В декабре 1979 года на территорию Афганистана по просьбе правительства этой страны для защиты порядка и демократии были введены советские войска. Так началась военная акция, которая и сейчас остаётся болью в сердцах многих российских граждан. Война, закончившаяся 15 февраля 1989 года, длилась больше девяти лет, через неё прошли около 620 тысяч наших солдат и офицеров, больше 15 тысяч из них погибли во время боевых действий, ещё 6 тысяч скончались впоследствии от ран и болезней. Среди советских военнослужащих, прошедших горнило афганской войны, более 700 - воины-амурцы, 87 из них не вернулись домой, исполнив интернациональный долг до конца.

Двести тысяч советских воинов награждены государственными орденами и медалями, 72 присвоено звание Героя Советского Союза, 25 человек удостоены этого звания посмертно. Это были самые большие потери Советской Армии со времён Великой Отечественной войны.

Сражения кончаются, а история вечна. Немало воды утекло с того времени. Потихоньку зажили раны, возмужали и стали мудрее солдаты и офицеры.  Но память о далёкой Афганской войне жива, и стереть её события не смогут ни годы, ни расстояния. Долго ещё будут вспоминать сослуживцы то, что порой и не хочется вспоминать, плохое, страшное и горькое, всё, что легло на плечи мальчишек, попавших на самую настоящую войну. Сколько им пришлось пережить, одному Богу известно. Они не считают себя героями и живут обычной жизнью рядом с нами. У нас, в Константиновском районе, их трое: Александр Иванович Зайченко из села Ключи (награждён орденом "За службу Родине" III степени и медалью "За боевые заслуги"), Сергей Прокопьевич Беляев из Константиновки (награждён медалью "За отвагу") и Валерий Викторович Ярушин - пограничник на пенсии, который поделился с нами своими воспоминаниями о службе, товарищеской взаимовыручке и о том, какой отпечаток эта война оставила в его сердце...

Валерий Викторович Ярушин, старший прапорщик в отставке, ветеран пограничной службы и боевых действий в Афганистане:

- В Афганистан я попал с заставы имени Михаила Павленко в 1986 году. Мне тогда был 21 год. Отказаться было практически невозможно, да и не принято. Если человек был не готов морально или физически, то его просто не брали. Готовились минимум месяц: это стрельба из всех видов оружия, марш-броски, марш на технике, причём создавали реальные условия боя. Могу вспомнить каждый день, проведенный в Афганистане. Это сначала вроде всё забылось, а когда ушёл на пенсию, то периодами воспоминания врываются в голову и снова хочется обратно, в Афганистан, чтобы увидеть своих старых боевых друзей... Сразу скажу, что я никакой не герой, я обычный человек, который там побывал.

До Афганистана занимался служебными собаками. А потом так получилось, что начальник мне сказал: "Хорош собакам хвосты крутить, будешь старшиной". Как я не хотел… (смеётся). У меня были две собаки – Мухтар и Дейзи. Мухтар меня дождался из Афганистана, а Дейзи отказалась после моего отъезда есть и слушать другого хозяина, так и погибла.

Родным о своей поездке в Афганистан долго ничего не говорил, признался, когда приехал в отпуск. Родители, конечно, хотели, чтобы уехал оттуда. Через год у меня брат умер, когда я приехал на похороны, отец сказал: "Давай, пиши рапорт, увольняйся". Я ему ответил, что не смогу – там же люди, у которых и жены болеют, и дети болеют, а им говорят "подожди замену". Не смогу, в общем.

А получилось в итоге так: приехал, написал рапорт "Прошу перевести меня к старому месту службы в связи со смертью брата". Всё. Сделал это, чтобы успокоить отца, зная, что так просто домой не отправят. Но в то время проездом был командующий войсками – это мне потом рассказали – зашёл в отдел кадров мимолётом, сверху на столах лежали рапорты, он взял несколько и написал на них "удовлетворить". А мой как раз оказался среди них.

Ребята потом меня спрашивали: "У тебя чё там, рука волосатая или ты кому-то в Москву позвонил?". Я отвечал, что, видимо, так сложилась лотерея. Но я не хотел уезжать из Афганистана. До сих пор жалею, что написал рапорт, а не остался до конца вывода войск.

…Свой быт в Афганистане, как и все, мы создавали сами. Наша мотоманёвренная группа (ММГ) пришла на место в пустыню, как нам объяснили: "Мы не должны мешать местным жителям". Помогать в обустройстве к нам приехали ребята из других ММГ, рассказали, как правильно и из какого материала строить блиндажи.

Наша задача была – прикрытие границы со стороны Афганистана. Мы охраняли 100-километровую зону, по определенному маршруту выезжали на охрану г. Термеза. Наша ММГ находилась в провинции Балх, когда мы только приехали, нам разведчик всё показывал на карте и рассказывал: "Вот здесь мы находимся, этот кишлак может в течение ночи собрать около 100 душманов, этот – 300, а вот этот – 500. И поначалу, не то чтобы испуг испытывали, а озадаченность от непонимания того, что нас ждёт впереди. Хотя, чего уж там, и страх был, только дурак ведь не боится. Но ко всему привыкаешь.

…Воспоминания, связанные с дружбой и взаимовыручкой – это отдельная тема. Надо в наше время не истории как воевали рассказывать, а как поддерживали и помогали друг другу. Было такое, что идёшь по отряду с женой, подходят ребята и денежку тебе в карман: "Отдохни за нас". Я тоже так делал. У нас это было принято.

Часто вспоминаю вертолётчиков, которые мне помогли, когда ко мне жена прилетела. Мы только-только с ней расписались. И вот, нахожусь в пустыне, и по рации передают, что она ко мне приехала. Я как был с оружием и боеприпасами, так и сел в вертолёт. Прилетел на таможню, а меня не пропускают, предлагают оставить у них оружие, а потом забрать. Стою и не знаю, что делать. Один из вертолётчиков спросил: "Любишь жену?". Я ему: "Конечно". Он тогда смотрит на своего товарища и: "Ну, что, выручим?". Потом смотрит на меня: "Заинтересуй чем-нибудь". Предложил ему щенка. Согласился. В общем, выручили меня. Вертолётчику говорил: "Ребята, вас же за это не похвалят!". А они в ответ, что знают это, а ещё добавили, что жена – это святое.

Во время службы я сдружился с Саней Борисовым. Его все Шакалом звали, а меня – Котом. Так вот, у нас с ним столько моментов было. Для кого-то они покажутся мелочью, а для нас… Ещё есть третий общий друг – Миша Коробочкин. Саня и Миша живут где-то в 200 километрах друг от друга. Мы лет десять не могли увидеться, а потом договорились, и все вместе собрались. Теперь ребята раз в два-три месяца встречаются, а со мной часто созваниваются.

…Я помню всё, в том числе, как учился готовить из "ничего". Ребята как-то спросили: "А ты чего пирожки или пельмени не сделаешь?". Спросил как. Объяснили. Берёшь макароны, заливаешь водой, потом начинаешь их вымешивать в тесто. Дальше добавляешь тушёнку, и такие пироги вкусные выходят! У меня как-то была ностальгия, решил так снова сделать, получилось.

…В плане смертей, всегда говорил и буду говорить, что шанс погибнуть возрастает, если человек не готов или лезет туда, куда не нужно. Или делает то, что делать нельзя. Например, говорят каску надеть, а человек не надел. Бац, в него попало. Или говорят не лезть под БТР, так как может крюком задеть или трос лопнуть, а человек лезет и т. д.

На моей памяти остались ребята, которых увидел в пограничном отряде в Туркмении. Мы только приехали, молодые ещё были. Так вот, их часто кидали в самое пекло, и после каждого рейда они теряли людей. Всегда. Как-то я с одним начал разговаривать, а у него стеклянные такие глаза… До сих пор помню. И, кстати, я не верю, что человек прошёл военные действия, а потом у него оп – и прекрасная жизнь, все спокойно и хорошо. Чушь это! У всех нас в душе остался осадок.

Не буду скрывать, мысли, что могу не вернуться домой, были. Плюс, ещё мужики часто надо мной шутили, мол, идёт колонна, а ты с печкой и продуктами посередине между водовозкой и бензовозом, душман в этот момент сидит и думает, кого же раньше обстреливать – печку или ГСМ. Но как-то Бог миловал.

А ещё, бывало, лежишь с человеком в засаде вечером, и начинается разговор словно исповедуешься друг другу. А утром приходит осознание, что ты живой, а вот накануне столько своему товарищу рассказал… Но чаще всего люди понимающие были. И все эти откровения оставались между нами.

…Когда вернулся домой, то было нелегко привыкать к обычной жизни. Да и сейчас периодами непросто. Кто-то, кстати, вернулся из Афганистана и закрылся в себе, стал жёстким, никому не верит. А я до сих пор остаюсь доверчивым, меня просто так отец учил, дай Бог ему здоровья, мамы уже нет, а он живой: "Если верить не будешь, как жить? Как с людьми общаться? Тебе надо во что-то верить: в людей, Бога и любовь".

Мы благодарим воинов-афганцев за их службу, за большую общественную работу по военно-патриотическому воспитанию молодёжи, которую они проводят сегодня. Здоровья вам, понимания и успехов!