Такие данные можно найти в "Книге памяти жертв политических репрессий", которая вышла в двух томах в издательстве "Удмуртия". Первый том книги вышел еще в 2001 году, второй – недавно, в 2016-ом. Издание составлено на основе архивных материалов УФСБ по Удмуртской Республике. В первый том книги вошли имена более восьми тысяч репрессированных граждан, реабилитированных в 1989-2000 годах. Но работа в архивах продолжалась, и назрела необходимость второго тома. В него вошли 2125 фамилий.

Есть в Книге памяти и имена наших земляков. Директор районного музея Наталья Селиверстова на основе этого издания попыталась систематизировать наши скудные знания по репрессированным из Кезского района. Только во втором томе книги Натальей Вениаминовной найдено 53 фамилии наших земляков, и некоторые из них нуждаются в уточнении. Списки жертв в книге расположены по фамилиям в алфавитном порядке. Это затрудняет поиск для человека, ищущего по названию территории проживания. К сожалению, никаких результатов не принесло и обращение музея к близким репрессированных с просьбой поделиться своими сведениями. А ведь такое общение могло многое прояснить, облегчить, во всяком случае, поиск имен в книге.

На сегодняшний день известно о 79 репрессированных в Кезском районе благодаря тому, что в районном архиве хранятся 79 дел реабилитированных жертв политических репрессий. Это дела тех граждан, чьи родственники обратились в органы государственной власти в 1993-99 годах с заявлением о возвращении доброго имени их родственникам и компенсации утраченного в годы репрессий имущества.

По какой причине мог пострадать человек в те страшные в нашей истории годы? Он мог посметь высказать вслух несогласие с государственной политикой. А мог быть и оклеветанным по личным причинам.

Есть еще одна книга по этой теме, вышедшая в Удмуртии. Книга называется "Шимес пеймытысь" ("Из мрака"). Ее автор – Николай Кузнецов. Директор районного музея Наталья Селиверстова нашла и в этой книге несколько фамилий из Кезского района. Как оказалось, и наши земляки были среди репрессированных по таким широко известным делам тех лет, как "Дело "Софин" и "Дело "Молодых эсеров".

И все же в большинстве своем среди репрессированных жителей Кезского района – это репрессированные массово граждане. Преимущественно пострадали крестьяне, которых изгнали, признав кулаками. Сколько горьких воспоминаний именно о такого рода репрессиях хранит районный архив.

"Я родился в деревне Олып Кезского района и жил до декабря 1930 года. Утром рано нас разбудили, приказали быстро одеться и обуться. Брать ничего с собой не разрешили и выгнали из дома. Не предоставили жилье, нет ни дров, ни хлеба, ни теплой одежды. Зашли в заброшенный дом и поселились. Через некоторое время выгнали и из этого дома. Дед был уже арестован. Арестовали маму и двух братьев. Мы остались с бабушкой. Приютила нас одна из села" - вот только одно из этих воспоминаний. А как однообразны, судя по тем же архивным документам, протокола заседаний президиума еросисполкома: "Отнести в группу кулаков по признакам: торговля бакалейными товарами, скупка-перепродажа хлеба, эксплуатация наемного труда, аренда лучших земель и эксплуатация сельхозмашин. Постановили: исключение из колхоза считать правильным". Постановления тройки президиума Кезского еросисполкома от 1933 года в основном тоже похожи друг на друга, как близнецы: подвергнуть выселению кулака такого-то с лишением избирательных прав. А дальше следует опись имущества кулака.

Страшное время, от которого все еще веет ужасом. Вспомним жертв политических репрессий в этот хмурый октябрьский день.

…Им не поставят, верно,

обелисков.

Им всем хотя бы груз заклятья

снять,

Но еще долго горестные списки

Бесстрастно будет время

пополнять.

И с каждым днем сильнее стыд

нас душит,

Когда из праха имена встают.

И чьи-то неприкаянные Души

Нам по ночам покоя не дают.