Так что, отправляясь на интервью к 23-летнему фельдшеру скорой медицинской помощи Диане Яушевой, ждала классический рассказ с детской мечтой о белом халате. "Да я вообще никогда не хотела медиком быть! – огорошила меня Диана. – Но сейчас без скорой себя уже не представляю". Накануне профессионального праздника скоропомощников 28 апреля поговорили о боевом крещении, подходах к пациентам и о любви к профессии, родившейся... изнутри неё.
– Вообще я хотела быть учителем, а выбрать медицинскую специальность посоветовала мама Надежда Юрьевна, – рассказывает Диана. – Я поступила в Саранский медицинский колледж. Но, честно, все четыре года говорила, что в медицину не пойду никогда. А на четвёртом курсе устроилась подрабатывать санитаркой в детскую больницу. Потом, когда предложили вакансию фельдшера врайоне, подумала: "Ладно, попробую. Поработаю три месяца и уйду". На скорой я уже полтора года. Это тяжело, ты устаёшь, но свою жизнь без скорой помощи я уже не представляю.
– В какой момент это осознали?
– Наверное, когда поняла, что профессия даёт очень-очень много опыта, полезного и для себя, и для семьи. Сейчас благодарна маме за то, что она после выпускного всё же настояла на медицине.
– Расскажите о своём первом рабочем дне.
– До этого я около двух недель стажировалась, а в первую полноценную рабочую смену у меня был выезд... на труп. Причём на смену я вышла без медсестры, одна. Диспетчер сказала перед выездом: "Там просто давление". Какое давление?! Там давления уже и нет...
– Да-а, весьма боевое крещение... А потом приходилось терять больных?
– Да, был случай. Я, наверное, работала на тот момент месяца три. Везли мужчину с инфарктом в Саранск; в бригаде, правда, были вдвоём. Не успели доехать до Ромоданова – у него остановилось сердце. Реанимировали, вводили всё, что нужно, но спасти его не смогли: инфракт был повторный, очень тяжёлый. Потом долго не могла успокоиться, меня просто трясло.
– Вам вообще бывает на вызовах страшно?
– Конечно. Только показывать свой страх я не могу. Нервничаю, переживаю, но когда приезжаю на вызов, делаю спокойное, уверенное лицо. Потому что люди тоже боятся, должен же хоть кто-то сохранять спокойствие.
– Какой это страх? Ошибки? Или чего-то иного?
– Не ошибки. Как бы объяснить?.. Страх возникает, когда ты видишь, что не сможешь человеку помочь. Мы ни УЗИ, ни рентген не можем сделать взглядом, но иногда, приезжая на вызов, просто видишь: всё… А ведь это человеческая жизнь. Вот это страшно.
– Работая на скорой, Вы сами внутренне поменялись?
– Да, но тут даже не в скорой дело... В прошлом году умерла моя бабушка. Только пришла с суток, как она позвонила: "Мне плохо". Я быстро приехала. И в этот момент надо бы делать всё то, что обычно делаешь на вызове – чётко, быстро... А я потерялась. И это было страшно. У бабушки случился инсульт, я её сама отвезла в больницу. Когда ехали, она вдруг сказала: "Как хорошо, что ты всё-таки пошла в медицину!" С того момента я стала иначе относиться к своей работе, изменилась внутренне. Повзрослела, но в этом плане, наверное, и более опытные коллеги помогли.
– Вот про молодость и опыт. С коллегами понятно, все были начинающими. А больные как реагируют, когда видят молодого фельдшера?
– Некоторые спрашивают: "А это Вы меня колоть будете?" Бывает, даже не даются. Хорошо, если мы в бригаде вдвоём, а если я одна? Сейчас проще с этим стало: всё-таки район маленький, люди уже меня знают. Хотя, как мне кажется, даже у молодых сотрудников скорой именно практических навыков больше, чем у тех, кто работает, скажем, в поликлинике.
– Вообще с больными легко общий язык находите?
– По-разному. Сложно с пожилыми людьми, у которых развивается деменция. Тяжело, когда рядом с больным много родственников, и они все стоят за твоей спиной. Ну вот чем вы ему и нам поможете?.. Дайте возможность спокойно осмотреть человека! Есть пациенты, которые часто вызывают скорую – но не потому, что плохо или что-то болит: просто не хватает внимания, общения. Довольно спокойно отношусь к таким вызовам: мне кажется, если уж человек вызывает скорую, значит, так или иначе, ждёт от нас какой-то помощи. Грубостей себе тем более не позволяю, даже если сталкиваюсь с агрессией. Не зря же говорят, что доброе слово и кошке приятно.
– А с пациентами-детьми ладите?
– Слава Богу, вызовы к ним редки. Здесь, скорее, тяжело морально: когда ставлю им укол, сердце у самой кровью обливается! Стараешься как-то переключать их внимание: если белые халаты врачей они знают, тут приходят две тётеньки в синих костюмах – не так страшно. Тех, кто постарше, отвлекаешь вопросами: "Кем хочешь стать?" "В каком классе учишься?"
– Частично сбылась мечта о педагогике!
– Я сейчас параллельно с работой получаю высшее образование в педагогическом университете по специальности "Логопед". Как говорится, пусть будет. Неизвестно, какой опыт в какой момент жизни пригодится.
– Бригада скорой заступает на сутки. Тяжело было адаптироваться к графику?
– Помню, на стажировке всегда боялась уснуть и не услышать вызов. Сейчас привыкла, да и смены бывают разные. Иногда все эти 24 часа ты даже не поднимаешься наверх (бригады скорой сейчас размещаются на втором этаже здания станции – ред.), не то что поесть и отдохнуть. А бывают спокойные смены, ночью даже поспать удаётся.
– Как перезагружаетесь после смен? Есть какие-то увлечения в свободное время?
– Свободного времени, честно говоря, до недавнего момента у меня почти и не было: многие коллеги были в отпусках, остальные работали экстренно. Около полугода я просто жила на работе. Сейчас есть два полноценных выходных, хотя это тоже условно: если было тяжёлое дежурство, день ты просто отсыпаешься, приходишь в себя. На оставшийся день планируешь какие-то домашние дела. А ещё сестра младшая меня развлекает.
– Как её зовут?
– Елизавета, учится в 7 классе Кемлянской школы.
– Сестра по Вашим стопам не планирует пойти?
– Нет, она человек творческий: играет на гитаре, ходит в художку. Говорит, что хочет стать художником – писать и продавать картины (улыбается). Так что я в семье пока единственный медик.