И Александр Николаевич, разумеется, пел вместе со всеми. 20 октября, в Международный день авиадиспетчера, эту песню наверняка вспомнили в пермском Большом Савино.
Стремился к высокому небу
Но Александр Кондратьев - теперь на заслуженном отдыхе. Тридцать лет он отдал этой непростой, одной из самых стрессовых профессий в мире – профессии авиадиспетчера. Тридцать лет работал в Большом Савино – сначала авиадиспетчером, позже – руководителем полетов, который несет ответственность и за работу смены авиадиспетчеров, и за сцепление на взлетной полосе, и за видимость на ней.
Это теперь он ведет жизнь размеренную и спокойную. Выйдя на пенсию, вернулся вместе с женой Ниной Борисовной в Кабалуд, в котором родился и вырос. Живет сейчас с супругой в ее родительском доме. Ходит на рыбалку. Большое удовольствие получает от компании своего лучшего друга – толкового пса Бимки. А сны, по собственному признанию, все еще видит из той своей жизни, беспокойной и сложной. Ох, уж эти сны! Кто-то в них всю жизнь учит, кто-то лечит, а кто-то направляет самолеты. В самых страшных снах Александра Николаевича воздушные суда подлетают друг к другу на опасное расстояние, люди переходят через взлетную полосу перед взлетающим самолетом. Все самые-самые "нештатные" из множества существующих вариантов нештатных ситуаций догоняют его в снах.
Как вышло, что парень из рабочего поселка лесозаготовителей оказался в этой экзотической профессии? Ведь в семидесятые годы, годы его юности, кабалудские мальчишки через одного мечтали о лесовозных машинах, как и их отцы. Что его привело в авиацию? Конечно же, мечта о небе! Он мечтал о профессии летчика и после службы в армии решил поступать в летное училище. Но не добрал каких-то полбалла, и это решило всю дальнейшую его судьбу.
Надо сказать, у Александра Николаевича всегда - и в школе в том числе - было хорошо с "царицей наук" математикой. Светлые головы в авиации очень нужны – не в небе, так в диспетчерской службе. А раз так, знающие люди посоветовали ему поступать в Рижское летно-техническое училище на авиадиспетчера.
- Представления не имел, чем занимаются люди этой профессии. Меня успокоили: "Не волнуйся! Будешь работать в белой рубашке и при галстуке", - вспоминает Александр Николаевич.
Годы учебы в училище Александр Николаевич вспоминает с благодарностью как о времени большого верного братства. Молодые люди со всего Советского Союза учились тогда в Риге – от Владивостока до Калининграда. И всю жизнь у Александра Николаевича есть свои люди в каждом городе страны. И не только страны.
Учиться ему нравилось. Науки давались ему легко. Даже метеорология – наука, о которой Александр Николаевич отзывается как о самой хитрой, противоречивой из всех, козней ему не строила. А английский язык – один из основных предметов в училище – в школе он не проходил вовсе. И пришлось студенту Кондратьеву учить его с нуля. Выучил!
- Не будешь знать английского – ты не диспетчер. Все переговоры диспетчера и экипажей с конца девяностых ведутся только на английском. Не хочешь учить – уходи! Уже работая, после каждой смены мы шли не домой, а на часовое занятие английским языком, - рассказывает Александр Николаевич.
Большое Савино – большая судьба
Он окончил училище с "красным" дипломом, и как выпускник-отличник имел возможность выбрать место будущей своей работы. Мог поехать хоть в Москву, хоть в Ленинград, хоть в Киев, хоть в Минск. Но Александр Кондратьев выбрал Пермь.
Большое Савино было уже тогда большим аэропортом с самолетами, обслуживаемыми здесь же, с собственными экипажами. Когда Александр Николаевич пришел в диспетчерскую службу Большого Савино, с его взлетной полосы взлетали - садились первые советские пассажирские самолеты на реактивной тяге ТУ-104, которые называли здесь "жеребцами" за то, что им при взлете не хватало взлетной полосы, да и садились они с трудом.
- Взлетит или не взлетит?! Это каждый раз было большой нервотрепкой для диспетчеров, - говорит Александр Николаевич.
На смену ТУ-104 пришел ИЛ-18, а чуть позже – ТУ-154. Самолеты становились все совершеннее. Но ни один из них по-прежнему не мог летать без авиадиспетчеров.
Мы имеем представление об этой профессии исключительно по фильмам. Про авиадиспетчеров, как и про хирургов, любят снимать. Потому что и там, и там – риск, внештатные ситуации и люди, умеющие в нужный момент взять ответственность на себя.
- К любой работе, даже самой стрессовой, привыкаешь. Вначале ты стажер и рядом с тобой всегда наставник. Потом рядом с тобой стажер и ты ему наставник. Неприятные случаи, конечно, бывали. Но не было за всю мою работу ни аварий, ни крушений, - рассказывает Александр Николаевич.
Кстати, он награжден знаком "За безаварийное управление воздушным движением", который очень уважаем в их сообществе и приравнивается к правительственной награде.
Авиадиспетчер сидит за экраном радиолокатора, видя, что происходит в небе в радиусе 300 километров, соответственно в диаметре – 600. Все цели видит, все метки. Метки – это самолеты.
- Нашей зоной ответственности была зона от Серова до Кирова. Самолет покидает зону твоей ответственности, и ты передаешь его как эстафетную палочку своим коллегам в Серове или Кирове – в зависимости от того, куда он летит. Главная задача авиадиспетчера – не допустить опасного сближения самолетов в воздухе, следить за тем, чтобы траектории полетов не пересекались. Меньше чем на тридцать километров самолеты сближать нельзя. Сложные метеоусловия также требуют повышенного внимания диспетчера. Если на трассе грозы, диспетчер следит за тем, куда смещается фронт и рекомендует пилотам его обойти. Случается, экипаж запрашивает посадку на ближайший аэродром, и эта ситуация – тоже забота и ответственность авиадиспетчера, - рассказывает мой собеседник, и я вижу, что он скучает без всего этого.
Работа для настоящих мужчин
А знали ли вы, что перед каждым заступлением на смену авиадиспетчеры получают инструктаж и отвечают на контрольные вопросы? Например: "Ваши действия при растрескивании лобового стекла самолета?" Перед каждым! Все действия, все переговоры диспетчера с экипажем записываются. Разговор идет только на международном английском и профессиональном сленге. Одновременно на связи с одним авиадиспетчером могут находиться до семи самолетов. Потерять связь с экипажем – один из самых больших стрессов как для диспетчера, так и для экипажа. Лететь вслепую, без надежного сопровождения не способен ни один самолет. Если нет связи, надо срочно принимать меры. Для этого авиадиспетчеру необходимо определить, двухсторонняя это потеря или односторонняя. "Когда я слышу, а экипаж меня не слышит – это хуже всего", - утверждает Александр Николаевич.
Каждая смена авиадиспетчеров длится восемь часов. Восемь часов в стрессовой ситуации невозможно выдержать даже самым крепким нервам. А потому каждые два часа – регламентированный перерыв. Можно просто полежать на диване, а можно идти в спортзал. Александр Николаевич был непревзойденным игроком в настольный теннис и предпочитал отдыхать за теннисным столом.
Он и сейчас, будучи уже давно на пенсии, смотрит на небо как профессионал. Он точно знает, что оно под контролем, что ни один самолет не снизится, не уйдет влево и вправо в границах своей трассы и даже не изменит свою скорость без службы управления воздушным движением.
Александр Николаевич рассказывает мне, какие трассы сейчас открыты над нами, какое расстояние между осями трасс, как высоко летают лайнеры, какая высота наиболее востребована ими. Он говорит, и я понимаю, что он все еще объясняется в любви к своей профессии:
- По сути, авиадиспетчер – самый честный человек. Он обязан докладывать о том, с чем пришлось столкнуться, по завершении каждой своей смены. Это делается для того, чтобы учесть любую возможную нештатную ситуацию в гражданской авиации. Я любил и люблю свою профессию. Ни разу не пожалел, что однажды выбрал ее. Немного обидно за то, что мало кто задумывается о том, какая работа делается на земле для того, чтобы воздушное судно благополучно долетело до пункта назначения. Пассажиры аплодируют экипажу, даже кассиру благодарны за то, что он продал им билет на рейс. Работа авиадиспетчеров не видна, но от этого она не становится менее значимой.