Закончил Ордженикидзевское высшее военное училище МВД. После его окончания получил назначение в Свердловскую дивизию. Пятнадцать лет службы на Урале. Она стала для молодого командира родной. Здесь многому научился: любить и понимать солдата, обрёл боевое мастерство, которое впоследствии спасло не одну человеческую жизнь. Прошел все ступени нелегкой военной службы. Замполит автороты, командир роты, помощник и старший помощник начальника штаба бригады по боевой подготовке. Потом— перевод в Орел и сразу же "горячая" точка.
Район чрезвычайного положения
Нагорный Карабах— район чрезвычайного положения. Александр Серафимович—помощник коменданта района ЧП в НКАО и прилегающих районов Азербайджанской ССР по связи. Генерал-майор Сафонов мог смело положиться на Дмитриева. Знал боевой генерал, что ни при каких обстоятельствах помощник его не подведет. А приходилось исполнять многое. Даже руководить боевыми действиями от имени командира и коменданта. Но запомнился один тяжелый случай. На одну из местных комендатур совершено нападение. Пришлось высылать резервную роту. В течение трех часов воины стояли между двумя разъяренными толпами армян и азербайджанцев. До применения оружия дело не дошло, но нервное напряжение было очень велико. Едва успокоили людей. Обошлось без кровопролития. В 1992 году майор внутренних войск А.С. Дмитриев получил назначение в Знаменскийрайон. Начальник милиции общественной безопасности. И когда потребовалось выехать в Чеченскую республику для наведения конституционного порядка, Александр Серафимович дал согласие на опасную командировку.
Воздух в Грозном был с запахом крови
Разрушенный Грозный встретил пустыми глазницами окон, плачем детей, одинокими прохожими, боязливо прижимающимися к стенам домов. В первый же день приезда в Грозненском аэропорту ждали воинов автомашины "Урал" и УАЗик-"буханка". Шесть начальников МОБ прибыли в ГУОШ МВД РФ в Чеченской республике. А.С.Дмитриев был направлен в комендатуру Ленинского района города Грозного. Отправили вперед "Урал". Встречающий гостей майор остался в Ханкале, где располагались подразделения Внутренних войск МВД РФ и морской пехоты, по делам. Шестеро орловцев уехали на УАЗе чуть позже грузовика. В центре Грозного на кольце увидели свой стоящий грузовик и перевернутый "Москвич"-"пирожок". За рулем легковушки сидел чеченский аксакал с женой. Собирается толпа. Что делать? Воины - милиционеры встают в оцепление. Александр Серафимович – старший. Водителя грузовика сразу же спрятали. Толпа прибывает, как вода в реке. Пятьдесят, сто, тысяча человек. Приехала местная "милиция", в такой же форме, как и офицеры. Это потом уже выяснилось, что были бандиты. А на другой стороне улицы накапливаются боевики. Десять автоматных стволов направлены в сторону шести бойцов. Подъехали местные гаишники. Серафимович вызвал старшину:
- Вы что, хотите народ перестрелять? Для чего через улицу стоят автоматчики?
—А зачем вы аварию совершили? Зачем сюда приехали?
Народ шумит. Слышны угрозы. Обстановка накаляется. В воздухе пахнет кровью. Водитель УАЗика еще до появления боевиков сорвался с места и поехал в главное управление оперативного штаба МВД. На помощь подоспели омоновцы, разрезали толпу, вывели милиционеров из осады. Случилась данная неприятность в 12 дня, а люди не расходились до 23 часов вечера. С большим трудом удалось успокоить толпу. На сей раз обошлось без жертв. Напряжение было страшное. Убрал майор Дмитриев бойцов из оцепления. Сгруппировались. Шестеро против двух десятков бандитов и разъяренной тысячной толпы. Но выдержали бойцы — не прозвучали выстрелы и в этот раз. За сорок пять суток, проведенных в комендатуре, львиную долю времени провели в боевых действиях. Самый сложный район Грозного — Ленинский. Майора Дмитриева как бывалого воина направили в эту районную комендатуру заместителем коменданта по МОБ. В подчинении — сто омоновцев, сто пятьдесят военных милиционеров. Каждый день выходили на прочесывание "зеленки", обезвреживание мин, проверки жилого массива. Во время командования майора Дмитриева комендатура не понесла потерь в людях.
—Как удалось при еженощных обстрелах, нападениях боевиков сохранить жизни сотням людей?
—Надо беречь людей. Инструктаж, инструктаж и еще раз инструктаж перед отправкой на задание,— рассказывает Александр Серафимович. — На ночь уходит разведка. Утром докладывает обстановку.
—Случаев захвата разведчиков не было?
—Нет. Ребята у меня были молодцы. Работали высокопрофессионально.
—Как же складывались отношения с местным населением?
—Поразному. Всякое бывало. В первый день в момент инцидента выкрикивали из толпы угрозы. А рядом с комендатурой вели себя нормально. Мы с ними общались постоянно. Никто не сказал плохого слова. В основном, люди относились нормально, лишь иногда нет-нет, да и поймаешь на себе косой взгляд, полный злобы. Но, тем не менее, не знаешь, откуда в тебя выстрелят. Напряжение постоянное.
Нападение на комендатуру
Александр Серафимович задумался. Воспоминания всколыхнули пережитое, вспомнились боевые друзья, суровые дороги войны, разлука и боль. На войне все равны: солдат, сержант и офицер. Да, соблюдается определенная дистанция, но если люди идут на боевое задание, то знают, что спина прикрыта и товарищи рядом. Самый тяжелый бой случился за неделю до отъезда из Чечни. Напали на комендатуру. Давят "чехи" со всех сторон. Заняли бойцы круговую оборону, сил не хватает. Просят помощи, но ее нет— главное управление оперативного штаба тоже под обстрелом. В войсках в Ханкале тоже не оказалось резервов. И все же помощь пришла. К осажденной комендатуре прорвалась боевая машина пехоты. Сразу стало легче. В эту ночь убитых не было. Лишь экипаж БМП был ранен. Командир приоткрыл люк, и пулеметная очередь рикошетом ушла внутрь машины. Три ранения сразу: в бедро, шею, оторваны пальцы. Комендант и заместитель тоже ведут бой. Бойцы доложили, что в "коробке" раненые.
—Пошли, Серафимыч,— тронул майора за плечо комендант,—надо спасать ребят. Пятьдесят метров до боевой машины. Духи бьют прицельно, но два отважных воина добрались до нее. Нижний и боковой люки не открываются. Надо лезть наверх. Очереди выбивают искры на броне, рикошетом уходят вверх и в стороны пули, несут смерть. Ах, как тяжело подниматься на броню. Закрыть бы голову руками и под ее защиту, но там—внутри железной коробки— раненые ждут помощи. Вытащили командира БМП из-под огня. При свете фонарика стали перевязывать шею. Присмотрелись—оторваны пальцы на руке. Боец увидел искалеченную руку, закричал: "Срочно везите в госпиталь!.." Подняли, чтобы перенести в другое место, а под ним лужа крови. Перевязали бедро. И опять к БМП. Вытащили раненого механика. Срочно надо везти бойцов в госпиталь. На этой же машине доставили ребят в Ханкалу в госпиталь. В эту же ночь ранило снайпера. "Сова" сидел на крыше, и пуля попала в шею. Упал, изломался, но остался жив.
И все-таки Александр Серафимович немного слукавил, когда говорил, что только с помощью инструктажей избежал ненужной гибели людей. Он посмотрел на проблему гораздо глубже и понял её. Не пошёл на головотяпство. В самый первый день пребывания в комендатуре в ночном патрулировании был подбит из гранатомета БТР. Контужен механик, два десантника ранены. И на утреннем совещании поставил вопрос ребром, что не будет посылать бойцов в ночное патрулирование. Наказывайте, отсылайте обратно, но губить людей нельзя. Результат такого патрулирования нулевой. Люди идут на гибель. Разве что-то ночью увидишь? Ничего. Зато машина с десантом — хорошая мишень дли "чехов". И вышестоящие командиры согласились с майором. Заботился наш земляк о бойцах — сказалась армейская закалка. Были ранения, не без этого, но десятки жизней ребят спасены. А это—главное на войне.
Что главное в жизни?
Всегда рядом с Александром Серафимовичем была его жена и подруга Татьяна Владимировна. Кочевала по военным городкам. Растила дочерей. И очень страдала, отправляя его на войну. Полтора месяца, проведенных мужем в Чечне, показались ей нескончаемой чередой лет. Она даже телевизор не включала, когда начинались новостные программы, чтобы хоть как-то оградить себя от кошмаров, которые "крутили" из Чечни телевизионщики. А потом возвращение. В течение нескольких месяцев отпаивала мужа настоями трав, чтобы снять психическое напряжение войны. Александр Серафимович до сих пор с улыбкой вспоминает своих омоновцев, которые, провожая его на вокзал, привязали за УАЗика двухметровую ёлку. Как со смехом говорили они, чтобы замести следы за командиром.
В 1997 году подполковник милиции Александр Серафимович Дмитриев уволен в запас. Боевой опыт иногда пригождается и в гражданской жизни. Многие награды украшают грудь бывалого милиционера-воина. Вот только орден Мужества где-то затерялся. Кто-то из чиновников решил, что за наведение конституционного порядка в Чеченской республике достаточно повысить в звании. Конечно, немного обидно. Но не огорчается Александр Серафимович. Не это главное в жизни. Нисколько подполковник Дмитриев не жалеет о пройденном пути. Он прожит достойно и мужественно, а впереди еще есть время для жизни. Александру Серафимовичу, как никому другому, известно, как она прекрасна.