Одиноко стоящие берёзы, ивы, сосенки были красиво укутаны в пушистые снежные покрывала. Как только солнце выглядывало из-за туч, всё начинало сиять и искриться под его холодными лучами. Красиво! Вот только мысли мои были заняты совсем иным. Я ехал на встречу с историей. Антонина Антоновна Дадаева - представитель поколения, которое называют "дети войны". Хотя, что может быть более несовместимое, чем дети и война?
Пока мы ехали, я всё время думал о том, что, несмотря на разные судьбы, всех людей этого поколения объединяет одна общая трагедия - невосполнимая потеря самого интересного, беззаботного времени - детства. Не в срок повзрослевшие, не по годам мудрые и невероятно стойкие маленькие герои противостояли войне. Да, дети из мордовских сел не были на полях сражений. Но они каждый день совершали свой маленький подвиг, разделяя со взрослыми все тяготы и заботы сложного военного времени. Нам, людям сегодняшнего дня, трудно представить, как работал в поле ребенок семи-восьми лет, как подросток лет двенадцати заготавливал в зимнем лесу дрова или обеспечивал водой бригаду полеводов. Да мало ли находилось дел для ребячьего народа?
И сегодня они – свидетели того тяжелого времени, делятся с нами своими воспоминаниями. Чтобы знали, как жили и ждали Победу дети войны – ребята, пережившие голод и холод сороковых... Со слезами на глазах они вспоминают свое военное детство. И хотя многие события уже стерлись из памяти, тот период они запомнили на всю жизнь…
За размышлениями не заметил, как приехали в Красную Зорьку. Дом, где живет Антонина Антоновна Дадаева, располагается практически в конце деревни. Ехали мы по Центральной улице медленно, так как грейдер после недавно утихшей метели еще не успел почистить деревенскую дорогу. Избу, где проживает восьмидесятичетырехлетняя женщина, нашли сразу. Отворив дверь красивого с современной отделкой дома, сразу увидели сидящую напротив входа хозяйку - Антонина Антоновна любовалась через окно зимней природой. Разговаривать удобно устроились за столом под образами.
– Родилась я в селе Тёпловка, - начала свой рассказ Антонина Антоновна. - Как началась Великая Отечественная война, почти не помню. В памяти остались бледные воспоминания о том, как моего отца Антона Филипповича Морозова - молодого тридцатидвухлетнего мужчину призвали на фронт. Это было 8 августа 1941 года. Отправили его в Рузаевский военно-пересыльный пункт. Мать Степанида Андреевна со слезами на глазах собрала в вещмешок продукты, отец оделся в простенькую деревенскую одежду и ушел… В семье нашей было шестеро детей: старший - одиннадцатилетний Алексей - первый помощник матери, я шестилетняя и еще четверо братьев и сестер – мал мала меньше. Во главе хозяйства осталась мать, работавшая в местном колхозе разнорабочей. То, что началась война, прежде всего, ощущалось в недостатке еды. Поэтому на работу в колхоз ходили и дети. Я, например, шестилетней девочкой уже ходила с матерью в поле на уборку урожая. Комбайнов тогда не было. Жатву проводили с помощью нехитрой машины, называемой "лобогрейкой". Одна женщина управляла лошадью, вторая с заднего сиденья отодвигала вилами скошенный хлеб от режущего аппарата и укладывала его на дополнительную платформу, с которой потом порциями сбрасывала на землю. Работа эта требовала большого физического напряжения, оттого машина получила свое название – "лобогрейка". Бабы сгибаясь, вязали скошенный хлеб в снопы, а мы – дети – сносили их в копны. На молотилке тоже работали дети, только постарше – лет по десять-двенадцать… Во время страды работникам давали хлебный паек. Учетчица привозила прямо в поле большую ковригу. Резали ее по числу рабочих. Женщинам ломоть побольше, детям – поменьше.
Антонина Антоновна замолчала. Ее глаза стали влажными. Она вытерла платком глаза, опустила голову и задумалась. Может быть, в эти минуты вновь вспомнилось ей далекое, наполненное лишениями детство. Да, хлебнула горя моя собеседница сполна, испила полную чашу, которая пришлась слишком большой для такого юного человека.
– Через дом от нас был колодец, - продолжила свой рассказ Антонина Антоновна. - Откуда около него военные появились? Не знаю. Может быть, шли они от Сурского оборонительного рубежа? Среди них был тепловский уроженец Бильбаков. Стали солдаты варить еду. Как только мы прознали про то, сразу прибежали с кружками и стали просить накормить нас. Конечно, они нам не отказали, накормили. В конце 1944 года Бильбаков вернулся с фронта раненный – пулю после войны больше десяти лет носил в себе. А вот его однофамилец Иван Борисович умер в 1942 году. Его жена Прасковья Тимофеевна всё с горечью упрекала однофамильца: "Моего-то застрелили, а ты жив остался!"
Война войной, но дети и в это время учились. 1 сентября 1941 г. Тоня пошла в 1 класс. В школу, как и все ребята, ходила в лаптях. Чтобы не промочить ноги, делали из подручных материалов стельки. Учебников было мало. Зачастую, если несколько человек жили рядом, им выдавали один учебник на всех, и они вместе собирались у кого-то дома и читали, готовили домашние задания. Тетрадей было и того меньше – дети писали на газетах, на старых квитанциях между строк или на полях. Зимой и весной на работу в колхоз ребят не брали – давали возможность получить образование.
За дровами Степанида Андреевна вместе со старшим сыном ездили на салазках в лес. С продуктами тоже было сложно. Чтобы восполнить недостаток муки, дети - Алексей и Тоня - собирали кору липы и лебеду. Весной на растаявших полях искали картошку... После чистки и сушки все, что удалось собрать, перемалывали, а из полученной "муки" пекли хлеб. Летом выручали лесные ягоды, грибы и орехи.
– Никогда не забуду, как отец вернулся с войны, - продолжает Антонина Антоновна. – Это было в 1944 году. Отворяется дверь, и в избу входит обросший худой мужчина. В этом истерзанном войной человеке мы не узнали отца: на фронт он уходил красивым и статным парнем, а вернулся практически стариком. Когда мы гладили его по спине, то чувствовали под самой кожей мелкие кусочки металла – у него были осколки в позвоночнике. Врачи предлагали их вынуть, однако никаких гарантий о последствиях операции не давали. Отец не соглашался. Так и жил с осколками в спине.
После окончания в 1948 году тепловской семилетки три года Тоня ходила пешком в Кочкуровскую общеобразовательную школу - в восьмой, девятый и десятые классы. В 1951 году поступила в Ардатовское культпросветучилище. Отучившись два года, получила распределение в сельский клуб Красной Зорьки, где и проработала 43 года. В 1958 году Антонина Антоновна вышла замуж за местного парня. Супруги вырастили двух сыновей и дочь. Сейчас у нее трое внуков и одна правнучка. В свободное время женщина по-прежнему любит читать газеты, разгадывать кроссворды.
Прощаясь с Антониной Антоновной Дадаевой, я никак не мог отделаться от мысли, что воспоминания детей войны, испытавших на себе вместе со всем народом страшные трудности и лишения, самые ценные. В них открывается широчайшая панорама тех суровых лет, увиденная глазами девчонок и мальчишек, пропущенная через их сердца и оставившая в них незаживающие раны...