Фото Елены Фурзиковой, Ирины Бородянской и из архива Александра Кузнецова.

АВТОР: КСЕНИЯ ПРОТАСОВА, ЮЛИЯ КОЛЕВАТОВА, АНАСТАСИЯ ЛИКАНОВА, АННА ТАРАТКИНА

Сегодня исполняется 30 лет со дня вывода советских войск из Афганистана. В студии «Марправда ТВ» состоялась встреча будущих журналистов студентов МарГУ, проходящих практику в нашем издании, с участником афганской войны, ветераном правоохранительных органов Александром Кузнецовым.

Юлия Колеватова: - Александр Иванович, как вы попали в Афганистан?

- Учился в школе, занимался спортом. Хотел стать или врачом, или военным, но не дали мне закончить девятый-десятый класс. После восьмого сказали: «Вот, широка дорога». Пошел в техникум учиться. Там еще плотнее занялся спортом, в том числе и парашютным. Это сейчас подвиг - увильнуть от армии. А раньше считалось престижным попасть в специальные подразделения. Так как я занимался парашютным спортом, отправился служить в ВДВ. Это был 1982-й год, в то время уже шла война. Ну и нам сразу сказали, что весь наш батальон готовят для Афганистана. Все занятия по тактике, по стрельбе вели у нас преподаватели-офицеры, которые уже прошли Афган. И вот полгода учебного подразделения, и нас отправили в начале в Витебскую дивизию ордена Ленина. Я был командиром боевой машины десанта. 26 октября 82-го года попал в дивизию для Афганистана.

Афганистан, срочная служба

Ксения Протасова: - Как родные к этому отнеслись? И что вы чувствовали сами?

- Первое время я писал домой, чтобы не пугать маму, что служу в Венгрии, яблоки ем. Наши войска тоже там находились. Сам сижу где-то в горах, а писал такие басни, что Венгрия... А потом один товарищ, зашел и говорит: "Зоя Анатольевна, какая Венгрия? Он в Афганистане!" Тогда мама расстроилась, но что делать? Конечно, она ждала. Поседела, пока я пришел.

Анна Тараткина: - Вы в Афганистане провели полтора года?

- Должны были полтора года, но когда было пора уже домой уезжать, а это где-то в мае, у нас пошла большая армейская операция, и нас кормили разговорами. «Завтра приедет броня, и вы уедете домой» - ждем, где же броня? Нет брони. «Вот через три дня прилетят вертушки, вас отправим домой» - три дня там уже скачем, где же эти вертушки? «Сейчас пойдет колонна с едой и боеприпасами, вы уедете». Самое тяжелое было два месяца ждать, когда же мы отсюда уедем. Но только 13 июня получилось, так 20 месяцев в Афганистане служил. Командиром БМД, потом заместителем командира взвода, когда старшину ранили - выполнял обязанности старшины, когда командира взвода ранили - его обязанности выполнял. Домой пришел старшим сержантом.

В Афгане Александр был командиром боевой машины десанта

Сквозь ночь в госпиталь

Анастасия Ликанова: - Что больше всего запомнилось за время службы?

– История с товарищем, который ранение получил. Я еще молодой был, только приехал. Нас в кишлаке окружили, из минометов обстреливали, ему практически ногу оторвало до колена. Мне командир взвода дает приказ: «Берешь этого раненого и везешь в Кабул». Здесь-то понятно, вот указатели: Казань, Оршанка, Сернур... А там в какой-то долине кругом горы, звезды. Света нигде нет, только в Кабуле горит…

Поехали в таком составе - наводчик-оператор, механик, я - командир и раненый - Антилогов Виктор Николаевич. Искололи его промедолом, давай на броню грузить, а нога-то мешает - висит буквально на сухожилиях. И была такая мысль: «Давай оторвем, она мешается просто, все равно ее не спасут». В итоге решили не отрывать. Замотали, повезли, выскочили из этого кольца, а куда ехать - вообще непонятно! Темень, фары зажечь нельзя - сразу подстрелят. У нас перестала машина направо поворачивать. Ладно механик молодец! Чтобы направо повернуть, он останавливался, заднюю скорость включает, левый рычаг зажимает - мы направо поворачиваем. И вот едем по темноте, упираемся во что-то, механик тормозит, раненый улетает с брони. Спрыгнули, давай его искать! А он и не стонет, промедолом обколот - не больно. Нашли его, загрузили. Поехали дальше - заблудились.

Куда ехать? И связь пропала. Я - командир, отвечаю за все. Подумал, говорю: «Давай на гору заедем и оттуда посмотрим, где светится. Свет ночью только в Кабуле». Так и нашли город. Оставили раненого, что с ним потом стало - неизвестно. И вот, спустя лет так 27, интернет и соцсети появились, думаю - дай-ка поищу его! Написал Антилогов Виктор Николаевич - нашлось несколько человек. Я помню, что-то он про море говорил, что-то про Украину. Я смотрю - Феодосия. Пишу: «Витя, это ты что ли?» - «Да». Прыгаю на машину - и в Крым. Еще моста не было, ехал через всю Украину... Приезжаю, он выходит из подъезда, на двух ногах, в шортах, там жара. Думаю, ладно хоть не оторвали ногу! Слава богу.

Сослуживца Виктора Антилогова Александр нашел почти 30 лет спустя

Совпадение? Не думаю!

К.П.: - Как события афганской войны изменили вашу жизнь?

- Изменили, очень. Здесь набирали в ОМОН саперную группу, и меня взяли, хотя сапером не был, но со взрывчаткой дело имел. Я сапером проработал 10 лет. Опыт Афгана мне помог очень сильно, потому что здесь тоже выезжали в горячие точки: и в Чечню, и в Дагестан, в Осетию, Ингушетию. С нами зачастую были молодые бойцы, которые ничего не знают. А у меня пройдено все. Опыт помог научить людей, как выживать в таких условиях.

К.П.: - Случались ли какие-то чудеса во время военных событий? Или уже тогда, когда вы работали сапером?

- Да, чудес много случалось. Когда сапером я был, в городе Грозный каждое утро инженерная разведка шла. У нас там несколько СОБРов жил и наш ОМОН. СОБРы ходили на блокпост. Они говорят: «Мы без сапера не пойдем». А в итоге, четыре, по-моему, СОБРа ходили через трое суток на блокпост, там на дороге такой перекресток. А сапер только у нас в ОМОНе - я. У них взрывотехники только были, которые могут взорвать, дверь открыть. А вот именно саперов у них нет. Приходилось ежедневно с ними выходить в инженерную разведку. Ночью обычно ставят на нас эти «сюрпризы». И мы на ночь, естественно, ставим на них. Такая борьба идет. И вот я ходил-ходил каждый день. Они-то через трое суток ходят, а мне каждый день. И если я что-то нашел, они меня просто прикрывают, а я дело свое делаю. А тут что-то так сил уже не было. И я говорю: «Вообще никуда сегодня не пойду». И они никуда не пошли. Буквально через минут 15, как раз мы должны были спуститься от дома с горки и идти мимо заправки. И такой взрывище, там забор каменный разлетелся! Все сидят, говорят, мол вот молодец. А я никуда не хотел выходить, сил не было. Если бы мы пошли, как раз попали бы. Но нас там уже вычислили: в какое время мы должны были выходить. Хотя каждый раз мы пытались разными дорогами ходить, чтобы не по одной. Мне говорят: «Саня, молодец! Как спинным мозгом чувствовал». Таких «чудес» много было, просто это все вспоминать надо.

Сапер – такое дело

Ю.К.: Во время разминирования, что вы чувствовали?

- В этот момент... Знаете, сапер - это такое дело… Ты с врагом соревнуешься, у кого из нас техническая мысль лучше развита - у них или у тебя. А что касается разминирования... Ладно там просто войсковая мина стоит, выкрутил взрыватель, бросил, взял и пошел. А там такие умельцы были, мы учебники находили ваххабитовские. Там заминируют что угодно и, как угодно. И когда начинаешь свою работу, ты смотришь на эту схему, что там откопал. Начинаешь понимать, что хотели сделать, и уже от этого «пляшешь». А на них когда ставишь сам, делаешь так, чтобы они не додумались, как это сделано. Эта специальность очень важная, интересная. Нужно думать о личном составе, чтобы никто не пострадал. За саперами охота шла.

Почему люди шли на войну? Там людям есть вообще было нечего, денег нет. Город Грозный закрыт. А там ребенок бегает, ему ваххабиты: «Иди сюда, вот это закопай на дороге». Сто долларов дали ему. Он закопал. В итоге, подрывается наша машина федеральная. Ему еще дадут денег. Зато у него семья ест, покупают что-то, едят. Другим тоже есть охота. А им есть-то надо, жить-то хочется. И они так эти мины и ставили. Мы находили, взрывное устройство нашли на дороге. У нас дорога широкая была, вся разбомблена. Но все равно по ней воду возили, мы по ней выезжали. Провод уходит в подвал, там раньше пожарная часть была. По проводу пошли; ясно, что перед этим фугас отсоединили. А там ребенок сидит, заснул, у него пульт управления в руках, чтобы кнопку нажать. Он просто устал, с ночи ждал, видимо, нас. Мы рано утром выходим на разведку, а там он уснул с этой кнопкой. Что с ним делать? Ничего не сделаешь, ребенок ведь. Когда разминируешь, что думаешь? Как это все дело решить, чтобы без потерь. Охота за нами шла.

У меня заместитель погиб Николай Рыжов. На разминирование утром пошли, там у нас три бойца подошли, видят хвостовик от мины торчит, но вчера его не было. Когда по одной дороге ходишь уже фотографическая память. Смотришь, камень по-другому лежит, и понимаешь, что-то тут не то. Так вот, эти три бойца подошли, хвостовик торчит, а Николай на другой стороне был. Все разошлись быстренько, заняли круговую оборону, смотрят, вдруг снайпера где. Он подошел, начал приседать к этому фугасу, и тут происходит взрыв. Радиоуправляемая мина была. Троих бойцов не стали подрывать, а сапера... Я читал листовки различные, что за сапера или за капитана 30 баранов дают. У них там четкие расценки были. Зарабатывали они, как могли.

Командировка на Северный Кавказ. Служба в ОМОНе.

А.Т.: - А в каком возрасте вы были в Чечне? Как семья к этому отнеслась?

-  В 99-ом году мы на границе были. Тогда с Чечни пошли духи на Дагестан. Мне было 36 лет, получается. У меня уже была семья своя, двое детей. Меня в ОМОН пригласили, когда мне было 33 года, потому что у меня офицерская должность и образование. Ну а что семья? Приказ. Родина. Что я сделаю? Не хочешь ехать? Иди баню охраняй. В принципе, выбор такой. Да и для бойцов там польза очень большая. А некоторые без спичек не могут прикурить в чистом поле. Что это такое? Это же легко! Я конечно переживал, тем более, когда меня раненного привезли.

Командировка в Грозный

Мясо, кости – это ерунда

Ю.К.: - А как вы получили ранение?

- Тяжелое ранение у меня было. В 2000-м году в городе Грозный утром пошли мы на инженерную разведку, но где-то на полпути остановились и вернулись к себе на базу. А потом уже нам сказали езжайте, встречайте водовозку. А там уже боялись возить воду по блокпостам, потому что везде подрывы, расстрелы. Мы должны были доехать до другого блокпоста, у них забрать водовозку и привезти к себе. Мы сами качали воду из земли, скважину нашли. Но вода наполовину с бензином, выплескивается и вспыхивает даже. Когда мы на БТРе поехали, попали в засаду, подорвалось два фугаса. Я ехал старшим. Нас подорвали, и потом где-то часа полтора -расстреливали. Но никто не погиб. У меня тяжелое ранение: в ногу пулевые осколки попали, рука тоже раздроблена была. Врач успокоил, сказал, что все это ерунда. Главное, говорит, шея цела, миллиметра не хватило до сонной артерии, так бы вообще не о чем говорить было. Так что, мясо, кости - это ерунда. Я после этого еще шесть лет отслужил. Мой зам перед этим погиб, старший инженер-сапер тоже суперконтуженный ушел на преподавательскую работу. Я дома еще лежал перевязанный, перемотанный. Министр МВД наш приехал, сказал, чтобы я не увольнялся, а собрал, подготовил отделение, и потом только на пенсию. Когда вылечился, еще раз съездил в Чечню.

К.П.: - Что вас заставляло бороться за жизнь, не падать духом?

- Ну как, дети растут, тут жена, тут друзья. Что мне лечь, умереть? Жизнь дана, чтобы не просто взять и умереть, тем более от каких-то ваххабитов. Надо дальше жить, радоваться жизни.

Убитое общежитие соединило сердца

Ю.К.: - Расскажите, как вы со своей женой познакомились? Сколько лет уже в браке? Как жена относится к вашей службе?

- С женой я познакомился во время соревнований. Было первенство республики по волейболу. Она играла за политехнический институт, я играл за команду «Автомобилист». Такая у нас команда была, мы чемпионами республики были очень много раз. И первенство республики проходило в Волжске. А жили мы здесь в Йошкар-Оле. Она жила на вокзале, где магазин «Стрела», я на бульваре Чавайна раньше жил. В Волжске все команды поселили в гостиницу, а нас вечных чемпионов взяли и поселили в какое-то убитое общежитие. И их команду туда же поселили. Тогда и на соревнованиях познакомились. 

В браке с женой уже 32 года. К службе относится нормально. Она же видит уважение, друзей, чем занимаюсь. Сейчас на пенсии. В основном, это общественная работа. Я в общественном совете МВД, в союзе десантников, в боевом братстве, с детьми воспитательную работу веду (свои-то уже выросли). В школы приглашают, потому что уже ветеранов войны практически нет, а если есть, то им уже за 90 лет, по пальцам можно сосчитать даже у нас в республике. Но все равно патриотизм нужно воспитывать в детях, чтобы не получилось так - кто не скачет, тот москаль - нужно на каком-то примере. Сейчас мы уедем в Москву с делегацией, девять человек нас с Марийской, на мероприятие, посвященное 30-летию выводу войск из Афганистана. Там программа обширная, нас оденут в форму тех лет. Это специально, чтобы патриотический дух поднять, чтобы показать, что есть ветераны этой войны. 

15 февраля будем в Кремле отмечать праздник. Все равно должна быть преемственность поколений. Мы у тех ветеранов учились, они нас воспитывали. И воспитали правильно. А теперь кто воспитывать детей будет? Теперь наша очередь приходит.

О спорте, школе и студенчестве

А.Л.: - Вы сказали, что в студенческие годы вы много занимались спортом, а сейчас?

- Конечно! Буквально в субботу закончился турнир по волейболу. Я играл за команду ветеранов Радиомеханического техникума, за него же играет и мой сын. Он играет хорошо, был чемпионом Татарстана, вот мы с ним вместе и играли. Часто выступаю на спартакиадах инвалидов Афганистана за республику. Участвую в соревнованиях по теннису, футболу, волейболу, в хоккей играл, только в этом году не играю, колено повредил. Я по образованию учитель физкультуры, закончил педагогический институт имени Крупской. Но работал по профессии только уже на пенсии. Так что со спортом я дружу, и всем такого же желаю.

После выхода на пенсию Александр работал учителем физкультуры в Кузнецовской средней школе

Ю.К.: - Расскажите о своей студенческой жизни.

- В техникуме было сказочное время. Ездили в стройотряды, на военные сборы. И до сих пор встречаемся с группой. В институте тоже было интересно. В институте я учился заочно, но учеба очень нравилась, особенно на нашем факультете, со стадиона в спортзал, потом в бассейн. Конечно изучали и физиологию, и психологию, а потом опять в спортзал. Для тех, у кого душа к спорту лежит – это сказка, а не учеба!

К.П.: - А как вы учились в школе? Были хулиганом или прилежным учеником?

- В школе после 8 класса меня попросили забрать документы, хотя я выступал за школу по всем видам спорта, пятиборье. Школа была с математическим уклоном, а средний балл на момент окончания школы у меня был 3,2. По физкультуре, математике и труду были пятерки, по всем остальным тройки. Зато участвовал в олимпиадах по математике, один раз даже на республиканской олимпиаде занял 3 место. Математику я очень сильно любил. А так в основном спортом занимался, поведение было не самым лучшим. Да и постоянно в разъездах, то на соревнованиях, то на сборах и тренировках. А в техникуме уже совсем все по-другому. Там же стипендию платят за хорошую учебу. 30 рублей тогда платили, а в те времена на эти деньги можно было в Москву на поезде съездить, там погулять и обратно вернуться. 

За техникум тоже во всех спортивных мероприятиях участвовал. Помню тогда военком был, Бондаренко, он меня встретил и говорит: «Кузнецов, ты куда собрался?». А я ему говорю, в десантные войска. Он показывает на военкомат и говорит: «Давай я тебя здесь оставлю, будешь играть за нас, служить в военкомате». А я спортсмен, парашютист и буду служить в военкомате, сидеть на лавке, вы смеетесь что ли? Конечно я пойду в воздушно-десантные войска.

Настоящий мужчина должен отслужить

Ю.К.: - Вы прошли настоящую армейскую школу жизни, а современное поколение к армии относится по-другому. Как вы считаете, это правильно?

- Конечно, неправильно. Раньше была начальная военная подготовка, нас обязательно вывозили на сборы. В техникуме у нас была своя специальная база, на которой мы учились рыть окопы, стрелять и другим полезным вещам. Когда я работал в школе, открыл учебник ОБЖ, читал, смотрел, но так и не нашел там ничего хорошего. В учебниках начальной военной подготовки было очень много полезной информации, которую каждый должен знать. Как оказывать первую помощь, чем питаться в лесу, если заблудился. Когда от голода пухнешь, можно и дикобраза поймать, и змею. Когда в Чечне были, если еду не привезли, все сидят, расстраиваются, голодают. А я смотрю — лежит хлеб, подсолнечное масло. Я и говорю: «Вы что от голода умираете, все делается просто!» Отрезаю горбушку, убираю мякиш, наливаю масло, солю, и все, я не голодный, мне хорошо. Да мы и в детстве так ели, в хоккей, когда играешь, есть хочется, домой забегаешь быстренько перекусываешь и сила, и здоровье есть. Раньше все было по-другому. 

У меня вот сын год служил, все говорят, чему там за год научишься. А раньше, еще в Советском союзе год уходил на занятие какой-то ерундой, что-то строят, что-то носят, копают. А сейчас весь год проходит только боевая подготовка, именно по специальности, ерундой то сейчас уже не занимаются, ломом плац не подметают, траву не красят. В столовой повара готовят. А у тебя чисто военная подготовка. Проверяется, как ты выживешь в коллективе. У нас некоторых, кто не справлялся вообще, отправляли обратно в Советский союз, как не благонадежных.

Ю.К.: - Вы считаете, что настоящий мужчина обязательно должен сходить в армию?

- Конечно, только если нет отклонений по здоровью. Да даже если не идеальное здоровье, можно же пойти в войска, где не нужна большая физическая подготовка. Там хоть научат, как свою форму складывать, постель застилать, некоторые ведь и этого не умеют.

А.Л.: - Какими качествами должен обладать настоящий мужчина?

- Всеми лучшими качествами, чтобы чувствовалось что ты мужчина. Мог что-то подсказать, помочь. Не быть тряпкой.

Карьера тренера: быть или не быть

А.Т.: - Вы много работали с детьми, задумывались когда-нибудь о карьере тренера?

- Задумывался, конечно. Я сейчас в команде по волейболу и тренер, и капитан, и игрок. Раньше, когда я ходил в детскую спортивную школу, я объездил всю страну. Мой старший сын тоже начал заниматься спортом, потом и дочь. И у них постоянно собирают деньги на дорогу. Поехали в Пензу, потом в Казань играть за республику, а их просят оплатить дорогу и питание. И я подумал, что, если работать тренером, нужно будет постоянно так с родителей трясти деньги. Так ребенок занимается, и результаты есть, а денег на эти поездки может и не быть. И эта ситуация меня убивает. Раньше мы по всей стране ездили и дорогу нам оплачивали и питание, даже на городских соревнованиях талоны на кафе давали. А я здесь рядом живу, говорю официантке: «Бери 10 рублей себе, остальное деньгами себе заберу», и приходил домой с кучей денег, бывало, стопками шоколадки приносил. А сейчас на все с родителей собирать надо. А так я бы с радостью с детьми поработал.

С детьми хорошо нахожу общий язык, в институте изучал возрастную психологию, а это хитрая вещь. Некоторые учителя не понимают этого, поэтому дети с ними и не ладят. Я, когда в школе работал, ко мне даже самые ярые прогульщики приходили на уроки, даже те, кто навсегда освобожден. Я их просил, хоть какую-нибудь справку принести, что им хотя бы двигаться можно. Остальные учителя все удивлялись, почему у меня на уроках стопроцентная посещаемость. А я просто понимал детей, и к каждому подход разный был. Я, когда из школы ушел, мне потом писали ученики, зачем вы ушли, Александр Иванович. Иду по городу, подбегает ученица моя, обнимает, улыбается.

К.П.: - Вы были и есть для многих примером, а кто является примером для вас?

- Родители были всегда примером, они были очень порядочными. Учили быть хорошим человеком. Нас было пятеро в семье, и всех достойно воспитали.

Ветераны Боевого братства

Хоккейная команда Союза десантников.

https://www.marpravda.ru/news/vsja-respyblika/uchastnik-afganskoy-voyny-aleksandr-kuznetsov-rasskazal-o-sluzhbe-i-tom-kak-ego-zhizn-razdelilas-na-/