Мой отец, Федор Петрович Белослудцев, был призван на фронт в ноябре 1941 года. Мне было тогда шесть лет. Меньше чем через год, 25 сентября 1942 года, он пропал без вести. Отцу было всего сорок лет, когда его не стало.
Нас, троих детей, мама поднимала одна. Мы были последние оставшиеся в живых из девяти детей. Все остальные умерли еще до войны. Один из моих братьев, Василий, еще жив. Он живет в Казахстане.
Я помню своего отца не очень хорошо. Шесть лет – это слишком мало, чтобы все хорошо понимать и все помнить. Все говорят, что я на него очень похож. Я в жизни никогда не курил. Люди, знавшие моего отца, говорили, что и он не курил тоже. Значит, я похож на него не только внешне, но и характером, наверняка.
Был мой отец рядовым колхозником в нашей деревне Новый Пажман. Ушел на фронт вместе с обозом. Лошадей в обоз собирали в наших же деревнях. Какое-то время (надо думать, пока формировалась часть) отец и его товарищи ждали отправку на фронт в Кестыме Балезинского района. Помню, моя мама несколько раз ездила туда, чтобы свидеться с отцом.
Последнее письмо с фронта, которое отправил нам наш отец, мы хранили как самое дорогое. Но куда-то оно задевалось. Жаль… В том письме он написал нам, что их перекидывают на Ленинград. В моей памяти навсегда осталась эта строчка из отцовского письма: "Идем в бой под Ленинград".
Но в боях под Ленинградом отцу не было суждено принимать участие. Он погиб на Ладожском озере, попав под вражескую бомбежку. Один из наших земляков, товарищ отца из деревни Танай (я уже не помню, как его звали) тоже был в момент бомбежки на льду Ладожского озера. Моя мама ездила к нему в госпиталь, и он рассказывал матери, что его спасли, вытащили на берег, потому что он был еще недалеко от него, когда началась бомбежка. Много народу погибло тогда. "Всех перемешало со льдом", – сказал отцовский товарищ.
Кто знает, может быть, мать до конца надеялась, что отец вернется. Ведь похоронки на него не было. А то, что он пропал без вести, давало надежду еще какое-то время.
Я, сын своего отца, прожил большую, долгую жизнь. С семи лет начал работать в колхозе. Мне, семилетнему, уже доверили конный плуг. Всю свою жизнь честно жил и работал. В июле нынешнего года мне исполнится 85 лет. Плохо уже вижу и прочесть ничего уже не могу. Даже районную газету перестал выписывать по этой причине. Но этой фотографией очень дорожу. Она единственное, что осталось от моего отца. Был человек, и не стало. Сколько нас таких сирот поневоле осталось после войны!
АРКАДИЙ БЕЛОСЛУДЦЕВ
п. Кез