Где-то там, вдалеке, штормит ноябрьское Балтийское море, но осень и пасмурная погода городку к лицу. Слушая Наталью Ивановну, ловлю себя на мысли: как все-таки удивительно встречать человека, связанного с твоим родным регионом, за две тысячи верст от дома! Моя собеседница родилась и выросла в Иванове, больше 40 лет живет в Калининградской области, но корни ее – в селе Аржадееве.
Судьбоносные 30-е
По судьбе ее предков можно проследить, кажется, все основные вехи истории ХХ века. Оба ее прадеда были участниками Первой мировой войны. Петр пропал без вести, а вот Григорий вернулся в родное Аржадеево. Вернулся глубоко больным: попав в немецкий плен, заразился брюшным тифом – и через неделю умер, оставив младшему брату Сергею наказ не бросать его семью.
Потом к власти пришли Советы, а через 13 лет началась коллективизация. Кулаком власть сочла одного из сыновей умершего от тифа фронтовика – Вонифатия Григорьевича Бахарева.
– Власть потребовала, чтобы он отдал в колхоз свой инвентарь. И было-то что-то совсем нехитрое – тележка небольшая, которую он только накануне купил, – рассказывает Наталья Ивановна. – Перед арестом деда предупредили: "Не возвращайся домой!" Ночью он взял коня и поскакал в Нижний Новгород. Там коня продал и поехал дальше, в Иваново – уже на поезде. Почему туда? Думаю, потому, что там на тот момент активно развивалась легкая промышленность, открывались фабрики.
На защиту страны
Деревенская сметка и деловитость помогли Вонифатию Григорьевичу обустроиться: в небольшом городке, еще носившем название Иваново-Вознесенск, он окончил курсы поваров и устроился в столовую. Потом поступил в сельскохозяйственный институт – но отчислился и начал учиться на строителя.
– Я всегда думаю: какие жизнестойкие люди были! После всего того, что они перенесли, все равно верили в будущее, в лучшее будущее, – рассуждает моя собеседница.
Но доучиться он не успел: началась война. Вонифатий Григорьевич ушел на фронт – встал на защиту своей страны, несмотря на пережитые гонения. Он прошел всю Великую Отечественную и погиб 23 февраля 1945 года, освобождая от фашистов польский город Познань.
– Мы дважды были на военном советском кладбище на аллее армии Познань, где он похоронен. У нас были знакомые, присылавшие снимки в дни поминовения погибших: на могиле – зажженная лампада. Сейчас, конечно, связь потеряна, но я надеюсь, что мы все-таки попадем еще на его могилу, – подчеркивает Н.И. Кузнецова.
Бабушка
Есть что-то символичное в том, что погиб Вонифатий Григорьевич в той стране, где появилась на свет его жена Екатерина Петровна, в девичестве носившая фамилию Горностаева. Местом ее рождения значится город Варшава.
– Польша же тогда входила в состав Российской Империи, а ее отец, мой прадед, был офицером, – объясняет женщина. – Когда началась Первая мировая война, бабушке было четыре года. Прадед остался в Варшаве, а жену с тремя детьми – Катей, Верой и Петей – отправил подальше от фронта, в Аржадеево. В деревню девочки приехали в платьицах, чулочках на резиночке; аржадеевские дети смеялись над городскими. Бабушка всю жизнь помнила, как просила маму сшить ей сарафан, чтобы одеваться как все.
Родных бабушки раскулачили и выслали из деревни. Куда, неизвестно. Взрослые и дети шли пешком под конвоем и по дороге погибли от голода. Выжили только трое детей – Ксения, Мария и Матрена. Ксения и Мария вернулись в Аржадеево. Мои родные, которые там живут, – их потомки.
Пока Вонифатий Григорьевич обустраивался в Иванове, Екатерина Петровна с семьей оставалась в селе. Но жизнь становилась невыносимой. Последней каплей стало то, что активисты-колхозники выгребли у "кулаков" всю картошку, до последней. Тогда Бахаревы, продав за бесценок дом и собрав нехитрые пожитки, тоже отправились в Иваново.
– Бабушка была неграмотной, но у нее был очень острый, сметливый ум. Она была Человеком – именно так, с большой буквы, – вспоминает Наталья Ивановна. – Мы много с ней общались. Она работала в столовой. А еще была большой рукодельницей: с семи лет шила для односельчан одежду. Машинку, на которой работала, привезли из Варшавы. И в Иванове шила для родственников, знакомых, а когда началась война, шила солдатские гимнастерки – бесплатно. Труд не из легких, и бабушка всю жизнь была сутулой. На нее я даже внешне похожа: такие же широкие руки. Про мой характер она говорила: "Ты как я". Но есть что-то и от деда, крестьянина-единоличника: чужого мне не нужно, но и свое не отдам. К тому же я тоже получила строительную специальность – еще не зная, что дедушка тоже учился на строителя!
Отцовская линия
Интересно, что предки Натальи Ивановны по отцовской линии были, что называется, по другую сторону баррикад: прадед был красноармейцем и рано погиб. Родом семья была с Нижегородчины.
– Но о них я знаю очень мало, – говорит Наталья Ивановна. – Знаю, что в Иваново переехала сестра деда Анна Григорьевна вместе с матерью, моей прабабушкой. Дед, Федор Григорьевич, прошел всю войну, воевал на Дальнем Востоке: их перебросили туда сразу после окончания боев на Западном фронте. Он был водителем "Катюши" и домой, в деревню Кармалейку Ардатовского района, вернулся только в 1947 году. В одном из боев деда контузило, и в госпитале у него украли все медали. Но для меня главное не его награды, а память – и то, что о нем есть кому вспомнить.
Родители
Родители Татьяна Вонифатьевна и Иван Федорович – "фабричные", как говорит женщина. Мама работала на одной из текстильных фабрик, отец – на силикатном заводе: семью нужно было кормить, а зарплата там была больше. Оба прожили долгую жизнь, воспитали троих детей. Сын Алексей Иванович до сих пор живет в Иванове, в родительском доме.
Наталья Ивановна окончила индустриальный техникум по специальности "Промышленное и гражданское строительство". Отработав положенный распределением срок в закрытом городе Владимир-30 (сейчас город Радужный), она уехала в Калининград. В самом западном регионе она живет уже 41 год:
– Страшно уезжать не было. Мы, молодые, были тогда внутренне очень свободными. Вообще кажется, что такой свободной, как тогда, я больше не была никогда. И Калининград был городом незашоренным, открытым. И потом, мне везде встречались хорошие люди. Найти работу помогла женщина – литовка, попутчица в поезде. Почти сразу дали жилье... Вышла замуж, поступила в институт, работала проектировщиком. Даже в перестройку была работа. Потом, правда, все же пришлось сменить специальность. Три года трудилась налоговым инспектором, сейчас работаю бухгалтером.
На малую родину
Правда, Наталья Ивановна признается, что очень долго скучала – и до сих пор скучает – по Владимиру-30.
– Со временем стала очень уважать свое Иваново, хотя сначала какой-то особой ценности в нем для меня не было. А это ведь город, где зарождалась советская власть, это город первого Совета, появившегося задолго до СССР – в 1905 году. Пока были живы родители, ездила на родину очень часто – раз в полгода.
Сейчас, конечно, часто выбираться в "большую Россию" (так калининградцы зовут всю остальную часть страны) уже не получается: и далеко, и сложно. Но приезжая погостить в родной город, Наталья Ивановна всегда едет и в Большеигнатовский район.
– Бабушка после войны дважды ездила в Аржадеево. Встречалась с двоюродными братьями и сестрами, которые там живут. Они очень ее любили, и она их любила. Мама в конце жизни очень жалела, что так и не попала в Мордовию. Если честно, большую часть сведений о родных собирала именно мама. У меня даже сохранился небольшой листик, на котором она записывала основные данные. Что-то рассказывала бабушка, что-то – прабабушка и ее сестры, пока были живы. Очень жалею, что эти рассказы не записывала. Кто бы знал, что это станет моей отдушиной!.. Для меня очень важна связь с моими предками, мне важно знать, кем они были. Надеюсь, со временем история нашей семьи будет интересна и дочери Маше, и внукам.
Чувство Родины
Семейную историю педагог и художница Мария Зарубина наверняка дополнит другой: бабушка и дедушка ее отца Андрея Дмитриевича были в числе советских переселенцев, которые приехали обживать отвоеванную у немцев Восточную Пруссию. А одними из первых на новые земли – еще в 1946 году – приехали колхозники из Мордовии.
– Самый первый эшелон с переселенцами пригнали из Чувашии, второй – из Мордовии, – добавляет Наталья Ивановна. – Здесь и поселки есть – Мордовское, Саранское. Особенно много мордвы в поселке Ильичевка. В местной школе, превращенной в музей, есть даже экспозиция, посвященная переселенцам из Мордовии!
Сами супруги живут в Колосовке – это поселок в 22 км от Калининграда. У них частный дом и участок земли: женщина любит огородничать, любит сельский простор. Но много путешествует по области, а столицу региона-анклава считает лучшим городом на земле.
– Мне здесь ничего не мешает – ни дождь, ни ветер, – улыбается Наталья Ивановна.
За сорок лет Калининградская область стала для нее родной. Но чувство принадлежности к близким людям, природе, всему, что дорого сердцу и душе человека – чувство Родины – всегда оказывается сильнее географии. Потому и тянется ее душа в Аржадеево, на далекую, но такую близкую родину предков.
Маршрут построен
Калининградская область – действительно уникальный для туристов регион. Здесь даже в самой скромной деревушке прячется подлинная история – то развалины замков, то места, связанные с деятелями и событиями мировой (!) истории.
– Внимания достойны все города области: Багратионовск, Правдинск, Железнодорожный, – перечисляет Н.И. Кузнецова. – Не так давно ездили с внуками в Гвардейск, в замок Тапиау – всю жизнь мечтала туда попасть! Но собираясь сюда, стоит сначала понять: что именно интересно посмотреть? Архитектуру? Море? Познакомиться с определенной исторической эпохой? Я как строитель люблю архитектуру, люблю смотреть на дома. А кому-то может быть интересна история или Великая Отечественная война. Здесь почти в каждом поселке есть крупные захоронения, и многие люди находят на надгробных плитах фамилии родственников.