На заре возрождения духовной жизни в наших краях известный старец Илий высказал удивительное пророчество о земле Мещовской: быть ей монашеской республикой. Пророчество подразумевало мощный духовный прорыв за короткое время. Требовались яркие волевые, глубоко верующие личности. И Всеведущий Господь усмотрел Себе талантливых помощников. С приходом этих людей начался, без преувеличения, новый отсчёт времени для Мещовска.
Вот что сказала об этом директор музея Трех Цариц, в недавнем прошлом мэр Мещовска Н.А. Мелюченкова 15 февраля с.г. на дне памяти основательницы женского монашеского скита в Серебряно монахини Евдокии (Рыбаковой): "С приходом отца Георгия (Евдачёва) и матушки Ирины Рыбаковой (монахини Евдокии) Мещовск очень сильно изменился. Но не все это сразу поняли. Представьте себе, несколько десятилетий подряд вдалбливали, что Бога нет, и вдруг нам показывают реальность и красоту духовной жизни – для кого-то это было дико и неожиданно. Но именно эти двое привели всех нас к вере. И как радостно видеть, что дело Матушки процвело дальше, она продолжается в её детище – Серебрянской обители, в её сыне отце Георгии, которого многие полюбили, в её многочисленных внуках, в тех людях, которых она привела к Богу. Вечная ей память!".
День 15 февраля выдался на редкость благостный: по-весеннему приветливо пригревало солнышко, вольный ветер, часто гуляющий по территории на правах хозяина, стыдливо забился в щели, словно благоговея перед памятью почившей, а накануне ночью прямо над могилой повисло небесное светило, изливая на место матушкиного упокоения загадочный полнолунный свет. Несмотря на будний день, пришли и приехали гости – почитатели Матушки, сподвижники, а её невестка, матушка Елена, супруга священника Георгия Рыбакова украсила своим прекрасным альтом клиросное пение во время Сретенской Божественной Литургии в Успенском храме скита, который из руин поднимала уже смертельно больная мать – строительница. Было много цветов. Сестры обители угощали богомольцев богатой трапезой: когда-то матушка Евдокия сама была отменной мастерицей готовить большие праздничные столы. Ближе к вечеру, отслужив Литургию в Александроневском храме в селе Мошонки, в обитель прибыл младший сын Матушки отец Георгий и вместе с сестрами скита отслужил на могиле матери панихиду.
…Её жизненный путь, как у многих из нас, был поделён на две части: время без Господа и жизнь с Господом. Путь в Цаствие Небесное лежит через скорби и утеснения. Привычный образ жизни прервала Чернобыльская трагедия. Матушка тогда жила на Украине, с семьей, будучи сама наполовину украинкой – по матери. Чернобыльская авария предопределила развитие в дальнейшем в её организме онкологического заболевания. На руках двое детей, надо было позаботиться о сохранении своего здоровья. Семья принимает решение переехать на Сахалин, где климат, воздух, морепродукты на время замедлили рост раковых клеток. На целых десять лет члены семьи стали жителями Дальнего Востока.
Матушке, по Божьему смотрению, с самого начала брачной жизни досталась доля главной добытчицы, поэтому на Сахалине она быстро нашла применение своим силам. Торговала иномарками, сколотила приличное состояние, намеревалась даже выкупить необитаемый остров. Это было и время её личного активного духовного поиска. Но как нередко бывает в большом бизнесе, кому-то перешла дорогу, и пришлось спешно уезжать обратно на Украину.
Глубоко верующая мать не дала дочери впасть в уныние, уберегла от депрессии. Вдвоём с ней попадают к известному на Украине старцу Зосиме (Сокуру), создавшему по соседству мужской и женский монастыри близ Донецка. Прозорливец отец Зосима сразу стал открывать прибывшей к нему моднице-красавице то, чем ей придётся заниматься в скором будущем: восстановление храма, строительство деревенского дома и.т.д. Зосимовы откровения настолько были далеки от её тогдашних устремлений, что Ирина Тимофеевна от неожиданности расплакалась. Дорогая французская тушь, ещё недавно бывшая предметом гордости, беспомощно растеклась по лицу, являя собой символ завершения прежней жизни – жизни без Бога и начала покаяния.
Предвидя свою скорую кончину и грядущие бедствия на Украине, отец Зосима благословил Ирине Тимофеевне перебираться с семьей в Россию, ближе к Оптиной Пустыни. Здесь Рыбакова всем сердцем прилепилась к старцу Илию и находилась у него в беспрекословном послушании. Нынешняя настоятельница Серебрянской обители матушка Феофания (Евдокимова), жившая с Рыбаковыми по соседству на мехзаводе - окраине Козельска и духовно дружившая с Ириной Тимофеевной, вспоминала об одном назидательном эпизоде из её жизни: "Однажды она пришла к Батюшке и доложила ему о том, что полностью выполнила его благословения. Отец Илий, видимо, решив испытать свою ревностную послушницу, начал притворно журить её за то, что она не так, как надо, поняла данное благословение и, соответственно, выполнила его неправильно. Матушка тут же вопрошает: "А как надо?" Батюшка объясняет, Рыбакова с готовностью складывает руки: "Благословите!" и идёт выполнять. При этом – ни тени сомнения в правоте старца. Это я, мол, дура, я ничего не понимаю. То есть не давала врагу (бесу) пролезть во взаимоотношения старца и послушницы и расстроить их. Она и нас учила святому послушанию – основе основ монашеской жизни. Видя в Ирине Тимофеевне золотое качество безоговорочной послушливости, Батюшка давал ей ответственные поручения: налаживать приходскую жизнь в Никольском храме Козельска, организовывать в этом городе православную гимназию, собирать деньги на создание сиротского приюта в Нижних Прысках, а потом направил Рыбакову помощником эконома в строяшийся Клыковский монастырь. В этом качестве она служила Богу целых пять лет".
Ирина Тимофеевна неутомимо посещала московские фирмы, организации, рассказывала о чудесном Клыкове, о ни с чем не сравнимой радости жизни в православной вере. Сердца людей откликались на её проповедь, просительнице охотно жертвовали. Да и у самих жертвователей непостижимым образом менялись судьбы от встречи с удивительной женщиной, имеющей дар завоевывать человеческие сердца. Об этом живописно рассказывала Ольга Голомазова, москвичка, работающая в сфере торговли недвижимостью. Однажды к ним в агентство зашла яркая красивая женщина и очень красочно стала рассказывать о строящейся Клыковской обители. Сотрудники агентства были начеку: конец 90-х, смутное время, в роли просителей часто по организациям сновали мошенники и аферисты. Необычная просительница так привлекла внимание слушателей, что они не посмели отказать ей в пожертвовании, но на всякий случай отправили своего соучредителя на разведку, есть ли в самом деле такое Клыково и так ли там здорово, как рассказывала просительница.
Далее Ирина Тимофеевна познакомила сотрудников агентства со старцем Илием, и все они стали его духовными чадами. По благословению Батюшки генеральный директор агентства Марина Антонова стала директором Клыковской богадельни, где ухаживают за старенькими монахинями. "Наше агентство благополучно развалилось, зато мы приобрели несравненно более важное, - сказала Ольга Голомазова, - все мои дети и внуки стали ходить в храм и регулярно причащаться".
Марина, Ольга, их друзья три года подряд ездили группой во главе с Рыбаковой в Иерусалим на схождение Благодатного Огня и привозили его потом в Оптину Пустынь на Пасху, откуда святой огонь расходился по всей округе. Далеко не у всех получалось сохранить его во время длительного пути, а Ирине Тимофеевне это удавалось за молитвы старца Илия, который и благословлял её на эти поездки. Организовывались они ещё до регулярных спецрейсов от Московской Патриархии, так что и в этом благом деле основательница Серебрянского скита была первопроходцем. Марина Антонова, тоже приехавшая к нам на 15-летие матушкиной кончины, вспоминала, как Ирина Тимофеевна, счастливая, летала по Иерусалиму с пальмовой ветвью, и вся группа носилась вслед за ней, разделяя её духовный восторг.
Ходили разговоры о том, что в Клыкове будет женский монашеский скит, многие думали, что возглавит его Рыбакова, и лепились вокруг неё в ожидании новой обители.
Но Господь судил иначе. Однажды Матушка приехала в Оптину на свой любимый праздник – день памяти преподобного Амвросия. А отец Илий ей с ходу:
- Благословляю переезжать в Мещовск!
- Батюшка, а где это на карте?
- За воротами стоит машина, в ней уже сидит водитель, он тебя отвезёт, куда надо.
- А ехать после Литургии? - спросила Рыбакова в надежде причаститься перед поездкой.
– Нет, прямо сейчас.
Старец исповедует свою послушницу и отправляет её в неведомое. Водитель привёз матушку в Шалово. Предполагалось, что Ирина Тимофеевна будет помогать отцу Никону в оформлении земель. Но отец Никон, как истинный монах, всегда сторонился женщин и, не раздумывая, отказался от услуг Рыбаковой. Но раз дано благословение старцем на Мещовск, значит, его надо выполнить. И отвёз нежданную гостью на квартиру к мещовской монахине Саломии (Найкиной), снабдив Ирину Тимофеевну мешком картошки и мешком макарон на первое время. Мать Саломия несла послушание в Благовещенском храме, пела на клиросе, пекла просфоры. И ей предсказывали, что в скором времени у неё в доме поселится очень хорошая матушка, добрая, глубоко верующая. Что и случилось.
Стали они жить дружно, вместе ходить на службы, вместе искать место под будущий женский монастырь, на создание которого Рыбакову давно благословили несколько старцев. Поиски привели в Серебряно. И это было промыслительно: Ирина Тимофеевна глубоко чтила память царицы-инокини Евдокии Лопухиной и старалась попасть на её гробницу в Новодевичьем монастыре, когда здесь в Смоленском соборе раз в году проходила Патриаршья или архиерейская служба. Молитвами опальной государыни Рыбакова и попала на её малую родину, где началась самая грандиозная, самая мощная страница жизни Матушки, ставшая и её личной Голгофой.
Онкологическое заболевание всё более забирало страдалицу в свои тиски. Пока была возможность двигаться, Матушка руководила стройкой, принимала людей, искавших её совета. Имея уже богатый жизненный и духовный опыт, а главное, опыт постоянного общения со старцем, она могла разложить по полочкам любую сложную ситуацию и помочь человеку найти из неё правильный выход. Скольких уберегла она от необдуманных шагов, а кого-то сохранила для монашества. Всегда радостная, улыбающаяся, она и виду не подавала, что её мучают боли. Врачи, её посещавшие, настолько были покорены силой её духа, что не спешили покидать смертельно больную женщину, согреваясь душой в её присутствии.
Но свеча её жизни уже догорала. За полгода до кончины 7 августа 2006 г. Господь явил ей свою последнюю великую милость: Матушка принимает монашеский постриг в храме, который начала восстанавливать. До сего дня она передвигалась в инвалидной коляске. А тут собрала последние силы и пошла на постриг своими ногами. Ухаживающая за больной монахиня Саломия вспоминала: "В этот день я пролила ведро слёз, глядя на Матушку".
Постриг совершал Батюшка Илий. Последний раз Матушку видели в храме через три недели после пострига на праздник Успения Пресвятой Богородицы.
Спустя некоторое время строящаяся обитель получила в дар от архиепископа (теперь митрополита) Климента большую икону Сретения Господня. Вскоре святой образ замироточил, и сестры недоумевали, к чему бы это. Забрезжила слабая надежда на чудо исцеления смертельно больной, хотя никаких предпосылок к тому не находилось. И только в день кончины матушки Евдокии, на Сретенье, всё стало ясно без слов.
Хоронили Матушку в Прощеное воскресенье. Многие, присутствовавшие на её погребении, делились своими ощущениями, что провожали в "путь всея земли" необыкновенного человека, избранницу Божию. А теперь её молитвами созидается новоустроенная обитель, пишется её история. За 15 лет после кончины основательницы обитель в целом построена, потихоньку налаживается в ней духовная жизнь, как и при Матушке, страждущим оказывается помощь… Перед сестрами стоят новые цели, решаются новые задачи. Жизнь продолжается.
София ВАРСКАЯ.