Был жаркий июльский день. Мама ушла на сенокос, а меня, четырехлетнюю, оставила под опеку соседской девчонки Нины Сундриной. Она сама-то была года на три старше меня. Но больше не на кого было оставить.
Привычные детские игры нам вскоре надоели, и Нина, вынув из кармана платья несколько копеек, предложила пойти в село Сарлей. Там, она слышала, мороженое в магазине есть. До Сарлей от нашей деревни Большое Сескино три километра. Под палящим солнцем, в поту и пыли мы шли очень долго, мучаясь от жажды, но вперед вело великое предвкушение. Мороженое! Главная ребячья сладость. Но его в магазине не было и быть не могло. В те времена (60-е годы прошлого века) магазины так не снабжались, как сейчас. Домой шли еще дольше. С частым отдыхом, вытирая слезы от обиды и бессилия.
А когда вернулись, наконец, увидели – вся деревня у так называемого пожарного пруда. Мужики прощупывают баграми дно, ныряют в мутную воду. А женщины сгрудились возле моей мамы, кричащей на всю округу. Утешают. В пруду ищут меня… Мама, вернувшись с сенокоса, обыскала всю деревню, кто-то ей сказал, что видели меня у пруда. Пробравшись сквозь толпу, уткнулась в подол маминого платья и тоже заплакала. Когда меня заметили, все бросились ко мне, смеются, обнимают, целуют. Нашлась пропажа. Жива и невредима. Все расходились по домам счастливыми, а мама твердила: "Спасибо, спасибо вам, добрые люди!"
Уже повзрослев, поняла, почему этот случай не уходит из памяти. Именно тогда мой детский умишко смог осознать, что значит добро людское, как оно объединяет чужих людей, если ты в беде. Потом я уже наблюдала общность деревенских людей и в радости, и в горе – когда они помогали строить дома (называлась эта традиция – помочь), когда всей деревней праздновались свадьбы, проводы в армию, провожали односельчан в последний путь. Как все это могло не отложиться в тебе?
Доброта людская уже в детстве оценивалась поступками конкретных людей к тебе и к другим. Она рождала желание быть таким же.
В конце деревни, недалеко от нашего дома жил Кузьма Иванович Анасенков, которого знала вся детвора. Его небольшой домик утопал в саду, в котором зрели вишни, жужжали пчелы над ульями. Когда приходило время качать мед, они с женой, тетей Дуней, накрывали в саду стол. Ставили чашки с медом и сотами, с вишней, вкусные пышки, испеченные в русской печке. И со всей округи созывались на пир дети.
Еще сосем маленькая, едва научившаяся говорить, Светка Масова, бежала по улице, падая и поднимаясь, кричала на всю деревню: "Кува Куваныч идет!" Это Кузьма Иванович возвращается домой из магазина, и все ждут его. Знают, что он сейчас будет вынимать из всех карманов конфеты и угощать детей.
Этот добрейшей души человек воевал, потерял на фронте много боевых друзей. Домой вернулся инвалидом, израненный. Познав цену жизни, дарил свою доброту тем, ради кого воевал. Когда Кузьмы Ивановича не стало, его хоронили под музыку военного оркестра. Вместе со взрослыми провожали его в последний путь все сескинские дети. И плакали, как взрослые. Не потому, что больше некому будет одаривать их сладостями. Маленькие умишки понимали: Человек ушел…
Доброта – это такое состояние души, такой образ жизни, который присущ многим. Не зло, а добро держит мир.
Однажды мы с одноклассниками не пошли в школу, решив прогулять уроки. Время, когда можно было вернуться домой (будто бы из школы) пережидали в мастерской у дяди Пети. Он поверил нашим россказням, что учимся во вторую смену и хотим пока посмотреть, как он работает.
Петра Никитовича Ляданова знали не только в деревне Сескино, но и во всем Дальнеконстантиновском районе. Народный умелец, художник, мастер резьбы по дереву. Уникален был тем, что работал одной рукой – пришел инвалидом с Великой Отечественной. А мы, дети, были его помощниками. Выискивали в лесу причудливые сучья, коряги и всей гурьбой волокли ему. Вдруг что-то получится? Дядя Петя обязательно сотворит то собачку, то медвежонка… А однажды он смастерил красивого белого лебедя и повесил его на высоком тополе, чтобы все видели и радовались.
Вот отрывок из моей зарисовки о нашем дяде Пете, которая была опубликована в областной молодежной газете.
"Неизвестно, сколько лет простояла на пригорке возле речки Керметь высокая, с раскидистыми ветвями береза. В тени ее листвы жарким летним днем отдыхали путники. Зимой прокладывали к ней лыжню деревенские ребятишки и любовались ее красотой: обледеневший ствол блестел на солнце, ветки покрывал пушистый иней. Привыкли люди к этой березе и потому очень печалились, когда однажды после сильной грозы увидели, что она лежит на земле.
Пришёл к погибшему дереву и Петр Никитович Ляданов, наш народный художник. Пришел, посмотрел с сожалением на увядшие листья, а в другой раз принес инструменты. Через некоторое время увидели люди на пригорке большого крокодила. Будто только вылез из реки. Лежит, греется на солнышке.
Петр Никитович – ветеран Великой Отечественной. В мирной жизни был плотником, и на фронте не расставался с плотничьим топором. Строил переправы, укрепления, дзоты. В одном из боев его тяжело ранило. Когда очнулся в госпитале, узнал, что нет у него больше левой руки. Отчаялся сначала. Не вояка он теперь и не плотник. Что сделаешь одной рукой? А вернулся домой – в деревне одни женщины, старики и дети. И снова взялся фронтовик за топор. Кому крышу починит, кому из мебели что-то смастерит. С детства Петр Никитович неплохо рисовал. Однажды попробовал вырезать рисунок на дереве. И получилось, и увлекло, и стало делом всей жизни. Пойдет в лес на заготовку дров или за грибами, обязательно принесет домой приглянувшийся ему корень дерева или просто изогнутую ветку. Через некоторое время эти лесные находки превращались под рукой мастера в смешных зверей. А то, прямо в лесу работает, у старых пней, оставляя там деревянных медведей, рысей, забавных чертенят".
Детьми мы не очень понимали, что творческая душа деревенского художника тоже дарила нам и всем людям добро, воплощенное в красоте его поделок. Это само собой входило в нас. Доброта – это такое состояние души, такой образ жизни, который присущ многим. Не зло, а добро держит мир.
ИринаИрина Ямщикова-Кузьмина,
Санкт-Петербург,
бывший сотрудник редакции газеты "Родная земля