы ставили по два спектакля. Репетировать негде, клуба не было. Репетиции проводили в бане, при керосиновой лампе, но мы чувствовали себя артистами и немного героями.
Радио в селе – настоящая роскошь, имелось далеко не в каждом доме. А в военное время радиоприемники и вовсе забирали, после войны их, правда, вернули. В. И. Жуков выставлял на окно приемник, а мы все собирались под его окном и слушали известия, песни.
Помню, как уже повзрослев, мы ходили на "Круг" гулять. Это местечко располагалось на месте старого магазина. Здесь устраивали танцы, звучала гармошка, и мы танцевали, пели…
Дорогие мои земляки
После семилетки я поступила в педагогическое училище в Павлове, потом училась в Городце и приезжала в родное Муханово лишь по летам. Но оно накрепко осталось в моей памяти дорогим островком, где прошла часть моей жизни, где окреп мой характер, где окружали родные, любимые люди.
Десять лет назад я была в Муханове. Здесь же живут мои хорошие знакомые Нина Пелевина, Лидия Богатова, другие земляки. Мне приятно осознавать, что родом из Муханова. Президент ГАЗа – Н.А. Пугин, бывший председатель областного суда В.Н. Воробьев. Мои воспоминания о родном уголке часто ложатся в стихотворные строки:
Благодарна сестре и маме,
Что мечте моей сбыться дали.
За добро им кланяюсь низко:
Их трудами учителем стала…
Мне со школой пришлось расстаться,
Но работа до сих пор все снится,
Часть души моей там осталась,
Жаль, нельзя туда возвратиться…
И я вспоминаю нашу школу, моих подружек, с которыми мы играли в прятки в стогах, и то, какими сильными были наши женщины, сумевшие выстоять в те непростые годы, вырастить детей, вывести их в люди.
Подготовила Ольга Верхнева
Фото автора и из семейного архива З.Г. Лобановой