Главным событием для В.Е. Никульченковой станет поздравительная телеграмма от Президента страны В.В. Путина. Поздравят именинницу родные и близкие. В канун юбилея Валентина Егоровна рассказала нам о своей жизни, наполненной и светлыми, и трагическими моментами.
"Кажется, цифра довольно значительная, но если оглянуться назад, жизнь пролетела, как один миг. И была она совсем не лёгкая, радостная, гладкая, а такая же, как и у большинства моих ровесников", - говорит Валентина Егоровна.
Деревня Экономические Полянки - родина моя. Старые люди и жители соседних сел еще помнят о ней. Это было большое, утопающее в зелени садов, раскинувшееся на берегу реки Исса, поселение.
Нет больше этой деревни. И позарастали стёжки-дорожки, где ходили когда-то предки мои, родители, друзья, подруги и я сама. Красивое, живописное место вдали от шумных городов, химических выбросов и загрязненного воздуха. Но из-за того, что удалено было от железной дороги, центральных магистральных дорог, областных центров, оно и исчезло, растворилось во времени, кануло в лету. Только в паспортах, где указано место рождения, сохранилось название.
Часто спрашивают: как вам жилось, детям войны? Вот так, без детства, рано взрослели и начинали работать. Вспоминаются военные годы со слезами на глазах. Огород пахали, запрягались шесть-семь баб и тащили плуг, потом борону. Огороды у всех по 40 соток. Всё делали вместе с соседями: старики, дети, родственники, все друг другу помогали. Мужчин не было - все на фронте. А лошади были чуть живые, с голоду подыхали, кормить было нечем. Сеяли просо, сушили, молотили. Потом толкли пестом в ступе. Были они в каждом доме. Толочь зерно пестом, довольно тяжелым, в метр высотой - процесс нелегкий.
С подругами с 11 лет работали в колхозе и на быках, и на лошадях, помогали семье. А это совсем не просто, мы же дети были. Для фронта вязали шерстяные варежки, носки, шарфы. Зимы были суровые, холодные. Сами мы тоже едва одеты. В доме окна промерзлые, одинарные, щели непромазанные. Топить особенно нечем….
Вот как-то раз собрались мы человек 12 детворы, взяли топоры, салазки и поехали в лес набрать сухостоя или хоть хвороста, чтобы дома печку протопить. Только до леса добрались, страж порядка - лесник появился. А я первая стояла, он со мной стал разбираться. Пока спрашивал: зачем да почему, остальные убежали. Я топор в снег спрятать успела, а вот санки он у меня забрал. Очень обидно было, ведь я их у соседа одолжила. Так вся в слезах вернулась ни с чем, без хвороста. А сосед добрый был, простил. Говорит: "Новые сделаю, не расстраивайся".
Весной в поле картошку мерзлую полусгнившую собирали, крахмал делали. Два ведра наберешь, и с лопатой едва идешь мокрая, замерзшая. Мама часто болела, я её берегла. Помогала всем, чем могла: и в колхозе работала, и дома успевала. Молодую тёлочку нам родственники дали, и овца у нас была. Кормить нечем. Кипятком траву запаришь, посолишь и горсть соломки подстелить положишь. Зимой скотину заводили домой, в сарае кормилицы наши могли замерзнуть. У порога их размещали. За соломой для скота пешком к Ямщине ходили на санках, и ещё вязанки волоком тащили. Потом телочка подросла, весной и летом на лугу паслась, выправилась, стала молоко давать, она нас и спасла. Как же мы были рады. Мама мне часто говорила: "спасибо тебе, дочка". Вот такое наше детство. Всё в делах и трудах праведных.
После войны чуть лучше стали жить, но всё равно очень бедно. Как говорится "ни скинуть, ни надеть". В основном босиком ходили летом. Одни туфли и одна кофта с юбкой. Денег совсем не было. Но молодость берет свое, и жизнь шла вперед. Встречи молодежи, вечорки… А кино умудрялись смотреть через окна, так как нечем было заплатить за билет. Однажды меня взяли и втолкнули внутрь. Я полетела вниз через ступеньки, сильно ушиблась, да еще от киномеханика досталось.
Но что бы мы ни делали, чем бы ни занимались, всегда пели. Много песен знали. Я всегда запевалой была. Песня помогает забыть о невзгодах, воспрянуть духом, поднимает настроение. Танцы тоже были популярны. В то время учились отбивать каблуками в такт музыке. И ребята, и девчата очень весело соревновались, кто лучше споет и спляшет. Гармонист и гитарист - первые парни на деревне. Учились и сами играть. Я могла "Цыганочку" на гармошке и несколько песен на гитаре сыграть. "Васильки" и "Степь да степь кругом", например. Вышивать и вязать крючком тоже все девушки умели. Я могла вывязать любой узор. По рисунку скатерти вязала, салфетки, воротнички.
В 1953 году я решила уехать с дядей, братом мамы, в Среднюю Азию. Хотела начать новую жизнь. Меня родственники сразу устроили на работу учетчицей на Маргеланский шелкокомбинат. Это была моя первая запись в трудовой книжке. Жила у дяди, спали на полу. Недолго я там оставалась. Тоска по родине, деревенскому простору, думы о маме, которой нужна была моя помощь, всегда были со мной. Через семь неполных месяцев уволилась и уехала домой. Снова колхоз, любимые люди, знакомые поля, луга, леса. С 1 мая 1954 года начала работать в Большеполянской больнице санитаркой. На работу пешком ходили три километра с соседкой - медсестрой Екатериной Фёдоровной. В середине декабря 1958 года уволилась. Потом небольшие периоды работала в Глушковской средней школе счетоводом, кухонной рабочей в чайной. Познакомилась с будущим мужем, сыграли свадьбу, родилась дочь Галина. Оставили её с моей мамой и поехали в Саранск семейную жизнь налаживать. Сняли маленькую комнатушку. Я сначала работала продавщицей в пивном ларьке около железнодорожного вокзала. Потом на хорошую работу меня перевели - в ресторан буфетчицей. Премии и поощрения получала. Товара в буфете было много разного, всегда очередь, некогда даже на минутку отлучиться. Некому за товаром приглядеть. Работала на износ. Жильё со временем обещали. Скучала очень по дочке. Жизнь семейная не сложилась. Муж полюбил "горькую", сначала было незаметно, потом невмоготу стало. Я ушла от него. Мама говорила, что дочка тебя уже не узнаёт, надо вместе жить. И добираться до деревни из Саранска неудобно. На разъезде выходило много народу. Выпрыгивали, если точнее. Очень низко насыпь была. Шли через лес, затем поднимались на горку. С неё открывался вид на простор и лесистые холмы, спускались, шли по мостику и заходили в деревню. Есть замечательная песня. Слёзы катятся, её слушая. Дядя мой её любил и пел, когда приезжал на родину. "На дальней станции сойду, трава по пояс. Зайду в траву, как в море босиком и без меня обратный скорый поезд растает где-то в шуме городском… тут всё моё, и мы отсюда родом и васильки, и я, и тополя".
Подумав, решили мы с мамой продать свой домик в Эконом Полянках и переехать в Кадошкино. Купили недорого развалюшку, половину домика, сделанного из бросового материала и шпал. Через стенку жила хозяйка-старушка. У нас была одна комнатка и сени. Окна хоть и были двойные, но промерзали зимой. Не успеешь протопить плиту, тепло уже уходит.
В октябре 1962 года устроилась я в Кадошкинское сельпо продавцом продмага. Так началась моя жизнь в посёлке. Человек я общительный, где с юмором, где с добрым словом к людям, и они отвечали мне взаимностью. Работала хорошо. Меня ценили. За добросовестное отношение к своим обязанностям и перевыполнение плана товарооборота, в трудовую книжку занесена благодарность Роспотребсоюза и райкома профсоюза. Премии тоже получала.
Следом наладилась и личная жизнь. Встретила хорошего человека - Анатолия. Всё у нас сложилось, вот только жить негде. У него большая семья, у меня одна комната, но нам повезло. Соседка-старушка решила продать нам свою половину и переехать к дочери, которая жила с семьёй около молокозавода. Теперь, наверное, не все помнят, что он был. В Кадошкино много чего было, и всё работало, дома никто не сидел, все трудились. На базах МТС создавались в то время объединения Сельхозтехники. Не зря Кадошкино рабочим посёлком называли. Купили дом и стали обустраиваться. Мы часть денег заняли, остальную сумму выплачивали еще год. Вместе легче, всё у нас получалось. Анатолий Васильевич был человек работящий, с хорошей профессией - тракторист-бульдозерист. Всю жизнь он проработал в Кадошкинском объединении "Сельхозтехника" и какое-то время в "Сельхозхимии" удобрения разгружал. И по колхозам его в командировки посылали. Много сел вокруг он объездил, не только нашего, но и других районов. На работе его ценили. Трактор всегда в рабочем состоянии, на ремонте он редко простаивал. Каждый год в День работника сельского хозяйства грамоты и премии мужу вручали. Люди часто обращались за помощью. Выписанный уголь, брикет погрузить в машину. Никому не отказывал: знакомым, незнакомым - всем помогал.
Со временем люди стали жить свободнее, побогаче. И обувь, и одежда, и в доме хоть простенько, но всё есть. Мы кухоньку летнюю пристроили, сарай обновили и баньку срубили.
В октябре 1967 года, я тоже в "Сельхозтехнику" перешла фактуровщицей. Работа в магазине была тяжелая. Товар, ящики, мешки нужно было поднимать. Грузчиков тогда не было.
В августе 1969 родилась дочь Надежда. После выписки из больницы пришли две молоденькие, патронажные медсестры на дом, спрашивают: "как зовут девочку?". А мы еще не выбрали имя. Они сразу предложили: назовите Надежда. И запели: "надежда - мой компас земной" (в то время песня очень популярная была). Вот такая история.
Тесновато стало в нашем домишке. Посоветовались со свёкром и свекровью, обсудили и купили дом рядом. Тоже не новый, из старых брёвен. Свой продали близким родственникам из деревни. Денег заняли у родителей мужа.
Трудились много. Уток, кур, поросенка держали. В огороде овощи выращивали: и зимой, и летом всё свое. Это требует заботы и времени.
Потом работала заведующей книжным складом, кухонной рабочей, продавцом в универмаге в отделе культтоваров на первом этаже, контролером в сберкассе. Хотелось найти место, где зарплата побольше и со временем посвободнее.
И вот, наконец, нашла работу по душе, устроилась на должность агента добровольного страхования по поселку Кадошкино. Трудилась с 1975 года по 1986, до выхода на пенсию. Работа требовала времени и строгой отчетности. Приходилось ходить и в соседние села, и по Майдану страховать жизнь и имущество граждан. Тётю Валю Никульченкову все в Кадошкино, Майдане знают и не только здесь. Скоро меня выбрали бригадиром. Старалась выполнять план. Если не хватало для отчета договоров, страховала свою семью. У меня всё семейство было застраховано от чего только можно. За отличную работу, своевременное оформление отчетности, выполнение плана получали премии. Я старалась быть на хорошем счету и у местного начальства, и в Саранске. Когда подала заявление об увольнении, ко мне приезжали представители управления. Просили не уходить. Два раза приглашали снова на работу. Но я отказалась, так как здоровье не позволяло. Я с 11 лет начала работать. Себя не жалела. У меня столько лет непрерывного, безостановочного труда. И на пенсии никогда праздно время не проводила. Зимой вязала, шила на машинке что-нибудь. С весны до глубокой осени огородные хлопоты. Раньше и отпуск всегда дома в заботах проходил. Один только раз выделили мне путевку в санаторий в 1965 году. Лечилась в Донецкой области в городе Славянск, где красивые места. Запомнился в санатории на вечере мне конкурс на лучшее исполнение "цыганочки". Я получила первый приз. Танцевать могла красиво, лихо, на славу. Еще раза два ездили с женщинами из Кадошкино в Железноводск без путевок. Снимали жильё и покупали курсы ванн и процедур. Вот все моё лечение. К дочери старшей ездила в гости, когда еще могла. Она мне ванны лечебные делала, и я просто отдыхала, с внуком гуляла. У дочери тоже было, как в санатории.
Хочу рассказать и о моей маме Матрёне Петровне. Она из рода Квашниных. До революции земельные наделы выделяли только на мужской пол. Крепкое совместное хозяйство вели пять братьев - Илья, Иван, Петр, Алексей и Фёдор. Детей у них было много, поэтому за большой стол есть садились сначала взрослые, а потом больше 20 человек детей. У Петра было четыре ребёнка: Ольга, Степан, Матрёна и Катерина. Семья переживала за Степана. Где-то в 30-х годах ХХ века его арестовали, с тех пор о нем ничего неизвестно, сколько родственники не пытались. Он был единоличник, шил обувь и не хотел вступать в колхоз. Таких брали в оборот, ставили в трудные ситуации. Или он не смог налог заплатить, или грубо ответил тем, кто сборами занимался и властью был наделен. Так или иначе, но сгинул после этого. Двух его девочек поместили в интернат. И всю жизнь мама о нем печалилась.
В 20 лет мама по большой любви вышла замуж за Егора Ивановича Ивкина. Они были одногодки - оба с 1909 года. Жили хорошо, построили дом. Родились мы с братом. В 1941 году уже 27 июля его вместе с тысячами мужчин из соседних сел и деревень отправили на Юго-Западный фронт. Мне было девять лет, а брату три годика. На всю жизнь я запомнила прощальные слова отца: "Мотя, береги детей. Возможно, я не вернусь". 40 армия, 227 стрелковая дивизия держала оборону в районе города Сумы. Мы даже представить себе не можем, что выдержали наши деды, отцы, братья и сестры. Людей мирных профессий бросили в самое пекло трудных первых месяцев Великой Отечественной войны. На нас шла огромная, хорошо вооруженная фашистская сила. На войне погибло много наших земляков. Уже в ноябре в бумагах было написано: "пропал без вести". Вот и вся информация о моем отце. Как страдала мама, как надеялась долгие годы, что муж вернется, и жизнь наладится. И пела печальные песни, когда шила фуфайки на вате или пряла пряжу, вязала носки. Еще один удар она получила, когда оказалось, что для получения колхозной пенсии ей не хватило одного года. Назначили ей пенсию 12 или 14 рублей, точно не помню. Мы пытались с братом добиться пересмотра, писали в Москву. Ответ был, но не в нашу пользу. Тогда сестра Ольга, которая жила в Москве, купила ей зимнюю одежду, обувь, деньгами помогла. Я успокоила и сказала, что её не брошу, так и будем вместе жить. Потом она устроилась уборщицей и сторожем на топливный склад. Доработала год к стажу, стала получать 18 рублей. Вот такая история жизни. Здоровье у мамы было слабое. Столько переживаний. В июле 1979 года мама умерла. Мы были вместе всю жизнь. Я почти каждый день ходила на могилу. Благодарю мою добрую, понимающую свекровь Ксению. Она меня поддержала, ходила со мной на могилу. Такая судьба моей мамы.
У меня все хорошо: есть дочки с семьями, любимые внуки. Старшая дочь Галина работала учительницей английского языка в Большой Поляне в 1982-1984 годах. Потом уехала, вышла замуж. Младшая - Надежда рядом со мной.
Невозможно рассказать все, есть истории очень личные, не для печати. Но хочу сказать главное - мир держится на добрых людях, взаимопомощи, совести и правде. Давно-давно, до нас еще говорили: истина, как солнце, едина для всех, она существует и не зависит от нас. Вот такая моя история жизни.