Село Васильевское раскинулось на равнине, и только за речкой Першей земля горбится небольшим холмом. Еще лет 20 назад все улицы с него хорошо просматривались, а нынче он зарос молодым лесом. Между тем в Васильевском скромная горка уже лет триста является самым примечательным местом. И три века она носит имя «Сопливый бугор», название для постороннего уха неблагозвучное, но для местных жителей такое родное и знакомое с детства.
Место прощания
Сопливый бугор в Васильевском к риниту никакого отношения не имеет. Столь необычное название связано с призывом в армию. В старое время васильевцы собирали сход, чтобы решить, кто попадет под рекрутский набор. Накануне отправки в армию многочисленная родня и молодежь с песнями и плясками гуляли на вечерке у «счастливчика». На службу его провожали до бугра пешим ходом. Путь недлинный: от деревенского храма всего около километра. Провожали всем селом. Последний взгляд на родные места рекрут бросал отсюда. Впереди его ждали десять-пятнадцать, а то и больше лет неизвестности. Суждено ли еще постоять здесь, увидеть родительский дом, обнять любимую? Как ни крепись – все равно заплачешь. А уж родне и вовсе поплакать на проводах не зазорно. Вот и поливали обильно слезами место прощания. Потому и прозвали бугор «Сопливым».
Даже в советское время, когда парней отправляли из Васильевского в Йошкар-Олинский военкомат на самолете, дорога в аэропорт пролегала через бугор, и миновать место прощания не получалось.
Хранители истории
В селе есть прекрасный музей, который основала учитель русского языка и литературы Любовь Васильевна Фролова. Вместе с детьми она собирала не только предметы материальной культуры, но также записывала песни, рассказы бабушек о старинных вещах, обычаях, деревенских традициях. Из обрядов, собранных и восстановленных васильевскими ребятишками, мне особенно запомнился «рекрутский». В нем описано, как девушка провожала своего парня на службу.
Утром молодка срывала веточку сосны, украшала ее цветами и лентами. На вечерке разлучающихся сажали на почетнее место, веточку прибивали к стене над головой девушки, чтобы все видели – она провожает суженого в армию и будет его ждать. После веселья все выходили из комнаты, в избе оставались лишь родители и рекрут. На край стола ставилась икона, к которой придвигалось как можно больше еды. Мать благословляла сына и просила: «Вот тебе дары, господи, только помоги сыну вернуться живым и здоровым». Двери, окна, задвижки у печи закрывали, чтобы нечистая сила не помешала благословению.
Из родительского дома юноша обязательно должен был выйти спиной и подержаться руками за косяки. Провожая его за село, палили из ружей, пели рекрутские песни: «Карета к дому подкатила, колеса об землю стучат...» Девушка несла ветку до места расставания. По дороге она сламывала вершинку елочки, если деревце потом засыхало, значит, ее парню в армии плохо. При прощании ей обязательно нужно было руками махать к себе, чтобы суженый вернулся.
Любовь Васильевна припомнила одну удивительную историю, связанную с рекрутским набором. Об этом одновременно и печальном, и комичном случае ей рассказали старожилы. Помещик из Лыскова, некогда владевший здесь землями, дал крестьянам задание нащепать воз лучины и привезти ему в имение. Дело для мужиков нехитрое, работу выполнили быстро. Община решила, что подать барину повезет крестьянин Котов, у которого лошадь хорошая. Конь-то у мужика был добрый, а вот горло «слабое». И не довез Котов лучину до Лыскова – «испарилась» она у него по дороге. Весть о происшествии донесли до барина. Он наказал нерадивого крестьянина немилосердно: велел отдать в армию без всякой очереди на 25 лет его старшего сына. Суровейшая расплата для мужика! Но что поделаешь против воли господина?
Через четверть века солдат вернулся со службы живым и здоровым. А дома у его жены детки бегают, мал-мала меньше: не выдержала баба разлуки. Что делать бывшему служивому? Развестись нельзя – венчаные. И он придумал изменнице наказание: каждый вечер выгонял ее на околицу в сторону Сопливого бугра, давал ей в руки ухват и заставлял маршировать, тянуть носок, держать «фрунт», ползать по-пластунски.
Именная топонимика
В Васильевском есть немало интересных мест, связанных с именами здешних жителей. В старину в селе был богатый дом, в котором хозяин держал лошадей и работал на ямщине. Как-то раз, приехав с ярмарки, он привязал к забору жеребенка. А у его соседа Петухова, который первым в селе завел пчел, стояли в огороде ульи. И надо же такому случиться, что вылетел рой и привился прямо на жеребенка. Зажалили пчелы стригунка до смерти. Народ ополчился на пасечника: лошадь погибла! Общество заставило Петухова вынести пчельник за деревню. Пчеловод вырубил вдали от села сосны, огородил место… Было это много лет назад, давно на той делянке снова шумит лес, но место до сих пор так и зовется – «Петухов пчельник».
Есть еще в селе на речке Перше «аркашкин» мост. Аркашку сто лет уже никто не видел, а переходы с берега на берег по-прежнему кличут его именем. Многие назовут в лесу место со странным именем «догадовы копки». А объясняется все просто: крестьянин Догадов разрабатывал там лес и накопал каких-то канав. Бугры и ямы видны в сосняке до сих пор. Укажут старожилы в лесу и «горянову сечу», где много лет назад валил деревья местный житель Горянов.
* * *
Много деревень ушло в небытие в Васильевской стороне: Куржам, Снегирево, Муза, Рябинки, Покровское, Обчеи; вот-вот кончатся Зиновьево и Растегаиха. Заматереют в дремучий лес и сосенки на Сопливом бугре, потому что некому теперь проливать слезы на этом светлом и грустном месте.https://www.marpravda.ru/news/vsja-respyblika/trista-let-bugor-soplivyy/