Родовая песня

Песня лилась широко и раздольно. Так поют люди не для слушателей, а для себя, чтобы утешить и раскрепостить душу.

Ничто в полюшке не колышется,

Только грустный напев где-то слышится…

Про эту песню они говорили: "Она наша родовая", то есть весь род Макаровых, известных по округе певцов, эту песню любил, считал своей, с неё начинались все семейные посиделки и спевки. "Ничто в полюшке не ко-лышется…" - а полюшко вот оно, рядом, за огородом начинается и тянется от Крутых до самого Шишова. Через него парнем ещё глава семьи Иван Васильевич хаживал в Шишово к невесте, и звали её тоже Полюшка, Пелагея. А теперь она его жена и детей уже четверо, и все родились с песней в душе, потому и ладными получаются семейные спевки. Конечно, их приглашают выступать и перед публикой, объявляют торжественно: "Семейный ансамбль Макаровых!" И на сцене они стараются, народ хорошо принимает. Только вот так, летним вечером на родном крыльце соберутся вместе да затянут любимую старинную, всё замирает вокруг, а соседи друг другу замечают: "Аж мурашки по коже…"

Вера

Иван Васильевич Макаров происходил из семьи Василия Ивановича Макарова, который обладал великолепным голосом и слухом и служил регентом в церкви села Николаевка. Вот как об этом рассказывается в книге П.Филатова и В.Цветкова "Николаевская округа": "Николаевский храм в свои лучшие годы имел два мужских хора. Для занятий церковным пением и руководства хором в Николаевку пригласили опытного регента Василия Ивановича Макарова. Жил он на средства общины, имел дом и землю. Именно этот хор благоговейно сопровождал святую чудотворную Владимирскую Оранскую икону Пресвятой Богородицы…"

После революции наступили неспокойные времена, начались гонения на церковь, аресты священников. В первые послереволюционные годы в городе Павлово в местечке, называемом Стрижов овраг, проводились расстрелы священников. В 1930 году был арестован и сослан в Архангельскую область настоятель Николаевской церкви священник Иоанн Гортинский. Василий Иванович, бросив в Николаевке дом и землю, уехал с семьёй в Иваново. Устроился там на работу, купили маленький домик недалеко от аэродрома, жили, как обычная советская семья, а веру свою хранили глубоко в сердце. Дочь его Александра Васильевна рассказывала, как отец со всеми детьми по вечерам забирался на печь и потихоньку учил их там духовному пению. Все дети выросли с Богом в душе, знали молитвы.

Тоска по родине заставила семью Макаровых вернуться в Сосновский район, они снова обосновались в селе Крутые. Церкви в то время в районе все были порушены, переоборудованы в склады, клубы, школы. Стали молиться на дому, проводили праздничные службы, отпевали усопших и провожали в последний путь. Все дети Василия Ивановича хранили веру до конца дней.

Фокусы

Сейчас никто из родных уже не помнит, когда Иван Васильевич нау-чился демонстрировать фокусы. Может быть, парнишкой перенял эту пре-мудрость у кого-то в Иванове, может, во время службы в армии, но фокусы он показывал, можно сказать, профессионально. На прозвище Фокусник он не обижался, гордился даже, потому что много было в округе всяких специалистов и артистов, а фокусник был он один. Вообще Иван Васильевич любил публику, никогда не отказывался, если просили показать фокус, развлекал и взрослых, и детей. Фокусы показывал со стаканами, спичечными коробками, картами и ещё какими-то предметами. Удивлению зрителей не было предела: как это он укрывал стакан телогрейкой, все подходили и проверяли, что он на полу и надёжно укрыт, а через мгновение стакан стоит на поверхности, хотя телогрейку он не трогал и вообще к ней не подходил. Он мог спрятать предмет, а потом достать его у тебя из кармана или из-за воротника. Зрителей, особенно детей, он приводил в восторг, но секретов не выдавал. Как ни пытались подростки проследить за движением его рук, всё тщетно: чисто он ра-ботал.

Говорят, им и милиция интересовалась: не использует ли он свой та-лант в корыстных целях, например, обдурить продавца и взять мелкий товар в магазине без денег. Но Иван Васильевич на это бы никогда не пошёл: он был честный человек, людей любил и был всегда к ним с открытой душой. Все, кто его знал, не сомневались в этом.

Вот так этот весёлый человек умел скрасить тяжкий быт послевоенной деревни и отогреть сердца людей и фокусом, и песней, и шуткой. Его зрителями были вдовы, хлебнувшие горя в военное лихолетье, ребятишки, которым потом, много лет спустя, было присвоено звание "дети войны" - всех их война обездолила, а его самого обожгла и опалила.

Война

Когда началась война, Ивану Васильевичу было 26 лет. У него была семья: жена Пелагея и четверо детей, три дочери и сын. До войны он работал в колхозе на лошади и в кузнице. На фронт его призвали в июле 1941 года. Часть сформировали в Горьком и направили её в сторону Калуги. Звание у него было младший сержант, и служил он в разведке 299-го артиллерийского полка 194-й стрелковой Краснознамённой дивизии. В жизни балагур и шутник, он умел развеселить любую публику, но тема войны для него была закрыта навсегда. Он не приходил в школу на пионерские сборы, не делился воспоминаниями ни с товарищами, ни с родными, пришёл с войны с наградами, сложил их и начал новую, послевоенную жизнь. Родные так и не узнали бы никаких подробностей, если бы не интернет-сайты, до сих пор постепенно раскрывающие всю правду о войне.

Из рассекреченных архивов мы нашли наградные документы Ивана Васильевича Макарова и узнали, что 28 февраля 1943 года он был ранен и лечился в госпитале, что награждён медалью "За отвагу" 16 ноября 1943 года. Эту медаль он получил за то, что в ночь с 9 на 10 ноября 1943 года в боях за деревню Марс-2, пользуясь темнотой, выдвинулся в непосредственную близость к траншеям противника, откуда давал целеуказания батарее, в результате чего были уничтожены три ручных и один станковый пулемёт и противотанковое орудие противника.

В 1944 году Иван Васильевич был награждён орденом Отечественной войны II степени. В это время он был уже командиром отделения разведки. При прорыве вражеской обороны в районе деревни Напюрки Рожанского района Варшавской области 5 октября 1944 года под сильным артиллерийским и миномётным огнём противника обеспечил личную связь командира батареи с командиром роты на шесть часов боя. В этом же бою 6 октября 1944 года, ведя непрерывное наблюдение за противником, обнаружил скопление танков и пехоты противника, готовящегося к контратаке. Доложив об этом командиру, который открыл огонь и уничтожил два танка и до 60 солдат противника, он решил исход боя. Контратака была сорвана, противник понёс большие потери.

В 1944 году Иван Васильевич Макаров был представлен к награде орденом Красной Звезды. "Товарищ Макаров в бою с немецкими оккупантами при прорыве обороны за овладение плацдармом на правом берегу реки Днепр южнее города Рогачёва Гомельской области 25 мая 1944 года умело со своим отделением форсировал Днепр и под сильным артиллерийским и миномётным огнём противника выбрал наблюдательный пункт, связался с командиром роты и помогал огнём нашей батареи продвижению вперёд стрелкам. При непрерывном наблюдении за противником сам лично обнаружил станковый пулемёт, наблюдательный пункт, по которым корректировал огонь своей батареи, в результате чего выше указанные цели были уничтожены, что способствовало выполнению поставленной задачи и успешному продвижению вперёд наших стрелков".

На фронте, в августе 1943 года, Иван Васильевич Макаров вступил в партию. Среди его наград есть медаль "За освобождение Праги", таким, как он, должны быть благодарны Чехословакия и Польша. Там, в Западной Европе, закончился его боевой путь, и, когда закончилась война, дальнейший путь его лежал домой, в Крутые Сосновского района.

Серьёзный разговор.

Мирная жизнь, о которой мечталось и грезилось на военных дорогах, наконец-то стала реальностью. С радостью встретили его жена и подросшие дети, радушно приняла и колхозная семья. В мирной жизни ждала его колхозная кузница, и этот труд Иван Васильевич очень любил. Был он физически очень сильным человеком. Жители, кто знал его, до сих пор вспоминают, как играл он двухпудовой гирей, перекидывал её из руки в руку, а пудовых брал сразу две, в каждую руку по гире. Поправил после войны своё хозяйство, а потом снова стал нести людям молитвенное слово. Верующих людей в селе было ещё очень много, служили панихиды по погибшим, отпевали умерших – в хоре певчих его голос был ведущим.

Вот тогда и вызвали Ивана Васильевича в район на бюро райкома партии. Разговор был серьёзным и резким:

- До нас дошли слухи, что ты, коммунист, занимаешься религиозной пропагандой. Разве ты не знаешь, что это несовместимо с коммунистической моралью? Если не откажешься от своих религиозных замашек, положишь партбилет на стол.

И вот тогда Иван Васильевич, в жизни человек мягкий и неконфликт-ный, вдруг ответил негромко, но твёрдо:

- Вы мне этот партбилет не выдавали, я его на фронте получил перед боем и хранил в кармане гимнастёрки всю войну. И от веры не отрекусь: она мне отцом завещана.

Говорят, оставили его в покое из уважения к его боевым заслугам. Понимали ведь и в райкоме, что такие, как Иван Васильевич, людям нужны и что в праздники душа требует весёлой песни, а в горький час молитвы.

Артисты

Макаровы любили петь и в праздники, и в будни, за работой. Без их выступлений не обходился ни один концерт в клубе, на открытых площадках. Их часто приглашали выступать на районной сцене, а однажды направили в область и они целую неделю жили в Горьком, выступали на предприятиях. Их везде принимали очень тепло: народная песня находила отклик в сердцах слушателей. Пели они акапельно, без музыкального сопровождения, но на несколько голосов. В Горьком их одели в нарядные костюмы в русском стиле и представляли как семейный ансамбль Макаровых. Но при этом строго сказали, что они обязательно должны включить в репертуар песню "Ленин всегда живой" - это было непременное условие.

Иван Васильевич любил народные гулянья, всегда был в центре выступающих на Масленицу и другие праздники. В пятидесятые годы на сцене местного клуба ставились спектакли – он был их непременным участником. На этой старой фотографии жители села снялись на праздник Масленицы перед зданием клуба. Иван Васильевич в центре в каком-то экзотическом костюме, всегда с улыбкой и задором. А женщины вокруг него – это всё вдовы, вынесшие на своих плечах войну, натрудившиеся и настрадавшиеся, и хорошо хоть на короткое время согревал их душу весёлый человек, которого все запросто называли Фокусник.

Нина Никонова