Попалось нам как-то на уроке слово "двуколка". Спрашиваю ребят, что бы оно значило? Ответ удивил: "Наверное, это заколка". Зачитываю отрывок из книги Василия Белова "Лад": "Дома и постройки в деревне стояли так густо, так близко друг от дружки, что порой между ними было невозможно проехать на двуколой телеге". Речь идёт о расстоянии между домами? Тогда другой вариант: наверное, это линейка.
Ну, это уже ближе к истине. Двуколка, линейка, пролётка, кибитка, коляска, тарантас, а также санки, дровни, розвальни, кошева, дроги – это всё названия повозок, в которые запрягали лошадь. А уж если взять все слова, относящиеся к упряжи, тут составишь целый сборник из стихов русских поэтов: " Под дугой колокольчик звенит", "Ну трогай, Саврасушка, трогай, натягивай крепче гужи", ""Из углов щенки кудлатые заползают в хомуты", "Сам узнаешь, будет время, бранное житье; смело вденешь ногу в стремя и возьмешь ружье. Я седельце боевое шёлком разошью…" Про всё есть песни, стихи и загадки: и про уздечку, и про потник, супонь, попону…
А уж присутствие коней, лошадей в нашей литературе, начиная с древнего "Слова о полку Игореве" (кони ржут за Сулою – звенит слава в Киеве), Пушкинского Вещего Олега, который называет коня товарищем и верным слугой… Нет, пожалуй, ни один поэт не обошёл в своих стихах коня, ретивого, игривого, изящного… А помните лермонтовского Азамата, который отдал Печорину за коня Казбича свою сестру Бэлу? А чеховский рассказ "Тоска", в котором, как вышло, только лошадь способна понять человека?
Фёдор Абрамов в рассказе " О чём плачут лошади" сказал, что лошадь - это "главная опора и надежда всей крестьянской жизни, потому как без лошади — никуда: ни в поле выехать, ни в лес. Да и не погулять как следует". И я осознаю, что то, чем когда-то была наполнена жизнь наших предков, не таких уж и далёких, как-то незаметно вдруг исчезло из нашего бытия, и в новой нашей жизни этому уж нет места…
Я спросила ребят пятого и шестого классов, видели ли они живую лошадь – никто не поднял руки. Потом один мальчик опомнился и выкрикнул, что видел и даже катался на ней в городском парке, только эта лошадь называлась пони. Грустно! И хотя я больше всего люблю писать про людей, сегодня мне хочется рассказать про лошадей, потому что ещё полвека назад без лошади нельзя было представить не только деревню, но и город, и потому что лошади жили среди людей и люди были тоже другими: наивнее, проще и сердечнее.
О том, что значила лошадь в крестьянском хозяйстве, написано много. Крестьяне, не имевшие в хозяйстве лошади, назывались безлошадниками – это были самые бедные люди. В крепких хозяйствах было по две лошади, рабочая и выездная. Когда началась коллективизация и раскулачивание, трагедией для семьи оборачивался момент, когда со двора уводили лошадь.
"Я вся о ней издумаюсь"
Однажды на берегу Большого пруда в Крутых встретила я плачущую женщину, свою односельчанку.
- Что у вас случилось? – спрашиваю Фаину Михайловну.
И она сказала с такой болью в голосе:
- У нас отбирают лошадь!
Это было лет двадцать тому назад, когда лошадей было ещё много, принадлежали они совхозу "Сосновский", но жили по дворам у работников – удобно и совхозу, и хозяевам. И вот теперь, когда муж этой женщины Вениамин Григорьевич Власов, работавший возчиком, вышел на пенсию, лошадь им велели сдать. По наивности я, успокаивая её, сказала, что всё правильно, о чём жалеть? Лошадь совхозная – надо вернуть. И тут она воскликнула сквозь слёзы:
- Да как вы этого не понимаете?! Она ведь не работница – она член семьи! Как это я выйду на двор, а её там нет? В чьи руки она попадёт? Я о ней вся издумаюсь!
Тогда я посоветовала тёте Фае обратиться в совхоз с просьбой выку-пить эту лошадь, так они, видимо, и сделали.
С детства с лошадьми
Александр Иванович Мурыгин работал на лошади в Крутецком цехе. Приходилось отвозить готовую продукцию на головную площадку в Сосновское, привозить рейку на плашки, ящики, но потом построили дорогу, проще и выгоднее стало использовать машины, и лошадей решили списать – надобность отпала. Тоже не выдержало сердце у мужика, стал просить у начальства, чтобы продали ему лошадь. Как без неё? Он с детства с лошадьми, на фронт взяли - приписали служить в обозе, он и в войну был около лошадей. Пошли ему навстречу, держал он эту лошадь долго, а когда она состарилась, заменил её на молодую – не захотел быть безлошадным крестьянином.
У каждого колхоза – конный двор
Во времена не столь далёкие каждый колхоз имел свой конный двор. Были конные дворы в Крутых, Сиухе, Стечкине, Матюшеве, Рылькове, Шишове… Были конюхи, целые бригады возчиков. В селе Крутые всю жизнь проработала конюхом на колхозной конюшне женщина, Анна Михайловна Никонова. Жила она недалеко от конюшни, лошадей любила и ловко управлялась с ними, ночью с фонарём ходила проверять, если какой кобыле подходило время жеребиться. Возницами работали и женщины, помню, в Стечкине работала на совхозной лошади крепкая словоохотливая женщина Антонина Хохлова.
"Есть женщины в русских селеньях"
Лошадь – животное умное, управлять ей несложно, а вот запрячь – тут сила нужна. Но, как говорится, "есть женщины в русских селеньях"! Как-то при разговоре вспоминала Анфиса Михайловна Глухова:
- У нас в Крутых у дороги чайная была, мужики проезжие заходили туда, лошадей рядом привязывали к столбу. Вот засиделись как-то два мужика нездешние, вышли под хмельком, а у них лошадь распряглась. Они и так, и эдак – никак запрячь её не могут. Я тут рядом случилась, и никого больше нет. И стали они меня просить лошадь им запрячь. Я была ученицей старших классов, но ловкая да сильная. Ладно, говорю, дяденьки, запрягу вам лошадь, только вы отвернитесь: тут надо упираться да ногу высоко поднимать, а я стесняюсь…
Лошадей любили и берегли
Какие работы выполняли лошади? Да все и выполняли, машин-то не было. Первый колхозный грузовик появился на селе – диковина была. Шофёром на первом крутецком грузовике был Леонид Иванович Глухов, он же считался и самым завидным женихом: Маргарита Павловна, работавшая в то время в Крутых акушеркой, удостоилась взять его фамилию.
Многие пожилые женщины вспоминали, что раньше зимой в Соснов-ское был только санный путь, рожать в больницу тоже отвозили на лошади, а назад с ребёночком – на ней же.
Лошадей до конца прошлого века на селе любили и берегли. Я не раз наблюдала, как возчик, когда лошадь с грузом поднималась в гору, слезал с неё и шёл пешком – жалел животное.
Всю жизнь проработал на лошади в Стечкинской бригаде Александр Вилков. Он страстно любил лошадей и долгие годы выписывал на почте дорогой по тому времени журнал "Коневодство".
Испытание на резкость
Многие ли помнят, что у нас в районе в середине ушедшего века были не только рабочие, но и беговые лошади, а недалеко от того места в Михалях, которое сейчас по привычке называют Аэродром, была ещё ровная овальная площадка километра два в окружности – ипподром? И в летнее время на нём проводились лошадиные бега. Бега — испытания лошадей рысистых пород на резвость в беге рысью. Обычно лошади испытываются, запряжённые в беговую качалку — специальный двухколёсный экипаж, предназначенный для бегов. Человек, который управляет рысаком, называется наездник.
Собирались наездники из нашего района, приезжали из других районов области, была судейская команда, а зрителей собиралось огромное множество! Известным наездником в то время был житель Крутых Иван Иванович Карташов. Он ухаживал за беговыми лошадьми, готовил их к соревнованиям и сам был наездником – профессионалом. Лошадь его Артистка была любимицей публики, она не раз на бегах становилась победительницей. Однажды во время выступления у неё сбился шаг и она стала отставать – для местной ребятни это была печаль и обида!
База, на которой отбирали и готовили рысаков, располагалась в Сиухе. Помогал Ивану Ивановичу конюх Александр Иванович Майоров. Он тоже всей душой любил лошадей и передал эту любовь своему племяннику Анатолию, который постоянно прибегал на конюшню помогать дяде. После окончания школы и Горьковского сельскохозяйственного института Анатолий уехал в Перевоз и работал там на конезаводе, занимался разведением рысаков. Несколько лет назад газета "Нижегородская правда" опубликовала интервью с Анатолием Васильевичем Майоровым, занимавшем на Перевозском конезаводе ответственный пост. Он заметил, кстати, что любовь его к лошадям передалась ему по наследству, и зародилась она на конюшне в деревне Сиуха Сосновского района.
В конце шестидесятых годов Ивана Ивановича Карташова пригласили работать в Горький на ипподром, который находился в Щербинках на месте теперешнего автовокзала, и он переехал с семьёй в областной центр. Вспоминают в селе Ивана Ивановича до сих пор: у него были больные ноги, и он плохо ходил, зато отлично ездил!
К своему удивлению, буквально на днях в интернете я обнаружила интереснейшую информацию: в июне 2012 года в Нижнем Новгороде на ипподроме проводились бега на приз в честь столетия Ивана Ивановича Карташова! Сыновья его Александр и Юрий тоже стали наездниками, Юрий Иванович Карташов был упомянут как лучший наставник при подготовке наездников на Саратовском ипподроме.
Лужок и Енисей
Сколько интересных историй, связанных с лошадьми, помнит народ! В годы войны попала на крутецкую конюшню необычная лошадка по кличке Лужок. Была она монгольской породы, низкорослая, крепкая и очень выносливая. Когда на неё верхом садился ездовой Семён Крупнов, мужчина роста далеко не маленького, ноги у него буквально доставали до земли.
Как все любили эту лошадку! Она была спокойная, ласковая, а главное – очень работящая. Бывало все лошади устанут, от работы с ног валятся, а она упорная, работала без устали. Она и умерла во время работы… Услышала я рассказ про Лужка и невольно вспомнила строчку из Маяковского: " Деточка, все мы немножко лошади. Каждый из нас по-своему лошадь".
А ещё, по рассказам, был в Крутых жеребец по кличке Енисей. Гово-рят, красив был, но не только красотой брал – отлично справлялся с воспроизведением потомства.
Как член семьи
Любовь к лошади я наблюдала не издалека. Наши соседи Леонид Иванович и Нина Ивановна Морозовы держали лошадь, хозяин возил на ней хлеб с пекарни в магазин, на ней же пахали усады всем соседям, возили из леса дрова, ездили в Сосновское за покупками. Ухаживали они за ней любовно: чистили, подстригали гриву и чёлку, ребята водили её купаться на Большой пруд. Последнюю лошадь у них звали Майка, она была молодая и резвая. Соседи частенько ездили на ней по своим делам, сидели на телеге всё время рядышком. Когда не стало Нины Ивановны, хозяин ещё долго не расставался с Майкой, но настал и её черёд. Откуда-то приехали покупатели, всё обсудили, сговорились в цене, и Майку повели под уздцы по направлению к Сосновскому. Не знаю, до какого места удалось её довести, только она вдруг рванулась, развернулась в обратную сторону и прибежала назад домой. Обнял Леонид Иванович лошадку, погладил по крутой шее, поговорил с ней, как с человеком, и отправил с новыми хозяевами уже навсегда.
Дольше всех конный двор продержался в Сиухе. Конюхом там оставался Александр Иванович Майоров, лошади содержались в порядке, для них возле двора, располагавшегося вдоль дороги, был огорожен загон. Но и в этой конюшне отпала надобность, хотя лошадей ещё долго содержали в частных дворах. Появились в личных хозяйствах и машины, и трактора, и мотоблоки, а расстаться с лошадью было, видимо, непросто.
Катания на Масленицу
Мне вспоминается картинка из раннего детства: на масленицу наряжали лошадей, вешали под дугой колокольчик и катали по городу детей - бесплатно и всех желающих. Сколько было не радости – восторга! Как весело бежала лошадка, помахивая хвостом, сколько было кругом улыбающихся лиц, и наступающая весна сулила счастливые перемены. Поневоле вспомнишь Есенина: "Я готов нести хвост каждой лошади, как венчального платья шлейф…". А сейчас ко мне в руки попала старая фотография, которая была сделана в деревне Шишово в 50-е годы прошлого века. Сделано это фото тоже на Масленицу, была ли наряжена лошадь, здесь не видно, но ребятишки, тесно поместившиеся в санях, такие же весёлые и счастливые. Конечно, сейчас они давно уже бабушки и дедушки. Может быть, кто-то узнает себя и улыбнётся, вспомнив свои нехитрые детские радости.
Традиция масленичных катаний долго ещё сохранялась у нас в районе: катали ребятишек и по Сосновскому, и по деревням. В Крутых на моей памяти наряжал свою лошадь и катал по деревне детей Владимир Наумович Власов. А теперь нет у нас во всей округе ни одной лошади. Школьники будут знакомиться с этими животными по картинке. Надо ли жалеть об этом? Прогресс ведь не стоит на месте: машины сейчас и возят, и пашут, и боронят… Только машина не посмотрит на тебя понимающими добрыми глазами, не возьмёт мягкими тёплыми губами хлеб из твоих рук…
Мы сами открыли ворота, мы сами
счастливую тройку впрягли.
И вот уже что-то сияет пред нами,
Но что-то погасло вдали…
Какие мудрые слова написал когда-то Булат Окуджава! Как много сияет перед нами заманчивых перспектив, и хочется без оглядки рвануться в многообещающее светлое будущее. А что там погасло? Оглянуться бы да надолго сохранить в памяти…
В конце мне хотелось назвать все имена людей, работавших на лошади, но потом я поняла, что их очень много: в каждой деревне больше десятка. Всех их, хорошо знакомых и едва знакомых, вспоминаю с большим уважением. Работа была нелёгкая: " и в снег, и в зной, и в дождик проливной" - надо было не только грузить, возить, пахать, но и ухаживать за животным, а главное – любить его. Возчики работали на лошадях не по одному десятку лет и расставались с ними со слезами. А что значит любить всей душой свою работу, я знаю по себе, ведь недаром, только приехав в район, на мосту через речку Станку я случайно нашла настоящую лошадиную подкову.
Нина НИКОНОВА