Весну и лето парень с девушкой подружили. Он ей цвет черемухи дарил и букеты васильковые. А в один из осенних дней Миша предупредил подругу, чтобы сегодня вечером ждала сватов.
Весь день Ниночка порхала как птичка, настроение было хорошее, разные мысли будоражили душу. Родители были предупреждены о визите необычных гостей. А телефонов - не то, что сотовых - стационарных в деревне не было. О том, что у Ждановых в пути машина сломалась, никто не догадывался. Время ожидания истекло, а сватов и на горизонте не видать. Матушка уже со стола начала убирать, а разобиженная Нина, решив, что никто не приедет, убежала с подружками на танцы.
Каково же было ее удивление, когда Миша пришел в клуб.
- Высватали меня и поехали мы с милым дружком жить в Сосновку. Ну и расписались там. Живем год, я работаю помощником повара. У Миши тоже образование невелико, а работать в колхозе за гроши не хочется. В Прокопьевске у него родня жила. Говорит: "Я поеду, пробью почву, работу найду и заберу тебя с собой". Не хотелось его отпускать, но и переубедить не смогла, - вспоминает дела давно минувших дней Нина Ивановна.
Через некоторое время, как и обещал, возвратился Михаил, стал жену звать в Прокопьевск. А ей в деревне, словно медом намазано, категорически не хотела срываться с места. Да и страшновато было уезжать в незнакомые места, оставляя здесь родню… Уехал Мишка в обиде. А потом до жены сведения дошли, что "подженился" милый, в городе себе кралю нашел. Немного погодя и Нина решила в отместку Жданову сойтись с Иваном Протопоповым. От второго "мужа" у Нины сын родился, Алешей назвали. Когда мальчику годик исполнился, на пороге Нининого дома снова Мишка объявился и давай уговаривать сходиться, да не поминать взаимные обиды.
- Я говорю, что у меня теперь ребёнок есть… Раз сразу не получилось, так не будет жизни у нас, - рассказывает женщина. - А самой так трудно было отказывать, комок в горле встал.
И все-таки Михаил добился своего - Нина растаяла. Может не напрасно говорят, что от судьбы не уйдешь… К этому времени с Иваном уже не жили - терять было нечего.
Михаил Леню не обижал. Но не так просто счастье дается. Через многие преграды пришлось переступить супругам Ждановым, чтобы, наконец, зажить спокойной размеренной семейной жизнью.
Уехал Михаил за вещами в Прокопьевск со словами "скоро буду", а сам как в воду канул. Никто не знал, что когда он из деревни на мотоцикле ехал, то налетел на трубу и сильно разбился. Когда, спустя дни, явился к Нине: все лицо в шрамах. Рассказал все, как было, а Нина расплакалась: "Я уж думала, что бросил, окаянный!"
Как только все успокоилось, Михаил вновь за старое: "Поедем в город, там я на шахте хорошо зарабатывал!" А Нина в ответ: "Не поеду. Там у тебя бывшая зазноба с ребенком живут, будешь к ним шастать".
Развернулся Жданов и один уехал. Спустя две недели, мама Нины (ныне покойница), в окно машину высмотрела и сказала: "Выйди, дочь, что им надо?"
- Я вышла, а Миша навстречу с чемоданами идет. Говорит: "Ты, наверное, меня и не ждешь уже?"…
Стали жить Ждановы в деревне. У них совместная дочь родилась, Людмила. Михаил в шофера подался. И зажили не хуже других. Муж остепенился и стал как шелковый. В доме царила гармония.
Людмила выросла, раньше директором в Афонинской школе работала, а теперь проживает в Новокузнецке.
Первого ноября 1999 года Михаила Ивановича не стало.
- Восемнадцать лет его нет, одна белый свет копчу. Живу под одной крышей с внучкой Яниной (она в Сорокино медсестрой работает, депутатом является), тут и правнучка и зять внучатый - все вместе. 78-й год мне, зрение падает, рученьки болят и ноги отказывают - в холодной воде столько лет возилась. Я ведь главным поваром много лет отработала. С четырнадцати лет и до пенсии. Люди говорят, что варить легко. Это они поварской работы не знают. Сильно тяжело, особенно в ранешние годы было.
Возили нашу "кухню" по полям. Где колхозники работают, там мы варим. Там железная будочка наша с помощницей стояла. Ох, и досталось... Придем в пять часов утра, холодно, дрова сами ручной пилой напилим, наколем и буржуйку затопим. Не разжигается - солярки плеснем. Поторапливаемся, людей кормить надо. А пальцы от холода не слушаются, не гнутся. Когда уборочная кампания по восемьдесят человек кормили, там и шофера с механизаторами, и прикомандированные.
В большой столовой не легче работалось. При общепите летом огород был - работницы кухни сами овощи выращивали. Каждого колхозника уважить надо было пирожком, котлеткой, первым и вторым блюдами. В столовой если провизия оставалась - шли местные люди кушать или домой покупали. Ни крошки не пропадало. Иногда сваришь - мало, не хватает. Помню, парторг Першин приезжал со словами: "Механизаторам в Казанцево не хватило. Чего осталось, доставай из холодильника и разогревай. Поедем работяг голодных кормить!" Хоть и закончился рабочий день, разогрела пищу, в термосы наложила, села в машину и в путь. Про усталость говорить не положено было. Приходила домой и на семью готовила. Все любят пельмени, котлетки, сама поем, что придется. Даже в столовой не всегда мне еды доставалось… - признается бабушка.
Не перечила людям Нина Ивановна, всех уважала. Ее добротой порой злоупотребляли. Вспоминает случай один: "Одна доярка сидит на ферме в красном уголке - накормила ее блинами. Она губы и говорит: "Я вот два блина не доела. Повариха, сходи за блинами!" Приговорив еще пару блинов, потянулась: "Ну вот, теперь я наелась". Да много подобных случаев было…
У Нины Ивановны почетные грамоты и медаль ветерана труда есть. Еще она многократный победитель соцсоревнований. А пенсия-то самая маленькая, со всеми надбавками десяти тысяч не выходит.
Несмотря ни на что, Нина Ивановна, представилась оптимистичной, доброй и веселой хозяйкой, которая не отпустила нас, не покормив мясным жарким собственного приготовления. С давней поры и до сих пор она не снимает с руки часы: привыкла варить по времени.
…Наверное, совсем иначе сложилась бы судьба Нины, если бы в 1941 году родители не перевезли годовалую крошку из Салаира в Змазнево. Кто знает: лучше было бы или хуже… Была любовь, интриги, семейная идиллия в жизни этой женщины. Была и трудная работа. Главное, что вспоминая, стыдиться и сожалеть не о чем. Хорошо, когда есть о чем вспомнить.