В начале ХХ века большинство населения Водлозера было неграмотным. В нашей Маткалахте никто не умел ни читать, ни писать. Мой отец, Осип Николаевич, будучи на фронте Первой мировой войны, сначала в окопах, а потом санитаром в госпитале, научился читать и писать с помощью грамотных командиров и солдат. Правда, писал он слова так, как слышал, без всяких правил правописания. Когда моя мама получала с фронта от отца письмо, то ходила в другую деревню, где был грамотный человек. Он читал письмо от отца и писал ответное письмо, за что получал десяток куриных яиц.
Земские школы в начале ХХ века стали открываться в деревнях с наибольшим числом жителей. Трехклассные и четырехклассные школы были открыты в деревнях Вама, Канзанаволок и Пильмасозеро. В Куганаволоке сначала была церковно-приходская школа на 2 класса, которая впоследствии была преобразована в трехклассное училище, где работал один учитель. Посещали школу мальчики, а в тех деревнях, где были школы, учились и девочки.
Я поступил в первый класс Куганаволокской школы в 1928 году. Тогда школа называлась "Единая трудовая школа первой ступени". В школе было 3 класса, в которых одновременно обучались 26 учеников из разных деревень Куганаволокского сельсовета. Учительницу звали Анна Ивановна Шутова. Ее муж заведовал почтовым отделением. От Маткалахты до Куганаволока через озеро было 7 километров, а по берегу озера по лесной тропе 10. Поэтому ребят из отдаленных деревень поместили в школьный интернат.
На другой день меня, семилетнего школьника, и еще четырех учеников исключили из интерната за то, что наши родители были середняки. В интернате осталось восемь учеников из бедняцких семей. Нас троих (меня, Епишина Александра и Никифорова Ивана) взял к себе на квартиру Минин Александр Петрович, а двое учеников вернулись домой. Спали мы на полу у кровати хозяина на соломенном матрасе и укрывались кто чем мог. Ни о каких постельных принадлежностях не было и речи. Интернат помещался в той же школе. Парты на ночь сдвигали и устанавливали деревянные топчаны, на которых спали по двое учеников на матрасах, набитых соломой. Укрывались тоже кто как мог. Для ребят интерната на обед варили кашу или макароны, а вечером был чай. Все это бесплатно. Школа и интернат помещались в доме Кузнецовых на втором этаже, а на первом этаже жила семья Кузнецовой Анисьи, у которой были сын Миша и дочь Александра. Верхняя хозяйка готовила интернатским обед и присматривала за порядком в то время, когда дети спали.
Я учился хорошо, так как до школы научился читать, писать и считать. Мои старшие братья Василий и Григорий учились в этой же школе по полтора года в 1919-1920 годах. От них я узнал буквы и цифры и научился читать. В доме у нас была какая-то книга без начала и конца. Мне нравилось читать страницу книги, где был изображен Богдан Хмельницкий. Во втором классе обучения ситуация оставалась та же, только учительница была другая - Попова Серафима Петровна. Когда я стал учиться в третьем классе, то школа была в доме Каламаевых, а учителем работал Михаил Иванович Воскресенский. Он был сыном попа Пречистенской церкви, не женат. Интернат в то время размещался у Кузнецовых.
Самые лучшие воспоминания о школе у меня остались о том времени, когда был четвертый класс, а заведовала школой Юберт Евгения Александровна. В этот год школа и интернат располагались в двухэтажном доме Мудрова. Классы были на втором этаже, а интернат внизу. Там же была и столовая. В этот год приняли всех учеников без исключения. Число учащихся заметно возросло, а работала, кроме Евгении Александровны, еще одна молодая учительница с первым и третьим классом одновременно. В этот год в первый класс пошел мой брат Коля. Он рос болезненным мальчиком, а поэтому зимой я его возил в школу на санках, когда он уставал настолько, что не мог идти самостоятельно.
Впервые в нашем четвертом классе был внедрен бригадный метод обучения. Я был бригадиром пятерых учеников, а в классе было 3 бригады. Евгения Александровна часто отвлекалась на общественную работу в сельсовет, а давалось задание изучить по книге тему. Занятия шли своим чередом, а каждый бригадир отвечал не только за полученные знания учеников своей бригады, но и за дисциплину в отсутствие учителя. Когда учительница возвращалась в класс, то спрашивала любого ученика из бригады по изученному самостоятельно материалу. Какую оценку получил отвечающий ученик, такая же оценка ставилась остальным учащимся бригады. Поэтому дисциплина в бригаде была жесточайшая.
Мы часто ходили на экскурсии, где наблюдали за работой сельскохозяйственных машин: веялки, сортировки, триера и молотилки. Учились определять всхожесть семян ржи и ячменя. Весной даже ездили на лесозаготовку, где отрывали от снега заготовленную осенью древесину. Евгения Александровна научила нас выращивать морковь и капусту, о которых мы и понятия не имели. Ведь раньше крестьяне выращивали только репу и редьку, а в колхозе турнепс и брюкву.
Евгения Александровна в этот голодный 1932 год сумела организовать обед для всех учеников интерната. Обычно это была пшенная каша, а утром и вечером чай. Ученики из середняцких семей платили по 8 рублей в месяц, а ребята из бедняцких семей питались бесплатно.
Энергии этой учительницы хватало и на то, что она организовала строительство новой школы в Куганаволоке, которая стоит и поныне. Прорабом строительства был Братугин, а население деревень привлекалось к заготовке и доставке бревен для строительства и камней для фундамента здания. Благодаря энтузиазму Евгении Александровны школа была построено за один год. В 1932-33 учебном году пятый класс открылся в Канзанаволоке в доме лесничества, где возглавляла и эту школу неутомимая Юберт. В тот год я не учился, так как от Маткалахты до Канзанаволока по озеру 20 километров.
В сентябре 1933 года мы учились в новом здании школы в Куганаволоке. Работал и 5-й класс. Занятия шли во всех классах школы, хотя печи еще только складывались. Мы после уроков помогали печникам подносить кирпичи, а лишние камни закапывали в землю на всей площадке вокруг школы. Дело в том, что фундамент здания школы сделали на деревянных столбах, и расход заготовленных камней был минимальным. Директором этой школы, конечно же, была Юберт Евгения Александровна. Появились учителя предметники, среди которых был Семихин по математике и Нефедов Николай Иванович по географии, истории и биологии. В том же году начали строить двухэтажный дом для школьного интерната рядом со школьным зданием. А пока располагались интернатские ребята в одноэтажном доме Мудрова Константина. Там же в маленькой комнате жила Евгения Александровна. Она всегда была рядом с нами. Хотя ей было лет за 40, но у нее не было семьи. Наверное, она часть своей зарплаты тратила на улучшение жизни детей в школе, для себя почти не приобретала хорошей одежды и обуви.
Самопожертвование в пользу обучения и воспитания школьников было характерной чертой этой женщины, требовательной к себе, учителям и ученикам школы. Я 38 лет проработал учителем. Когда было очень трудно, задавал себе вопрос: "А как бы здесь поступила Евгения Александровна?". Но весной того же учебного года учителя школы Семихин и Нефедов собирали компромат на Юберт и даже втягивали учеников против строгой учительницы и директрисы школы. Я хорошо помню тот весенний вечер, когда мы улеглись спать, а подвыпившие Семихин и Нефедов прошли мимо наших кроватей в ее маленькую комнату, где состоялся у них разговор с Евгенией Александровной. Голоса были слышны, а слов разобрать было невозможно, так как дверь была плотно прикрыта. Утром она впервые не проверила, как мы умылись и собирались в школу. Ее уроков в тот день тоже не было. С тех пор мы ее никогда не видели. Уехала она от нас незаметно. Да и вещей у нее почти никаких не было.
В следующем учебном году директором школы был Емельянов Алексей Иванович, а когда я учился в седьмом классе, директором школы был назначен Гуров Андрей Яковлевич. С 1932 года школа стала называться "Куганаволокская ШКМ" (школа крестьянской молодежи). В постановлении ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 5 сентября 1932 года о школе потребовали давать ученикам прочные знания по всем предметам. Основной формой обучения тогда стали считать урок. Форма обучения была такой - выучи и запомни все, что проходили на уроке. Хотя директора часто менялись, но школа постепенно благоустраивалась. При Гурове был построен второй двухэтажный дом для интерната и небольшой дом для столовой.
Первый выпуск учеников, закончивших седьмой класс, был в июне 1936 года. В числе первых 18 выпускников был я - Сысоев Михаил Осипович. После Гурова директором школы был Шумков, а в военные годы - Красиков. Во время Отечественной войны в одном из двухэтажных домов интерната размещался детский дом, заведующей которого была Красикова.
В послевоенные годы школа стала называться "Куганаволокская семилетняя школа", которая впоследствии преобразовалась в восьмилетнюю школу. В эти годы в Водлозере в четырех сельсоветах было две восьмилетние и семь начальных школ. С 1945 года в течение девятнадцати лет Куганаволокскую восьмилетнюю школу возглавлял Ольшин Антон Иванович, при котором был построен новый школьный интернат и здание учебной мастерской. Организаторские способности Ольшина А.И. позволяли вовремя проводить ремонт школьного здания и обеспечивать интернат твердым и мягким инвентарем. Хотя не хватало постоянных кадров, однако по основным предметам там вели работу супруги Сысоевы, Ворожун А.Д., Леонтьева Г.С. и все учителя начальных классов: Минина Е.И., Черненко Л.А., Каламаева А.Ф., Ольшина О.В. О работе учителей в этот период была статья "Летать учат крылатые" в газете "Ленинская правда" в рубрике "Навстречу VIII съезду учителей республики".
В родную Куганаволокскую восьмилетнюю школу я вернулся в августе 1945 года в качестве учителя начальных классов. После окончания пединститута в Петрозаводске на заочном обучении вел уроки физики и труда. С 1964 года по 1971 год был директором этой школы. В эти годы пионерскую дружину возглавляла Сысоева Людмила, а ей помогала учительница Никитина В.И. Работа пионерской организации школы была признана лучшей в районе. Повысилась успеваемость в результате различных форм смотра знаний учащихся. Школьные праздники проводились интересно как для самих ребят, так и для населения. До сих пор еще помнят концерты по заявкам ветеранов войны, а красивое место на берегу озера, где проводился ежегодно 19 мая пионерский костер, так теперь зовут Пионерской поляной. В школьном интернате проживало 98 учеников из дальних деревень. Все они ежедневно получали трехразовое питание. Колхоз выделял для питания школьников картофель и рыбу.
В Куганаволокской восьмилетней школе получили первоначальное образование и воспитание сотни мальчиков и девочек Водлозера. Многие выпускники школы избрали благородные профессии учителей и медицинских работников. Часть бывших учеников стала работать в лесном комплексе и рыбачить в родном Водлозере. Другие уехали работать на заводы и фабрики различных городов России.
Проходят годы. Бывшие ученики школы приезжают в Водлозерский национальный парк во время отпуска и делятся своими воспоминаниями о детских и школьных годах, что прошли в живописной местности родного края.