…Быть иль не быть?
– решите в пользу "быть",
Чтоб, ни о чем потом не сожалея,
Уйти домой и все к чертям забыть.
А. Макаревич
Роман М. Булгакова "Мастер и Маргарита" трудно воплотить на театральных подмостках. Сыграть в такой постановке мечтает любой актер, а вот удается далеко не всем. С чем это связано, трудно сказать. Вернее, причин можно назвать множество – здесь и сложность сюжета, и проблемы, как воплотить на сцене перемещения героев во времени и пространстве и перевоплощения персонажей, взять хотя бы шута Бегемота, и еще с десяток таких же вопросов, – но выделить главное удастся вряд ли. Остается одно: искренность. Сыграть историю любви, пережить ее, пропустить через себя всю боль и страдание под силу только актерам, которые действительно верят в то, что любовь сильнее смерти.
Вот примерно с такими мыслями я отправилась на премьеру "Мастера и Маргариты" Московского независимого театра.
Абсолютно честно, я – зритель благодарный. И неслучайно эпиграфом беру стихи Макаревича. Кто знает текст полностью, тот помнит, что там актерский труд оценивается чрезвычайно высоко: "Вы тихо встаньте и снимите шляпу пред тем, кто вас сегодня развлекал!" Потому что "не дай вам Бог хоть раз взойти на сцену с той стороны, где дверь "Служебный вход", где все имеет подлинную цену, где все не так, где все наоборот!"
Но я – о прошедшей премьере. Вот именно той самой любви, о которой бессмертный роман, в спектакле и не было. Ни любви, ни поиска истины. Да и самого романа было немного. Было что-то другое, и это "другое" рассыпалось на отдельные впечатления, как пуговицы в большой коробке. Что-то красиво, что-то уродливо, а общего целого – нет.
Впечатление первое: декорации
На сцене уместилось все и сразу: Патриаршие (скамья типичная, советская, такие были в любом парке), подвал маленького домика в арбатском переулке (олицетворялся печкой, в которой, как все помнят, Мастер пытался сжечь рукопись), клиника доктора Стравинского, ненавистный для прокуратора город, нехорошая квартира на Садовой. И основным фоном ко всему – восходящая лунная дорога с силуэтами (видимо, Мастера и его подруги). Я понимаю: так художник-декоратор решил донести до зрителя суть трехмерности бытия, показать, что действие происходит и в древнем Ершалаиме, и в Москве начала прошлого столетия, и что все это в довесок переплетается с потусторонним вечным миром. Но для меня, тем не менее, все распалось на отдельные фрагменты, мне не хватило какой-то объединяющей детали. Видимо, ею должна была стать актерская игра – но увы.
Впечатление второе: костюмы
Гармоничными мне показались только наряды Геллы и платье Маргариты на балу (интересная находка, кстати без всякого ню). Облачения всех остальных, кроме Пилата и Йешуа, напоминали то образы "Матрицы" (особенно хламида Маргариты – ее "арбатское" появление с мимозами), то пальтуганы братков из "Бригады".
Впечатление третье: варьете
Спектакль начался с выхода всей группы на авансцену: "Сейчас наш театр-варьете покажет вам сеанс черной магии с последующим разоблачением!" Ну хорошо, любая трактовка булгаковского романа интересна. Допустим. Тем более, дух театра-варьете прекрасно воплотила рыжая ведьма Гелла, из эпизодической фигуры в романе ставшая в спектакле полновесной героиней.
Отдельно было заявлено, что каждый актер сыграет сегодня по две роли – но "пусть вас это не смущает, нам ведь привычно менять маски!" Да, действительно, для актеров это нормально, и я постаралась понять правильно.
Впечатление четвертое: дурдом
Не смущаться, тем не менее, не удалось. Особенно вызвала оторопь клиника профессора Стравинского, которой было уделено слишком много внимания – в ущерб другим сценам и сюжетным линиям. Булгаковский "скорбный дом" превратился в развеселый филиал варьете, имеющий больше отношения к "Зойкиной квартире", чем к "Мастеру и Маргарите". А сам профессор Стравинский (он же Воланд) выражался в такой милой манере анекдотического доктора Рабиновича, что хотелось заголосить из своего второго ряда с такими же интонациями: "Рибонька моя, Александр Николаич, где ж вы подевались так надолго, мы за вами скучали!" Вряд ли булгаковский профессор позволил себе хохмить: "Как ваша фамилия? – Бездомный. – Сочувствую!" Поцелуй профессора Стравинского и Ивана Бездомного, подхватывание пациента за пятую точку тем же доктором производят странное впечатление, хотя я никогда не считала себя ханжой. Какую смысловую нагрузку нес этот пошленький эпизод?
Предположим, для раскрытия образов Бездомного и Мастера, которые, по мнению режиссера, зело нездоровы, такое пристальное внимание к антуражу психиатрической лечебницы оправданно. Оба литератора то и дело обнимаются, заявляют о том, что они сумасшедшие, и пускаются в пляс. Допустим, что подозрительные иностранцы, ведьмы, виртуальная Аннушка с ее разлитым маслом, Пилат с Йешуа – все это бред пролетарского поэта и так ему и надо за глупый тост: "Выпьем сдуру за культуру!" Правда, булгаковский Иван такого не произносил, да и вряд ли бы произнес. Я даже готова допустить, что все действо – болезненная иллюзия измученного травлей литературной общественности Мастера. Может, и сам Воланд – галлюцинация, хотя он и сетовал, что мальчишка-поэт чуть не свел его с ума, доказывая, что дьявола не существует. Только причем тут роман Михаила Афанасьевича Булгакова?
Впечатление пятое: танцы
Изначальная линия "варьете" подкреплялась на протяжении всего действа танцевальными вставками. Даже там, где это было не совсем уместно, на мой взгляд. Танец в клинике Стравинского очень напомнил финальные кадры "Тайны старого дома" – но, наверное, это закономерно, если вспомнить, что другое название этого фильма – "Дурдом"?
Впечатление шестое:
а это точно
"Мастер и Маргарита"?
"За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и я покажу тебе такую любовь!" Это чьи слова? Помнится, что Булгакова-автора. Ан нет, по режиссерскому замыслу – Воланда. Несколько неожиданно, если честно.
Вообще, большинство героев спектакля говорят текст, к роману Булгакова вообще не относящийся: стихи, монологи. Зато не произносят и половины своих слов из романа. Известное высказывание мессира "Сами все предложат и сами все дадут" зачем-то продолжено пошлой ремаркой Бегемота: "Догонят и еще поддадут", которой у Булгакова и в помине нет.
А как вам такая дивная режиссерская находка – в сцене Весеннего бала полнолуния Марго вопрошает у Воланда и его свиты:
– А где же гости, мессир?
– Вот же они! – хором восклицает вся компания, а предводитель делает выразительный жест тростью в зрительный зал. Спасибо, в нашем театре при этих словах в зал не дали свет, а то бы совсем интересно вышло. На случай, если кто-то с текстом романа незнаком, прямо со сцены напомнили:
– А вот убийцы! Фальшивомонетчики! Воры! Самоубийцы! Отравители! Мы в восхищении!
Такого у Булгакова даже мизантроп Азазелло и абсолютный гаер Коровьев себе не позволяли.
Впечатление седьмое: Пилат и Йешуа
Сразу скажу – те, кто "шел на Калныньша", разочаровались не очень. Ивар Калныньш был, и на сцену выходил. В роли прокуратора Иудеи, всадника Золотое копье. Была даже шаркающая кавалерийская походка и белый плащ с кровавым подбоем. И это все, что можно сказать о роли Пилата в данном действе – ей практически не уделено внимания.
Образ Йешуа существенно подпортило слияние с образом пациента психиатра Стравинского. Был ли это режиссерский ход или просто актер, на бегу перевоплощаясь, не успел переодеться, но прямо на сцене Йешуа с помощью Иванушки Бездомного стягивает с себя хламиду, опускает подвернутые штаны и опять становится писателем, утратившим фамилию. И снова кажется, что все, что на сцене, – всего лишь бред сумасшедшего несчастного человека. И его же галлюцинации над ним глумливо смеются.
Общее впечатление: маэстро, урежьте марш!
Конечно, постановка такого сложного произведения, как культовый булгаковский роман, – риск режиссера быть непонятым. Но есть одно существенное "но", которое оправдало бы все: если бы на афише значилось что-нибудь вроде "Сеанс магии с разоблачением". В этом случае – никаких вопросов, никаких претензий! Пьеса по мотивам романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита" – каждый волен видеть свои нюансы! А иначе получается так:
"Заполнен зал,
в котором было пусто.
На сцене – свет,
а в зале меркнет свет.
Сейчас вас будут развлекать
искусством,
Сегодня просто плановый концерт".