Нрава она была кроткого, родителям и старшим детям много хлопот не доставляла. Она и всю свою жизнь старалась никого не обидеть, не злобствовать и не завидовать, вершить дела по справедливости, за что ее до сих пор уважают односельчане и любят домочадцы.
Живет Елизавета Петровна в Саморядово. Когда - то это был большой населенный пункт, а сейчас всего несколько домишек осталось. Раньше проезд лучше был, да только новые хозяева земель разбили небольшой мосток, соединяющий ее дом с внешним миром. Приходится дочке Любе, чтобы запастись продуктами или необходимыми медикаментами, добираться на вездеходной "Ниве" до Гнездилово или других населенных пунктов.
Три года исполнилось Лизе, когда началась Великая Отечественная война. В первые дни войны папу призвали на фронт. Детская память –это лучшее, чем награждает природа людей. Лиза до сих пор прекрасно помнит, как всем колхозом провожали на фронт мужчин, как безутешно плакали женщины, а лица ребятишек в одно мгновение посуровели, ведь на их плечи ложилась,казалось бы, непосильная ноша. В колхозе оставались старые да малые и женщины. Это было необычно и страшно, потому что вся мужская тяжелая работа наваливалась именно на них. Ушли мужчины, а мама Лизы еще до прихода немцев выкопала за деревней подобие блиндажа. В нем и спасались, когда было оккупировано Булгаково. А когда в сорок третьем началось сражение на Курской дуге, людей начали угонять в рабство. Со всей округи собрали великое множество людей.
- Мы ехали большой семьей. Дети сидели на возу, взрослые шагали рядом. Мама, сестра мамы, брат, мамин отчим, золовка с малыми детьми,- едва сдерживая слезы, рассказывает Елизавета Петровна. - Впереди убило женщину. Наш обоз остановился. По окровавленной груди женщины ползал совсем маленький ребеночек и громко плакал, пытаясь сосать материнскую грудь...
Эту скорбную картину до сих пор не может забыть Е. П. Изотова. Видно, как она всем сердцем переживает те вроде ставшие далекими события, а на самом деле кажется ей, что случилось это вчера.
- Потом на нашей телеге сломалось колесо, и мы остановились,- продолжила свои воспоминания она.- Что делать? Если не отремонтировать телегу, то всю поклажу и малых детей придется тащить на себе, а не пойдешь - могут пристрелить, особо немцы и полицаи с нами не церемонились. Кто-то подсказал, что недалеко в деревне стоит немецкий штаб и можно добыть колесо. Дедушка направился туда. Но немец – часовой на ломаном русском языке предупредил деда, что ходить туда не стоит: могут просто застрелить.
Однако мужчина из Бельдино сжалился над попавшими в беду и поделился запасным колесом. Опять потянулся казавшийся нескончаемым обоз. Совсем недалеко шел бой, и шальные пули часто свистели над головами людей. Где-то в районе Брянска народ погрузили в вагоны для перевозки скота, закрыли наглухо двери, и эшелон тронулся в путь. Никто не знал, куда идет поезд. В Барановичах выгрузили из вагонов и пешим ходом погнали вглубь Белоруссии. Большую семью Музалевских разместили в школе одного из населенных пунктов. А среди ночи в школу ворвались бандиты и ограбили семью. Вывернули и унесли с собой все содержимое сундучков. С ними была боевая женщина. Когда уходили, увидели, что из-под драной шубенки торчат ноги в валенках, вытащили деда, содрали с ног обувку, а деду всыпали винтовочных шомполов. Били довольно долго. Лиза помнит, как на дедушкиной спине оставались от ударов багровые кровоточащие рубцы, которые впоследствии очень долго не заживали и приносили ему большие страдания.
Три раза наведывались в семью так называемые "партизаны". Искали провизию. Да какая там провизия! Семья сама была на грани выживания. Женщины молотили в риге зерно, а бабушка вместе с малышами ходила по дворам, побиралась. Приносила домой кусочки и голодные дети, как саранча, набрасывались на эту незатейливую еду. Голодно, холодно, едва душа теплится в теле, а все равно бесконечно хочется жить. Пережили и это страшное время.
Осенью 1944-го возвратились домой. В Хотынце семью встречал отец Лизы. Конечно же, все очень обрадовались, что папа живым вернулся с войны. Воевал он отважно. На фронте награжден был несколькими орденами и медалями, да детишки со временем их "заиграли". Самыми ходовыми игрушками тогда были награды победителей. Оказывается, его комиссовали после тяжелого ранения, и он, после освобождения района от оккупантов, опять поднимал колхоз. Ведь Петр Павлович и до войны им командовал. Практически вся деревня была сожжена, но каким –то чудом уцелел дом Музалевских.
Начиналась новая жизнь. С нуля. Подросшая Лиза вместе с другими детьми собирала семена кокса–гыза, колоски после уборки. Все собранное сдавали на колхозный склад. Особенно трудно было собирать кокса-гыз. Это стратегическое сырье, из которого делался каучук для "обувки" техники, имело огромное значение для воюющей армии и страны в целом. Поэтому и спрашивали со сборщиков особенно строго. Ведь семена этого растения, очень похожие на "парашютики" одуванчиков, были настолько летучими, что требовалась достаточно большая сноровка, чтобы собрать их без потерь. Дети отлично справлялись с этим незатейливым, но кропотливым делом.
В 1953 году Елизавета закончила семь классов. Пошла трудиться в колхоз. Грузили зерном машины, отправляли в Хотынец на хлебоприемный пункт и сами же там его разгружали. Мешки с зерном носили на плечах вверх по трапу и ссыпали в бункер-накопитель. Одним словом, стала Лиза разнорабочей в колхозе "День урожая". Но получали колхозники лишь натуроплату, а юной девушке надо было одеваться, обуваться, да и в семье копейка лишней никогда не будет.
Уехала девушка счастья на стороне поискать. В Архангельской области в леспромхозе жила ее тетя. Там и пристроилась на работу в столовую. Но недолго, всего полтора года, прожила Елизавета в леспромхозе. Получала зарплату, набирала различных круп и посылала домой посылки. Жалко было и папу, и маму, и других детей. Но вот не понравилось ей там, в лесу. То ли дело на родине! Ширь полей свободная! Открывающиеся с ранним рассветом дали. Они ей снились все время пребывания в лесхозе. Не то что лесная пугающая теснота. И как не уговаривала тетя остаться, Музалевская сорвалась с места и возвратилась в Булгаково.
И была еще одна попытка уехать из родных мест. Как-то приехал на побывку двоюродный брат – летчик, да и сманил Лизу в Ижевск к родственникам. Устроил дядя ее на вязальную фабрику. Всего на три месяца задержалась она в городе, но никак не приживалась там. Махнула рукой на все дела и прилетела в свою деревню. Да так и осталась насовсем. Видимо, родные корни слишком крепко держали ее. Так крепко, что оторваться не хватило сил.
Вскоре в Булгаковском клубе познакомилась Елизавета Петровна с будущим мужем Василием Семеновичем Изотовым. Красивая, кроткая девушка быстро завоевала сердце парня. Сыграли свадьбу, и началась новая жизнь. Перевез Василий молодую жену в Саморядово. Оба трудились в колхозе. Вырастили четверых детей.
- Дай Бог здоровья свекрови Агафье Никитичне,- с благодарностью в адрес этой женщины говорит Елизавета Петровна.- Она здорово помогала мне выходить детей. Это было непросто. Особенно когда родились двойняшки Любовь и Галина. А были уже Валентина и Николай. Дети у меня все хорошие, умные. Николай живет в Орле. Люба спасает от болячек. Делает уколы, дает таблетки, измеряет давление. Научилась всему. Ведь я с 2000 года болею сахарным диабетом и сижу на уколах. Если бы не Люба, наверное, меня уже не было бы в живых. Дает мне Бог здоровья и жизни за честность и доброе отношение к людям. На "Ниву" всей семьей собирали буквально по рублю. Было время, когда Люба выхаживала по 12 телят, было две коровы, поросята. Николай приобрел трактор. Мы и живем благодаря ему. Постоянно приезжает, помогает по хозяйству. А перед уходом в армию, чтобы я далеко не носила воду, выкопал поблизости колодец, сделал сруб. Пригнал "Ниву" Любе, показал, как ехать вперед, как сдать назад, и она сама в дальнейшем освоила машину.
У Елизаветы Петровны шестеро внуков и внучек.У Николая два сына, У Валентины одна дочь, у Галины один сын, у Любови – два сына. А еще есть и правнуки: Аделина, Карина, Дмитрий и Иван. Особенно гордится бабушка внуком Максимом. Буквально через месяц после призыва в армию он стал заместителем командира взвода, получил благодарность от командования.
Живет себе скромный человек, никого не достает своими проблемами, ничего не требует, просто живет - себе в радость и в общем-то не в нагрузку другим и все! И не желает никуда переезжать. Хотя Люба давно зовет Елизавету Петровну в Хотынец, но не может она бросить давно ставшее родным Саморядово. И удобств никаких здесь нет: газа, водопровода и прочих городских штучек, но есть главное – малая родина и корни, ушедшие так глубоко, что не вырвет их ни один соблазн из этих родных глубин.