В феврале текущего года на должность исполняющего обязанности начальника ИК-15 назначен майор внутренней службы С. Е. Гусев.
Работа над ошибками
"Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом" - у этого крылатого изречения, приписанного полководцу Александру Суворову, есть и вторая менее известная нравоучительная часть: "Но плох тот генерал, который, став генералом, перестает быть солдатом". Биография Сергея Евгеньевича Гусева полностью подходит под должный образец. Он - энергичный, ответственный и целеустремленный, работать в системе начинал младшим инспектором отдела охраны. Сейчас, наделенный полномочиями начальника колонии, Гусев также продолжает исполнять обязанности своей предыдущей должности - заместителя начальника отдела охраны. При всей занятости (признался, что дома уже не был двое суток) он без лишних уговоров согласился уделить время для беседы с нами.
- Сергей Евгеньевич, на сегодняшний день ИК-15 что из себя представляет?
- ИК-15 - учреждение с весьма насыщенной историей. В сентябре 2011 года колония строгого режима была передислоцирована из поселка Анненковский карьер в поселок Пруды Краснобаковского района. Самостоятельно начала функционировать с апреля 2012 года. Территория, на которой находится ИК-15, ранее принадлежала и была производственной зоной ЛИУ-3. До февраля 2018 года колония предназначалась для отбывания наказания осужденных, совершивших преступление при опасном рецидиве. В настоящее время здесь содержатся бывшие сотрудники правоохранительных органов. Лимит наполнения 340 человек.
- С таким контингентом сложнее или проще работать?
- Есть свои плюсы и минусы. С одной стороны, они знают, что такое дисциплина. Почти у всех есть семьи, они не оторваны от родных. Соответственно имеют большое стремление выйти раньше на волю, а для этого нужно примерное поведение. Но в органы, конечно, у них обратной дороги нет.
- Условно-досрочное часто получают?
- В нашей колонии - да. К примеру, на днях освободили двенадцать человек. Это немало.
- Попытки побега случались?
- Слава Богу, ни побегов, ни попыток в колонии не было. Не допустить этого - наша самая главная задача. В прошлом году установили биометрическую систему распознавания личности, которая сканирует человека по отпечатку пальца. В этом году планируем поменять систему охраны периметра на интегрированную систему безопасности, основанную на компьютерных технологиях. Время не стоит на месте. Впрочем, нынешнюю систему тоже не так-то просто вывести из строя, хотя она и установлена еще в 80-х годах.
- Ни для кого не секрет, что реорганизация "поджала хвосты" собакам, ряды кинологической службы заметно поредели. Как Вы к этому относитесь?
- Такая тенденция идет по всей России, нас это тоже коснулось. Сейчас на периметре всего две собаки работают, а раньше было порядка десяти. Но я думаю, что со временем все вернется на круги своя. Собаки свой хлеб отрабатывают.
- В коридоре обратила внимание на стенды с фотографиями вашей продукции. Особенно впечатлили изделия с художественной ковкой. Это настоящие произведения искусства. Складывается впечатление, что в тюрьмы сплошь талантливых людей сажают.
- В подобных учреждениях, кстати, у многих просыпаются таланты. Надо ж как-то коротать свободное время, хотя его у осужденных немного. Режим расписан по минутам, включая различные воспитательные и профилактические мероприятия.
- Образование в стенах колонии тоже можно получить?
- Наш контингент в основном уже имеет высшее образование. При этом в учреждении действует профессиональное образовательное учреждение №173 ФСИН России. Обучаем рабочим специальностям: станочник, кочегар, швей и т.п. По окончании осужденным выдают дипломы, в которых нет ни одной пометки, в каких стенах он получен. Некоторые за время отбывания длительных сроков получают по несколько специальностей. Причем из-под палки никого учиться не заставляем. Люди на занятия ходят с желанием, без пропусков.
- Основная статья финансирования та, что сами заработаете, или государство средства выделяет?
- Пятьдесят на пятьдесят. Производственная база у нас налажена. Организовано деревообрабатывающее производство (мебель, лотки, поддоны и т.д.), работают цех металлообработки, кузница, швейный цех, автосервис, держим подсобное хозяйство. Осужденных активно привлекаем к труду для обеспечения всех затрат государства на свое содержание, коммунальные услуги, а также на возмещение исков по причиненным ущербам в результате своих противоправных действий. В целом колония стабильная. Но самый главный потенциал - это наши сотрудники. Люди не считаются со временем, порой могут сутками работать. Мы прикладываем все усилия, чтобы каждый осужденный вышел не озлобленным на весь белый свет, а человеком.
- Как говорится, на свободу с чистой совестью. Спасибо, что уделили нам время.
После согласования с вышестоящим руководством колонии нам разрешили пройти за периметр, в швейную промзону.
"...но избави нас от лукавого"
За спиной со скрежетом закрылась последняя железная дверь. Ледяной порыв ветра вмиг сдул остатки свободы. Ощущение не из приятных. Тут же представилось, как для кого-то эта дверь захлопывается на долгие годы...
Наш сопровождающий, Андрей Сергеевич Тенятов, майор внутренней службы, заместитель начальника колонии по воспитательной работе и кадрам, по ходу провел небольшую экскурсию по территории. Впрочем, мне уже доводилось здесь бывать. Лет семь назад присутствовала на торжественном открытии храма, построенного в честь святого пророка Иоанна Предтечи. Заметила, что напротив "выросло" новое здание. Как пояснил Андрей Сергеевич, в этой новостройке планируют изготовлять полуфабрикаты, перерабатывать мясо и другую продукцию своего подсобного хозяйства.
Храм оказался на замке. Но не прошло и минуты, как к нам подбежал человек в робе, вежливо поздоровался (кстати, здоровались все встречные осужденные без исключения, даже притомилась кивать в ответ) и отворил двери. Внутри было тепло, уютно и очень чисто. Лакированные полы глянцем отражали игривых солнечных зайчиков.
Мужчина представился старостой храма. К слову говоря, на такую должность абы кого не поставят. Тут одного желания и положительных характеристик осужденного мало. Требуется не только согласование руководства, но и церковное благословение. Староста у порога переобулся в тапочки, которых тут стоит несколько пар и протянул мне платок на голову. Признаться, удивило наличие в мужской колонии женских платков. Оказалось, их держат для приезжающих на "День открытых дверей". Впечатлило и убранство храма. Здесь, наряду с иконами "промышленного" производства, висят и рукописные. Говорят, что это работы рук бывшего осужденного, который после благословения в стенах колонии стал настоящим иконописцем. Он писал иконы даже для Городецкой Епархии. Особая ценность храма - потертая временем старинная икона, бережно хранимая в рамке под стеклом. По всей вероятности, кем-то пожертвованная.
Священнослужители сюда наведываются часто. По словам старосты, из числа осужденных на службу в храм постоянно ходит немного, человек пятнадцать. Большинство сюда заходит периодически. И, тем не менее, весомое значение храма на территории колонии и результаты бесед осужденных с батюшкой трудно переоценить.
Не умеешь - научим, не хочешь - заставим
Отказ от работы считается злостным нарушением режима. Отлынивать или делать ее спустя рукава здесь не получится. Впрочем, большинство осужденных надеется "скостить" срок по условно-досрочному освобождению за примерное поведение, поэтому стараются лишний раз нареканий не получать. Учитывая, что в этой колонии разносторонне развитая промзона, у заключенных порой даже есть выбор, какому роду деятельности отдать предпочтение. Но последнее слово, конечно же, остается за гражданином начальником. По прибытии этапа с каждым человеком предварительно беседуют, выясняют, к чему есть способности, какое за плечами образование. Только после этого определяют на работу.
Наиболее престижной среди осужденных считается швейное производство. Попасть сюда стремятся многие. Во-первых, работа всегда в тепле. Во-вторых, стабильная зарплата, потому что на этом производстве простоев не бывает. Скажем, на тех же "поддонах" в период весенней распутицы могут быть перебои с материалом. Объемы работ падают, соответственно и заработная плата ниже. Об этом я по ходу дела узнала от Дмитрия Владимировича Пронина, ранее исполнявшего обязанности начальника швейного цеха, который нас сопровождал по вверенной ему промзоне.
Зашли в первый цех - раскроечный. В настоящее время ИК-15 сотрудничает с компанией "Спецзащита". По заказу шьют костюмы сварщиков, летние и утепленные, а также брезентовые фартуки. На швейном производстве работают тридцать человек. В месяц выпускают тысячу костюмов. Весь процесс автоматизирован, ножниц на раскроечном столе здесь не увидишь. Обратила внимание, что швейные машины, оверлоки и прочая пошивочная техника - все импортное. Такому бы не одно швейное ателье мод позавидовало. На днях собираются увезти петельную и пуговичную машины "старого" образца в обмен на новые. Вернее, на одно современное оборудование, на котором и затрат меньше, и работать легче. На нем обе операции сможет выполнять один человек. То есть высвободят не лишние рабочие руки.
Женщина - швея, а мужчина? Раньше как-то не приходилось озадачиваться этим вопросом. Оказывается, он - швейник! По крайней мере, их здесь именно так называют. Положа руку на сердце, не каждую девицу можно научить шить, хотя тяга к рукоделию в нас заложена природой, а тут мужчины, да еще с таким жизненным "багажом". Дмитрий Владимирович признался, что им повезло, 70 процентов швейников достались с других зон уже с опытом пошива костюмов. Когда образовывали колонию из бывших сотрудников органов, ему самому приходилось налаживать машинки и обучать людей. Всего на обучение отводится десять дней. Если за это время у человека при всем желании не получается освоить эту науку, хотя, говорят, и зайца можно научить курить, то "до победного" с ним не возятся, переводят на другое производство. Слишком накладно получается, такому запчастей не наберешься к выведенным из строя машинкам.
Каждый за смену должен выполнить норму. Новичкам не сразу дается втянуться в этот темп. То есть приходится тяжело не только морально, но и физически. Не зря колония имеет статус строгого режима. В раскроечном цехе идут на шаг вперед, обеспечивают работу швейного цеха на завтрашний день. Каждый час - перекур десять минут. "Курилка" рядом, но, как показывает практика, курить на зоне многие бросают.
Вглубь швейного цеха я не рискнула пройти. От тяжелых взглядов не знала куда деться. Посмотрела на работу с порога. Мужчина за первым станком, погруженный в свои мысли, не обратил на нас никакого внимания. Его действия были отработаны до автоматизма. Он из одной стопки брал брезентовую выкройку фартука, за считанные секунды прострачивал его с четырех сторон, перекладывал в стопку к готовым. Тут же брал новую, прострачивал, откладывал, брал новую...
- Даже жалко их стало, - вздохнула я на выходе, грустно улыбнулась майору.
- Просто так строгий режим, по 15-20 лет, не дают. Жалость здесь неуместна.
Наталья Спиридонова.