Известен он был и в районе, только больше по трудовой биографии, где отличительными чертами являлись высокая порядочность, человечность, исполнительность, скромность... Был механизатором, бригадиром, многие годы в родном селе добросовестно работал заместителем председателя колхоза имени Карла Маркса.
Вместе с женой Евдокией Константиновной, которой теперь тоже нет в живых, воспитали двоих сыновей и троих дочерей. А наш разговор при знакомстве с ним в 2000 году шёл о фронтовых путях-дорогах, которые провели в 40-е годы молодого нароватовского парня через блокадный Ленинград и ад "Невского пятачка"...
СИДЯ дома в кресле, он заслонил лицо дрожащими руками и, по-мужски крепко выразившись, произнес: "Страшно! Страшно... Сколько я голода пережил, сколько потерпел боли!". Даже через 60 лет его пугали воспоминания об ужасах войны и блокады Ленинграда.
Петр Ермолаевич был призван на военную службу 7 июня 1941 года. Разве мог он тогда подумать, что до начала Великой Отечественной войны, перечеркнувшей всю его жизнь, оставалась ровно одна неделя.
В первые дни войны молодых новобранцев увезли к прибалтийской границе, в город Шауляй. Там и произошло его первое боевое крещение. А на четвертый день в бою П. Е. Тугушева осколком ранило в правую ногу. Повезло лишь в том, что остался жив. Шансы вернуться в строй были реальные. В конце августа 1941 года подлечили и выписали в запасной полк. Но оставаться в тылу Тугушеву не хотелось.
В сентябре он вновь в воинском эшелоне ехал на фронт. Поезд шел в направлении Москвы, но в итоге через Ладожское озеро бойцов привезли в Ленинград. В середине октября Петр Ермолаевич прибыл в 169 стрелковый полк, дислоцировавшийся в пристанционном поселке Невская Дубровка. По определению Тугушева, это была человеческая мясорубка, в которой он чудом остался жив.
Наш земляк в грозном 1941 году попал на тот участок, где войска Ленинградского фронта на протяжении почти всей блокады города-героя удерживали жизненно важный плацдарм на левом берегу Невы. Напомню, что немецкие войска, обойдя в сентябре 1941 года Ленинград с востока, заняли левый берег Невы. Обосновавшись на 30-километровом рубеже южнее Ладожского озера, они на 900 дней перерезали сухопутные коммуникации трехмиллионного города со страной.
В ночь на 20 сентября части Ленинградского фронта форсировали Неву в районе Невской Дубровки с целью прорвать блокаду. Они сумели отбить у фашистов небольшую часть берега: 4 километра по фронту и 800 метров в глубину. Таким образом, оказавшись практически нос к носу с противником, из окопов русские солдаты вели наступательные бои в направлении Синявинских болот и железнодорожной станции Мга.
В апреле 2000 года Петр Ермолаевич вспоминал:
- На "Невский пятачок" мы прибыли в качестве подкрепления. Когда переправлялись на левый берег через Неву, река буквально кипела от взрывов. Нас было человек сорок. Лодки переворачивались. Люди плыли. В этом кошмаре трудно было что-либо разобрать. Когда добрались до суши, нам поднесли по 100 граммов спирта. Порцию супа в котелке доесть не успел. Сигнальная зеленая ракета, выпущенная с правого берега, означала наступление. Мы пошли... Немецкая артиллерия била так сильно, что передвигаться было практически невозможно. Когда немного утихало, двигались на переднюю линию фронта. Но это ничего не дало. Так мы и остались у берега. Слабые были, голодные, а нас – в бой. Сколько парней там тогда полегло...
СЕГОДНЯ историки пишут, что ожесточенная борьба за этот не-большой плацдарм продолжалась непрерывно почти семь с половиной месяцев. В день бойцы отражали по 12-16 атак противника. На их головы, как констатируют специалисты, в сутки обрушивалось до 50 тысяч снарядов, мин и авиа-бомб. Однако сломить волю русских солдат немцам не удавалось.
После первого боя Петр Ермолаевич с однополчанами копал вдоль берега Невы окопы. Песчаный грунт оплывал. Для строительства оборонительных сооружений требовались доски, бревна... Но ничего, кроме лопат, не было.
В роковой для него день – 30 ноября 1941 года – Тугушев пошел с товарищами в наступление. Силы были неравные. Немцы занимали позиции выше по берегу и не дали возможности продвигаться.
- Нам не давали опомниться, - вспоминал Петр Ермолаевич. - Отчаянная ненависть переполняла душу, в атаку бойцов шло мало. В какой-то воронке мы отстреливались с товарищем вдвоем. Помню, только танк рядом был...
Столбы поднятой взрывами земли, как свидетельствовал ветеран, делали берег непроглядным. Камни и осколки летели во все стороны. В этом боевом натиске Тугушеву на левую ногу упала граната. Подумав, что это ком земли, он поначалу пихнул ее в сторону. Потом, поняв в чём дело, хотел отбросить подальше, но она разорвалась и серьезно повредила ему правую руку. Мелкие осколочные ранения были уже не в счет. После этого боец шел наугад, пытаясь добраться до медсанчасти.
В АДУ "Невского пятачка" П. Е. Тугушев пробыл неделю. Но вдумайтесь в слова участника битвы за "пятачок" полковника С. Н. Борщева, который, вероятно, не без основания сказал: "Каждый день пребывания на Невском плацдарме следовало бы считать равным месяцу, а неделю – году!".
Кормили, по словам ветерана, плохо, выдавая на "пайку" 35 граммов хлеба. Солдаты ели жмых, получая его прямо с кузова бортовой машины. Спали, где придется. Однажды ночь застала нашего земляка на ровном склоне берега Невы. Чтобы как-то укрыться от пуль, он спрятал голову за "бревно". Только наутро разглядел, что это окоченевший труп убитого русского солдата, припорошенный снегом.
Обратно через Неву раненых переправляли по льду пешком. Так боец из Мордовии 5 декабря 1941 года вновь попал в блокадный Ленинград. Уже в госпитале № 1359 от боли и слабости потерял сознание. Когда очнулся, понял, что вещмешок с припасённым сухпайком у него украли. Мучили жажда, голод... А все поступившие позже раненые называли адресом боя все тот же "Невский пятачок".
В конце января 1942 года Тугушев вернулся в свой батальон. В строю остался лишь потому, что он – левша и ранение правой руки не лишило его возможности продолжать бить фашистов. По спецотбору был переведён в войска НКВД. Тугушев стал сопровождать грузы, поступавшие в Ленинград через Ладожское озеро. Вновь начались варварские бомбёжки, обстрелы, пожары... Он чудом выжил и при встрече рассказывал:
- Ладогу справедливо называли "Дорогой жизни", в чём мы убедились воочию. Это единственный путь, по которому обеспечивался город. Фашисты постоянно бомбили озеро, чтобы зак-рыть этот путь. Уходили под лед машины с продуктами, тонули люди, но кольцо блокады окончательно не сомкнулось.
Ветеран вспоминал, что продовольствие они под Ленинградом с машин перегружали в железнодорожные составы и увозили в город. Голодные люди набрасывались на груженые вагоны в надежде добыть съедобный кусок. Чисто психологи-чески смотреть на происходящее было страшно. В пример привел офицера, который умер только от того, что после длительного истощения съел много сала. Для справки, за время блокады в Ленинграде только от голода умерли свыше 640 тысяч жителей. Видел и пережил этот ужас и наш земляк.
Позже в их полку организовали курсы снайперов. В числе 15 отлично подготовленных бойцов Тугушева вновь отправили на передовую. С мая 1942 по октябрь 1943 года он истребил 58 фашистов. Через месяц число убитых им немцев возросло до 70 человек, за что Петр Ермолаевич был награжден орденом Славы III степени.
Охотился на фрицев, как выразился бывший снайпер, на Пулковских высотах. Эта цепь холмов высотой до 73 метров в 19 километрах к югу от Ленинграда в то время была одним из важнейших оборонительных рубежей на подступах к городу. Защитники удерживали высоты всю 900-дневную блокаду. Свое геройство здесь проявил и Петр Ермолаевич.
Снайперские поединки интересны сами по себе. В немой тишине через прицел невозможно угадать, кто кого "снимет" первым.
- Среди немецких стрелков была даже женщина, - пояснял собеседник. - Долго мы ее вычисляли... А однажды допустил ошибку, о которой жалею до сих пор. Были мы в засаде с товарищем. Чувствую, за мной тоже следят. Взял немца на прицел и я. Друг подает знак, дескать, не стреляй, сам его "сниму". В знак согласия я кивнул, а он, вот досада, промазал. Молодой ещё был. Сам бы я не промахнулся. Хоть с левой руки, а бил точно. Небось, немец-то этот до сих пор жив, как я...
Под Колпином 21 декабря 1943 года его в третий раз тяжело ранило осколком снаряда в правую лопатку. Снова мучительные операции в госпитале № 266 на улице Воровского города Ленинграда. Выкарабкался... Военные врачи поставили Тугушева на ноги и в этот раз. Хотя не скрывали, что их удивляли вынос-ливость и сила воли молодого бойца из Мордовии. С марта 1944 года он продолжил службу уже в войсках МВД: охранял завод, склады… В той же войсковой части № 2 5326 после войны служил два года сверхсрочно. И, кстати, в мирное время побывал на местах своей боевой славы, почтив память погибших товарищей.
УШЕДШИЙ в мир иной ветеран П. Е. Тугушев имел и оставил в наследство потомкам десятки боевых наград. Как семейные реликвии берег он фотографии и медали "За боевые заслуги", "3а оборону Ленинграда"... При мне наказывал жене Евдокии Константиновне, чтобы даже после его смерти 9 мая она доставала награды, снимки и показывала детям, внукам. Его слова достойны восхищения. Как он был тогда прав! У Петра Ермолаевича трое внуков-парней. Это им важно помнить и гордиться, что их дед участвовал в обороне города-героя Ленинграда. Он чудом уцелел и был для них живой историей.
Жаль, что с фронтовых дорог вернулись не все. Ведь только на "Невском пятачке", где воевал П. Е. Тугушев, сегодня находятся 28 ухоженных братских могил, и в каждой из них – от четырех с половиной до 20 тысяч погибших солдат. Возможно, с кем-то из них нароватовец и шел в бой.
Приятно осознавать, что рядом с нами жили и остаются ещё настоящие герои, прошедшие фронтовыми дорогами всю войну.
Ю. МИЛОВАНОВ