Каждый из нас, независимо от возраста, бережно хранит верность самым близким и дорогим людям – матери, отцу, сестрам и братьям. Память сердца удерживает в себе драгоценные, нестареющие воспоминания о теплых материнских руках, о любящем взгляде отца, о заботе своей сестры… их нельзя, невозможно забыть или предать, как нельзя забыть свое детство, свои прожитые годы.
Вот, кажется еще недавно мы с сестрой менялись платьями, чтобы пойти в клуб, но уже промчались, как одно мгновение, и юность и зрелость, и уже моя старшая сестра Нина Ефимовна КАЛЯКОВА, будет отмечать на днях свой юбилей.
"Смотри, не пиши обо мне в газету, - предупредила она меня заранее, - а то я обижусь на тебя". Признаться я испытываю чувство замешательства, - а вдруг и правда обидится? Но ведь если я не напишу, то обидятся мои дети, её дети, упрекнут родственники и друзья. Ведь Нину все эти люди любят и уважают. Любят за её доброту, чуткое сердце, терпение, за внимательное отношение к окружающим. Её голова никогда не была затуманена выгодами, ей чужда зависть; она не знает, что такое жадность. Мои сыновья называют её – Нина-мама. Когда-то, в первые годы супружеской жизни, моего мужа направляли на работу то в одно, то в другое хозяйство района; детских садиков в селах в то время еще не было, а после декретного отпуска, женщинам надо было выходить на работу. Вот и пришлось мне оставить моего сына в Б-Игнатове на попечение моих работающих родителей и сестры, которая водила его в ясли, а после работы забирала его оттуда. "Я, наверное, и замуж не смогу выйти, - шутила Нина, - парни думают, что это мой ребенок". Но парень из Нового Чамзина Федор Каляков давно уже заприметил её, да все стеснялся подойти.
Свадьбу Нины и Феди играли зимой, сразу после Рождества. Было не холодно, но мела метель, снег летел косо, крутился, закрывая небо. Гости с нашей стороны, вслед за женихом и невестой, ехали на дизельном тракторе. Накрывшись шалями и нахлобучив шапки, стоя на коленях, человек сорок, может и больше, разместились в тракторных санях. Мы с матерью сидели на узлах с приданым и подарками, за которыми невеста ездила в Иваново.
Дорогу заметало и трактор, проехав очередной сугроб, резко сбавлял скорость. Вся толпа валилась в одну кучу. Все смеялись и продолжали петь. К счастью, никто не задохнулся и не свалился с саней.
Новое Чамзино, ставшее для неё второй родиной, Нина в день свадьбы увидела впервые. Много путешествовала она в молодости и в Германии была, и в Чехословакии, и в Болгарии, и в Закавказье, и в Закарпатье, в Крыму, и в Узбекистане и во многих городах России, а вот в деревне, в трех километрах от Б.Игнатова, в отличие от меня, не была. Не брала её в гости наша бабушка, уроженка Н.Чамзина, к своим родственникам, как будто предчувствовала, что Нина и так проживет здесь всю жизнь. Смотреть свадьбу сошлась едва ли не вся деревня, а уже через некоторое время Нина стала и в доме, и в деревне своей. Появились на свет дети. Нина работала закройщицей в КБО, а когда освободилось место агента Госстраха на участке Вармазейка - Н.Чамзино, то поступила на эту работу и до ухода на пенсию не расставалась с ней.
Нина прожила вместе со свекровью и свёкром в одном доме больше двадцати лет и достойно проводила их, ушедших в преклонном возрасте в мир иной, в последний путь. Этот гостеприимный дом так и остался местом встречи всей многочисленной родни Каляковых. Все так же радушно встречает Нина своих гостей, все так же хлебосольно накрывает стол, но, к великому сожалению, уже одна, без своего мужа Федора Васильевича. Что поделаешь – горько, печально, да не вернешь. Нину не забывают её школьные друзья, и она никогда не пропускала встречи с одноклассниками. О своих коллегах по работе в КБО и Госстрахе Нина всегда отзывается с любовью и теплотой, радуется их успехам и очень переживает, если у них неприятности. Она никогда не думала и не думает о своем благе, старается жить тихо, без какого-либо чванства и высокомерия, без напускной важности. Мягкая и кроткая, Нина никогда не осуждает людей, не держит ни на кого зла, живет, стараясь помочь и угодить людям. Мало таких, как она, людей. Все же мы в основном стараемся больше думать о себе.
У Нины тонкая, отзывчивая на красоту природы душа – эта черта сохранилась на всю её жизнь. Увидев молодые березки, пахучую черёмуху, мохнатую вербу над невысоким обрывом, тонкую рябину под синим, бездонным небом, она замирает от восторга, и долго не может оторвать взгляда от этого чудесного явления. Она смотрит на мир своими ясными, умными глазами, в которых уже затаилась тревожно-неуловимая грусть по прожитым годам.
Не грусти, Нина, ведь никому еще не удавалось быть вечно молодым. Я тебе желаю, дорогая, любимая моя сестра, чтобы ты засыпала и просыпалась с ощущением счастья, даже без легкой, неосознанной грусти; чтобы жизнь твоя была долгой и спокойной на радость твоим и моим детям, внукам, на мою радость.